Я нахмурилась. Зачем одному и тому же человеку проезжать мимо меня дважды? Вокруг ни души, дорога пустынна.
Все мои чувства обострились. Небо стало еще чернее, звезды пропали. Свет фонарей отбрасывал на тротуар зловещие тени. Я слышала шелест деревьев, а издалека доносился шум магистрали.
За спиной вновь загудел двигатель. Меня охватил ужас. Я боялась оглянуться — не хотела привлекать внимания. Я судорожно сжимала в руке телефон.
Автомобиль обогнал меня в третий раз. Ошибки быть не может: серебристый цвет, двойная труба, МТ. Когда водитель остановился на середине узкой дороги и включил аварийку, я по-настоящему испугалась.
Я застыла. Никакая сила не заставила бы меня пройти мимо этой машины! Мы стояли, как противники на поединке, дожидаясь, кто сделает первый шаг. Услышав щелчок открывшейся дверцы, я набрала в грудь воздуха, развернулась и бросилась бежать в ту сторону, откуда пришла. Не помня себя, метнулась в первый попавшийся переулок, завернула за угол и выскочила на параллельную улицу.
Стояла тишина. Я не слышала ни шагов, ни шума мотора. В некоторых домах горел свет. На бегу я мысленно прикидывала, в какую дверь можно постучать.
До дома оставалось больше километра, если бежать переулками, хотя я старалась выбирать самые освещенные улицы. Приближаясь к дому, я слышала только стук крови в ушах и грохот сердца. Держа на изготовку ключи, я подбежала к двери. Руки тряслись, ключ выскальзывал из вспотевших пальцев. Наконец щелкнул замок. Я толкнула дверь и с силой захлопнула ее за собой. Взлетев по лестнице, долго стояла в коридоре, пытаясь отдышаться. В окно падал свет фонаря. В спальне я встала сбоку от окна и осмотрела задние дворики домов на соседней улице. Все тихо. Я тихонько задернула шторы, но свет не включила. Окно кухни выходило в переулок. Там тоже стояла тишина и горели фонари. Мне стало легче.
Потом я выглянула из окна гостиной. По дороге медленно ползла серебристая машина. Ехать с такой черепашьей скоростью не было никакого смысла: ни других машин, ни пешеходов. Разглядеть водителя я не смогла. Сначала я хотела сфотографировать номера, но побоялась, что меня увидят, тогда схватила ручку и бумагу. Вот только не могла ничего разглядеть в темноте. Автомобиль свернул в переулок и проехал мимо моего дома. Через несколько минут он вернулся.
За мной кто-то следит.
Глава 46
В первые дни беременности мне было как-то не по себе. Все-таки мы с Гарри столько друг от друга скрывали. Он не догадывался о моей самой большой тайне и понятия не имел, что я знаю его ужасный секрет. Всякий раз глядя на мужа, я задавалась вопросом, продолжает ли он встречаться с Руби или между ними все кончено. Гарри очень изменился. Он вел себя как преданный супруг и не казался озабоченным или грустным. Вообще-то, я в жизни не видела его таким счастливым.
Я и сама была счастлива как никогда. Я уже не надеялась, что у нас когда-нибудь появится ребенок, и вдруг забеременела. И в то же время я страшно злилась на Гарри — он был причиной всего происходящего. Если бы он не завел интрижку с Руби, я бы никогда не пошла к ее мужу, не переспала бы с ним и не дала повода меня преследовать.
Хотя Том больше не появлялся, я не могла забыть об угрозе. Каждое утро, когда Гарри выходил из дома, я бежала к окну — проверить, не поджидает ли его Том, чтобы разболтать обо всем. Номера нашего домашнего телефона в справочнике не было, но каждый раз, когда тот звонил, я замирала от ужаса и старалась снять трубку первой. Потом додумалась отключить звук, рассудив, что Гарри все равно не заметит — он предпочитал мобильную связь. А потом я вообще его отключила, сказав Гарри, что мы им не пользуемся и это пустая трата денег. Он посмеялся над нехарактерной для меня бережливостью и сказал, что переведет сэкономленные деньги на отдельный счет для малыша. Вечером, когда муж возвращался с работы, я вновь дежурила у окна, чтобы отвлечь его, если замечу Тома. Встречая Гарри, я внимательно вглядывалась в его лицо, ища признаков гнева, удивления или беспокойства. Все это меня сильно выматывало.
Но Гарри теперь выглядел радостным и счастливым. Ожидание ребенка наполнило его жизнь новым смыслом. Он вскакивал с кровати по первому звонку будильника и начинал день с широкой улыбки. Целовал меня перед уходом, прижимая к себе и шепча ласковые слова, как в старые добрые времена. Приезжая с работы, чуть ли не бегом бежал от машины к дому, чтобы скорее меня увидеть.
— Привет! Как ты, солнышко? Все хорошо?
— Конечно, — отвечала я.
Утренние приступы тошноты прекратились, и физически я действительно чувствовала себя великолепно, а вот морально…
— Как там крошка? — Гарри гладил меня по животу. — Не шалил?
— Она вела себя прекрасно, — не задумываясь, отвечала я.
— Значит, это девочка? — улыбался Гарри. — Здорово. Будет похожа на тебя.
Обычно к приходу супруга я начинала готовить ужин, но он всегда усаживал меня отдыхать, а сам продолжал готовить. Гарри включал радио и беззаботно ему подпевал. Полагаю, он был уверен, что интрижка сошла ему с рук, и ни на секунду не усомнился, что ребенок от него. Возможно, так и есть, кто знает?
В течение нескольких дней Том никак не проявлялся, и я начала успокаиваться. Я ведь сказала ему, что отец ребенка не он и что у нас с Гарри все наладилось. Даже если Том думает, что это его ребенок, на что он может претендовать?
Скоро я узнала.
Он позвонил, когда я уже собиралась ложиться спать, через несколько дней после встречи в кафе.
Мы с Гарри провели чудесный вечер. Он пришел домой с цветами. Разумеется, я понимала, что он пытается загладить вину, и все равно было приятно. Я давно не видела Гарри таким счастливым. Раньше он приходил измученный и усталый, для порядка спрашивал, как у меня дела, или коротко рассказывал о своих, а теперь просто не знал, как мне угодить.
— Устала? Ляжешь сегодня пораньше? Хочешь, сделаю тебе массаж?
— А что ты потребуешь взамен? — подозрительно спросила я.
— Ничего, дорогая, — рассмеялся он. — Просто хочу сделать тебе приятно.
— Чудесно. Тогда я быстро приму душ.
Я налила ему еще вина и встала. В этот момент у меня в сумке зазвонил телефон.
— Кто может звонить в такое время? — нахмурилась я. — Уже почти десять.
— Не отвечай, — сказал Гарри. — Приличные люди так поздно не звонят.
Но я все равно пошла за телефоном. Незнакомый номер.
— Алло!
— Я не буду повторять дважды, — произнес мужской голос.
Я напряглась, как струна. Это он.
— Что тебе нужно? — прошептала я, медленно отходя к входной двери, чтобы Гарри не услышал.
— Если ты ему не скажешь, скажу я.
Глава 47
Когда Гарри поднялся в спальню, я уже не хотела никакого массажа. Пока шумела вода в душевой, я сохранила номер Тома, для конспирации окрестив его Анной, и порадовалась, что отключила домашний телефон. Вдруг бы он позвонил, когда меня нет?
— Кто звонил? — поинтересовался Гарри, войдя через пару минут в спальню.
— Никто. — Я прикрыла глаза и стала наносить увлажняющий крем на лицо, чтобы не встретиться с ним взглядом. — Из колл-центра.
— Разве они могут звонить так поздно?
Я прошла в ванную.
— Ну, может, это из-за границы. Я не стала выяснять.
Я засунула в рот зубную щетку, а когда вернулась в комнату, Гарри забыл о странном звонке. От массажа я отказалась, сославшись на плохое самочувствие, но все равно Гарри еще целый час обнимал меня, разглагольствуя о ребеночке: как назовем, где будем праздновать, как украсим детскую и когда, по моему мнению, дочка перестанет называть его папочкой и начнет — папой.
А у меня разрывалось сердце.
Гарри спокойно уснул, положив руку мне на живот. Я осторожно перевернулась, взяла телефон и легла так, чтобы муж не увидел экрана, даже если проснется. Открыла браузер в режиме инкогнито и заполнила форму на сайте лаборатории. Надо в конце концов выяснить, кто отец моего ребенка.
Как только прошла оплата, мне отправили инструкции, которые я прочла со всем вниманием. От меня требовался анализ крови. Оказалось, назначить его время можно было сразу же через сайт. Кроме того, нужно раздобыть генетический материал Гарри. Поскольку я не могла попросить его сдать мазки изо рта, оставались обрезки ногтей. Том с радостью предоставил бы мазки, но я не собиралась его впутывать — ведь тогда он захотел бы узнать результат.
На следующий день я поменяла мусорный пакет в ванной и продезинфицировала кусачки для ногтей. Когда Гарри пошел перед сном в душ, я крикнула ему через дверь:
— Гарри, подстриги ногти! Ты вчера поцарапал мне спину.
Он вышел из ванной с виноватым видом, и я почувствовала себя стервой. Когда он уснул, я прокралась в ванную, заменила пакет и спрятала улики у себя в кабинете. На следующее утро, когда Гарри ушел на работу, я переложила ногти в конверт.
Медсестру для забора крови я попросила прислать ко мне на работу, чтобы Гарри ничего не узнал, наутро — до прихода Энни. Я опустила жалюзи, чтобы с улицы не было видно, что происходит в офисе.
Вынужденная действовать тайком, я чувствовала себя преступницей. Медсестра сделала все быстро и аккуратно, не задавая лишних вопросов, она явно привыкла к таким вещам. Сразу же после этого приехал курьер, забрать материалы в лабораторию. Вся операция заняла какой-то час, однако у меня еще долго горели щеки от стыда.
Я изо всех сил старалась сосредоточиться на работе, как вдруг пришло сообщение от Тома.
Хочешь, я буду с тобой, когда будешь все рассказывать Гарри? С удовольствием скажу ему сам, если тебе так легче.
Это стало последней каплей. Не раздумывая, я набрала его номер.
— Том, прекрати слать мне сообщения! Надоело!
— Привет, Эмма, — как ни в чем не бывало, сказал он.
— Я не собираюсь ничего говорить Гарри!
— Тогда скажу я. Зря ты думаешь, что я позволю этому человеку не только спать с моей женой, но и воспитывать моего ребенка.