При мысли, что я потеряю Гарри и буду вынуждена делить своего ребенка с Томом, у меня заколотилось сердце.
Я потянулась к сумке.
— В этом разговоре нет смысла.
— Ничего подобного. Я уже проходил это с Джошем и не собираюсь потерять второго ребенка. Когда ты будешь рожать…
— Даже не надейся.
— Я — отец, — спокойно сказал Том. — И даже не думай, что там будет Гарри. — Он хитро ухмыльнулся. — Спроси у кого хочешь: на роды пускают того, кто присутствовал при зачатии.
Я так резко вскочила со стула, что чуть не упала. Парень с девушкой за соседним столиком повернули головы и уставились на меня, затем перевели взгляды на наш столик — посмотреть, что я такое пила.
Я схватила сумку и прошипела Тому в ухо:
— Оставь меня в покое. Я не хочу тебя больше видеть.
Он тоже встал и вышел за мной на улицу.
— Когда успокоишься, сама поймешь, что я прав. Между прочим, я еще не все сказал.
Я, не отвечая, села в машину. Том не дал мне закрыть дверцу. Я повернула ключ и крикнула:
— Отпусти дверь!
Двое мужчин, которые собирались войти в паб, остановились и повернули головы. Том понизил голос:
— Я хотел сказать, что если ты хочешь быть с ребенком всегда, то это легко устроить.
Сначала я подумала, что он хочет денег, и, подавив приступ отвращения, задумалась, какая сумма потребуется и когда нужно ее передать.
— Что? Ты о чем?
— Мы могли бы жить вместе. Ты, я и наш ребенок.
Глава 50
Я не могла уснуть. При воспоминании о серебристом автомобиле сердце начинало выскакивать из груди. Неужели меня действительно преследовали? Или я просто запаниковала и нафантазировала бог весть что? Я вновь и вновь прокручивала в голове дорогу домой. Нет, за мной явно кто-то следил. Меня не покидало чувство, что это как-то связано с телефонными звонками. Может, кто-то из тех мужчин? Как бы он меня узнал? На сайте не было моего фото. С другой стороны, я обнаружила сайт лишь через несколько дней после того, как начались звонки. Вдруг там были другие фотографии? А может, тот сайт не единственный?
Перед сном я зажгла во всех комнатах свет, а под дверь спальни подставила стул. Если кто-то попытается войти, я услышу. Телефон я положила под подушку, а ночник оставила включенным. Наконец мое дыхание выровнялось, и я почувствовала себя в относительной безопасности. Я лежала и думала о том, что натворила. Потеряла Гарри. И хотя я теперь ненавидела его, мне его не хватало. Осталась без дома. Сама виновата, конечно, только от этого не легче. Кроме того, я знала: каковы бы ни были наши с Джошем намерения, мы не будем так близки, как раньше. В сентябре он уедет в университет, я тоже перееду, и вряд ли мы будем видеться. И мужа у меня нет. Развод — лишь вопрос времени. Я сама так решила, и все-таки было не по себе. Муж — своего рода якорь, который не дает оторваться от причала. У меня хватило глупости надеяться, что моим якорем станет Гарри.
Проворочавшись до рассвета, я написала Саре.
Извини, что беспокою так рано, мне надо с тобой поговорить, позвони, когда сможешь.
Не прошло и минуты, как зазвонил телефон.
— Что случилось? С тобой все в порядке? — сонно спросила Сара.
— Прошлым вечером меня кто-то преследовал.
Судя по всему, новость ее взбодрила. Теперь в Сарином голосе не слышалось и следа усталости.
— Что? После «Маккалоу»?
— Да. Я целую вечность ждала такси, а его все не было, и я решила идти домой пешком.
— Кошмар! Надо было тебе сразу поехать ко мне.
— Это не так далеко, меньше двух километров, просто я намучилась из-за каблуков. А когда дошла до Вестон-роуд… Ну, знаешь, где дорога сужается? Никогда не обращала внимания, что там такая темень. У меня появилось странное чувство. Звучит глупо, но я уверена, что какой-то тип ездил вокруг квартала, разглядывая меня.
— Кто? Ты его рассмотрела?
— Нет. Потом машина остановилась, а я развернулась и убежала.
— Думаю, тебе показалось, — сказала Сара. — Ты прилично выпила и могла что-нибудь перепутать.
Я поняла, что зря затеяла этот разговор.
— Я тоже психую, когда возвращаюсь поздно вечером одна, — продолжала Сара с такой уверенностью, точно ей приходилось делать это каждый день. — Когда на улицах пусто, становится жутковато. К тому же я недавно читала, что сейчас городские власти экономят электричество и выставляют фонари на низкую мощность. Вот ты и разволновалась.
— Ну, может, — задумалась я. — Вообще-то, у меня крепкие нервы.
— Ну да! — рассмеялась Сара. — А помнишь, как ты застряла в лифте? Ты просидела там не больше пяти минут, а чуть с ума не сошла от страха.
— Это совсем другое, — нахмурилась я. — Я боялась, что лифт упадет в шахту.
— Помню, как Гарри объяснял тебе, почему такого не может быть, объяснял очень подробно и доходчиво, — захохотала Сара.
Я тоже не смогла сдержать улыбку.
— Я все равно ничего не поняла. Сказала, что все понятно, чтобы меня не приняли за полную идиотку.
Сара завершила разговор, пообещав связаться со мной в ближайшее время.
— Мне пора собираться. Сегодня утром я буду вести протокол совещания.
— В субботу? — вырвалось у меня.
Она замялась:
— Да. На совещании совета директоров.
Гарри всегда проводил совещания по субботам, чтобы никто не путался под ногами. Последовала неловкая пауза, и Сара продолжила:
— Я теперь его личный ассистент. У нас произошли кое-какие перестановки. Прости, я думала, что сказала тебе… Осторожно, ты прольешь сок! — крикнула она в сторону кому-то из детей и вновь обратилась ко мне: — Пора идти, до связи.
Очень мило, подумала я. Почему она вчера ничего мне не сказала? Понятно, что ей хотелось отвлечься от работы, но как она могла скрыть, что заняла мое место?
Принимая душ и одеваясь, я вспоминала дни, когда работала с Гарри, видела его через стеклянную перегородку из своего кабинета. Теперь за моим столом сидит Сара.
Я сглотнула. Господи, вот дура! Мы с ним должны были просто остаться друзьями. Я бы сейчас поехала на работу, вела протокол совещания, болтала с Гарри, когда никого нет рядом, обменивалась сообщениями, которые растворяются в воздухе к концу рабочего дня, если не забудешь закрыть окно. Я все испортила. То есть мы испортили.
Запищал телефон. Я опасливо посмотрела на экран — уже боялась собственных гаджетов. Письмо от Тома, какие-то билеты… Ничего себе, «Звездные войны» в сопровождении симфонического оркестра в Альберт-холле, за день до Рождества! Три билета.
Привет, Руби!
Надеюсь, у тебя все хорошо. Мне попалась на глаза реклама концерта, и подумал о тебе. По-моему, это в твоем вкусе. Я решил, что билеты быстро раскупят, и решил взять сразу. Если хочешь, пригласи Джоша и кого-то из друзей. Я уехал на выходные в Шотландию к брату, он передает привет. Люблю, целую.
Глава 51
Хоть я и не ответила на послание Тома, оно заставило меня задуматься. Такой красивый жест был вполне в духе того молодого мужчины, с которым я познакомилась много лет назад. Том обожал делать сюрпризы. Задолго до дня моего рождения, Рождества или годовщины свадьбы он начинал хитро улыбаться, предвкушая мою реакцию на подарок — всегда продуманный и идеальный. Обычно я даже не подозревала, как сильно чего-нибудь хотела, пока это не оказывалось у меня в руках. Прошлой ночью я ужасно испугалась, поняв, что меня некому защитить. Подарок Тома показал, что он по-прежнему меня любит и заботится обо мне. Если бы я рассказала ему о своем вечернем приключении, он примчался бы спасать меня даже из Шотландии. И мне бы ничего не оставалось, как вернуться к нему. Вот только стану ли я от этого счастливее? Простит ли он меня? Смогу ли я по-настоящему полюбить его вновь?
Выйдя прогуляться, я неожиданно для себя оказалась на вокзале и купила билет в Ливерпуль. Хотелось побыть среди людей. Я устала от одиночества. Однако, идя по центральной улице, кишащей народом, я замечала вокруг себя только парочки. Семьи. Счастливых мамочек, улыбающихся своим детям. Целующихся влюбленных. Это было невыносимо.
Я зашла в книжный магазин и просмотрела полку с книгами — финалистами Букеровской премии и выбрала, что куплю, когда получу зарплату. Затем мне на глаза попался «Джон Льюис», крупный универмаг в самом сердце торгово-развлекательного комплекса.
Я не собиралась рассматривать детскую одежду. Я не делала этого много лет, с тех пор как перестала мечтать о ребенке. Но в тот день я, словно в трансе, поднялась на третий этаж и направилась в отдел для младенцев. Мое сердце сжималось от нежности. Мне хотелось все потрогать, ко всему прикоснуться. Крошечные беленькие шапочки, бархатные розовые платьица. Мягкие игрушки в маленьких колыбельках: жирафы, мишки, слоники. На голубом одеяльце лежал вязаный зайчик в полосатом свитерке. При виде всего этого невозможно было не растрогаться. Я знала, что нельзя ничего покупать. Меня научил этому горький опыт с Капитаном Гавом — плюшевой собакой, которую подарил мне Том. Это больно. И бессмысленно.
— Вам помочь? — улыбнулась мне продавщица, развешивавшая невозможно крошечные пижамки.
— Нет, — чересчур резко ответила я. — Спасибо, я сама. Ищу подарок подруге.
Я повернулась к выходу. Надо бежать, зря я сюда пришла. Отдав плюшевого пса в благотворительный магазин, я пообещала себе больше никогда не попадать в такое положение.
И вдруг я увидела ее. Эмму. Жену Гарри. Женщину, которую он предпочел мне. Женщину, которая носит его ребенка.
Эмма разглядывала малюсенькие одеяльца. Нежно поглаживала их ладонью, словно бесценные сокровища. У нее было отстраненно-мечтательное выражение лица, типичное для беременных. Кажется, она сравнивала цвета: розовое, голубое, сиреневое, желтое. Мне захотелось сказать ей: «Возьми белое, успеешь еще накупить цветного».
Когда она поднесла одеяльце к щеке, точно хотела проверить, достаточно ли оно мягкое, я замерла. Продавщица, которая предлагала мне помощь, поспешила к ней. Они, смеясь, разложили одеяльца на прилавке, для большей наглядности. Я вспомнила слова Сары, что Гарри боится обанкротиться, когда Эмма начнет покупать детские вещи. Я ее прекрасно понимала — тоже скупила бы весь магазин.