— А вашего бойфренда в ту ночь не было?
— У меня нет бойфренда.
— Как? Вы же сказали… А для кого вы просили второй ключ?
— Что?
— Вы отправили мне письмо. Погодите, я проверю. Вот, двадцать четвертого июня. В первый день, когда заселились. Вы прислали имейл с просьбой сделать дополнительный ключ для вашего парня.
Я вспомнила тот день. Я поехала в Манчестер гоняться за призрачным работодателем, а вернувшись в квартиру, увидела развешанные в шкафу платья.
— Алло, Руби! Вы меня слышите?
Я с трудом пришла в себя.
— Я ничего такого не писала. Вы видели, кто забрал ключ?
— Нет, меня не было на месте, но я уточню. — В ее голосе звучал страх. — Извините, Руби. Письмо было отправлено с вашего адреса. Мне и в голову не пришло, что это не вы.
— Я понимаю. Не волнуйтесь. Я все выясню.
— Что-нибудь пропало? — спросила Джилл. — У вас что-то украли?
— Не знаю.
Мой взгляд остановился на кровати. Шарфа, который я положила на подушку перед сном, не было.
Я быстро попрощалась с Джилл. Надо все обдумать. В дверь постучал Шон, который хотел узнать, согласилась ли Джилл менять замки.
Я сделала вид, что все в порядке, и невозмутимо поблагодарила его, когда он закончил. Как только мастер ушел к своему фургону, я заперла входную дверь на засов, поднялась в квартиру и проверила все комнаты.
Засов и новые замки не помогли — несмотря на жаркий день, меня била дрожь. Я зажгла газовый камин в гостиной, присела возле него и задумалась.
Сюда приходил Том. Он обманом раздобыл ключ и зашел в квартиру. Развесил платья и сделал кофе, зная, что это напугает меня до смерти. Я вздрогнула. Он был здесь ночью. Заходил в мою спальню. Взял мой шарф, прямо с подушки. Что бы он сделал, если бы я проснулась?
Я достала телефон и перелистала заблокированные номера. Длинный список мужчин, которые хотели заниматься со мной сексом за деньги. Боже, как унизительно! Неужели за этим тоже стоит Том? Хотя он никогда в жизни не признается. Теперь я знала, что он меня ненавидит. Впрочем, я понимала это и раньше. Раздираемый яростью, он отправлял мне сообщения, полные любви и заботы, в то время как я получала эти мерзкие звонки. Я была так рада, что не рассказала ему о них, так рада, что он не узнал, как сильно они меня расстроили.
Мне не с кем поговорить, некому довериться. Том своего добился — я перестала доверять людям. Он заставил меня думать, что я схожу с ума. Он сказал, что любит меня, но сделал все возможное, чтобы причинить мне боль.
Я нашла его номер в списке недавних звонков. Но побоялась с ним говорить и решила отправить сообщение.
Том, ты сегодня работаешь из дома? Надо поговорить.
Поразмыслив, я добавила смайлик поцелуя.
Глава 63
На следующий вечер Гарри вернулся домой позже обычного. Я сидела за столом и переписывалась с клиентом по электронной почте. Он наклонился и чмокнул меня в щеку.
— Чем занимаешься?
— Ничем особенным. Согласовываю сроки.
Я быстро закрыла ноутбук и встала. Не хватало еще получить сообщение из клиники перед носом у Гарри.
— Сегодня утром, когда я ехал из Бирмингема, мне позвонил Генри Мэтерс из Нантвича. Предложил заглянуть к нему по дороге. У него офис на рыночной площади, рядом с пекарней, и я решил побаловать своих сотрудников пирожными. — Гарри поставил на кухонный стол коробку, перевязанную розовой ленточкой. — И о тебе не забыл.
— Попробовал бы только!
Я открыла коробку и с вожделением посмотрела на глазированные клубничные тарталетки, нежно-пастельные макаруны и шоколадные эклеры со взбитыми сливками. Против ожидания, у меня не потекли слюнки, и я безразлично отвернулась от вкусностей.
— Я думал, это твои любимые, — сказал Гарри.
— Да. — Я отодвинула коробку. — Они прекрасны. Спасибо, что принес. Просто меня тошнит. Когда закончится этот проклятый токсикоз!
Не могла же я сказать ему, что меня тошнит от страха.
Я встала из-за стола, чтобы налить себе прохладной воды — это лучше всего помогало от тошноты. Гарри тоже поднялся и обнял меня. Я вдохнула знакомый запах его одеколона и услышала, как бьется его сердце. Он поцеловал меня в щеку — как-то машинально. Я отстранилась и посмотрела ему в глаза. Его лицо было бледным и напряженным, и, похоже, мыслями он находился где-то далеко. Таким он был до того, как узнал о моей беременности. Неужели перемена настроения закончилась? Мне было невыносимо возвращаться к тому, какими мы были.
— Что с тобой? — встревоженно спросила я. — На работе все в порядке?
— Все хорошо. — Он потянулся и вздохнул. — Просто тяжелый день. Устал, надо расслабиться.
— Садись, хочешь пива?
Мы сели за стол в кухне, Гарри выпил пива, а я — воды, и он съел пирожное. Я не могла проглотить ни кусочка, думая только о том, как спастись от преследований Тома, и о своем телефоне, который лежал в кармане джинсов на режиме вибрации. Я понимала, что результаты экспертизы вряд ли пришлют не в рабочее время, и все-таки не выключала телефон.
Когда телефон завибрировал, я чуть не хлопнулась в обморок.
— Это твой? — спросил Гарри, доставая из холодильника вторую банку пива.
Он понятия не имел, что может означать для нас это сообщение. Я сделала безразличное лицо и достала мобильный из кармана. Сообщение от Тома. Я тут же погасила экран.
— По работе. Не хочу сейчас об этом думать.
Гарри бросил на меня удивленный взгляд: я никогда раньше не проявляла такого равнодушия к работе — отвечала на сообщения даже поздно вечером.
— Я устала, и этот вопрос может подождать.
Когда Гарри ушел в душ, я украдкой заглянула в сообщения. Том писал всякую чушь, которую я просто игнорировала: он хотел пойти со мной на УЗИ, присутствовать на родах. Кидал ссылки на кроватки и коляски, одежду и игрушки, спрашивая, что мне больше нравится. В общем, старался во всем участвовать. Просил не волноваться и обещал всегда быть рядом.
Глава 64
Утром, когда сработал будильник мужа, я резко открыла глаза. Пятый рабочий день после отправки материалов, сегодня могут прийти результаты. Хотя мы лежали друг к другу спиной, я почувствовала, как Гарри потянулся к телефону.
В качестве мелодии будильника он теперь ставил песни, в которых говорилось о детях — каждый день новую.
Гарри с радостным смехом перекатился на другой бок и обнял меня. Мне хотелось оттолкнуть его, сказать, чтобы не слишком радовался, что еще неизвестно, чей ребенок… Но я не могла этого сделать. Пусть еще одно утро поживет спокойно. Я лежала тихонько, притворяясь спящей. Он осторожно слез с кровати и на цыпочках вышел из комнаты.
Как только за мужем закрылась дверь ванной, я схватила телефон и проверила почту. Естественно, ничего. Клиника откроется часа через два, не раньше. Я задумалась о сотрудниках, которые там работают. Понимают ли они последствия для семей, когда отправляют результаты исследований, написав в заключении, что предполагаемый отец не является отцом ребенка? Или они лишены чувства сострадания и считают, что женщина сама виновата?
Не в силах больше лежать и думать о незнакомых людях, которые меня осуждают, я вскочила с кровати и торопливо натянула халат. Скоро от меня отвернутся все знакомые.
На кухне я включила радио, сварила Гарри кофе и поставила тост. Меня наконец перестало тошнить от запаха кофе, хотя пить его сама я еще побаивалась. Пока я собиралась в офис, Гарри молча сидел за столом, погруженный в свои мысли. Я решила поехать пораньше, зная, что, когда придут результаты, мне будет не до работы.
Прощаясь, муж обнял меня и поцеловал в щеку. Я потянулась губами к его щеке и замерла. Не хотелось, чтобы последним воспоминанием Гарри о нашей совместной жизни стал мой предательский поцелуй. Я крепко обняла его за шею и сказала, что люблю. Я действительно его люблю. Всегда любила. Он сел в машину и уехал, а я смотрела ему вслед, зная, что скоро все изменится.
Письмо пришло после обеда, почти в два часа. Стараясь отвлечься от тревожных мыслей, я углубилась в работу — результаты могут прийти и через пару дней. Энни говорила по телефону с клиентом, я разбирала почту. На экране появилось уведомление. Прежде чем оно исчезло, я заметила заголовок: Тест на отцовство.
Я испугалась, что Энни услышит грохот моего сердца, но она была увлечена разговором, делая по ходу заметки и не обращая на меня никакого внимания. Я схватила телефон. Нельзя читать письмо при ней. Надо выйти хотя бы в машину.
Энни увидела, что я достаю ключи, прикрыла рукой телефон и прошептала:
— Я через минуту уезжаю. Ты помнишь, что сегодня последний день школы и я должна забрать детей раньше?
Я кивнула, вышла в коридор и, не дожидаясь лифта, пошла по лестнице. От страха кружилась голова. Наступил момент истины.
Я села в машину и открыла почту. Вверху папки выскочило новое письмо. Я сделала глубокий вдох. Мне захотелось удалить его, не читая, вновь засунуть голову в песок и жить так, будто ничего не случилось. Поехать к Гарри, крепко обнять его и во всем признаться. Пусть он скажет, что это не имеет значения — настоящим отцом моего ребенка все равно будет он.
Нет, так нельзя.
Энни выбежала из здания, села в машину и вырулила с парковки. В один прекрасный день я тоже буду забирать ребенка из школы. Какая разница, что там написано? Эта мысль придала мне мужества, я открыла письмо и стала водить глазами по строчкам, отчаянно пытаясь разобрать, о чем речь. Оно было написано какими-то непонятными словами, похожими на иностранные. Через некоторое время я поняла, что письмо составлено на профессиональном юридическом языке, с расчетом на использование в суде.
Я прочла документ три раза. Не знаю, как долго я сидела в машине, пока не поняла, о чем в нем говорится. Затем вернулась в офис, забрать сумку.
Надо срочно увидеть Тома.