— Да. Я тебя видела.
— Он лежал под лестницей. — По крайней мере, это было правдой. Я вновь заплакала. — Его тело изогнулось, глаза были закрыты, а из уха текла кровь.
— Дальше.
— Я пощупала пульс. Нас учили в школе.
— Плохо учили. Но это не важно.
Сирена завыла громче, и я поняла, что они близко.
— Говори все как есть, только ты была в гостиной. Вы с Томом нормально общались. Ты сидела в гостиной, услышала, как он упал. Запомнила?
Я не могла сосредоточиться. Что здесь делает эта женщина? Увидев Эмму, я подумала, что она выследила меня и хочет потребовать объяснений, а вместо этого она пытается помочь.
— Зачем ты это делаешь? — спросила я.
В ее глазах на мгновение промелькнула жалость.
— Не льсти себе, Руби. Твой муж хотел разрушить мою жизнь. Ты оказала мне огромную услугу, и я не собираюсь тебя выдавать.
— Ты с ним даже не знакома!
— Еще как знакома.
Она порылась в сумке и вытащила конверт с двумя листами бумаги, на одном что-то напечатано, а на другом — написано от руки, и протянула мне распечатку.
— Прочти.
Я тупо уставилась на листок с колонками цифр. ДНК. Какие-то 99,99 процента. Я обескураженно моргнула. Что это? Тут мне на глаза попалось слово «мать». И через черточку — Эмма Шеридан. Еще через несколько сток я увидела слова «биологический отец — Гарри Шеридан».
Я подняла голову и встретилась с ее взглядом. Притворяться, что мы не знакомы, бессмысленно.
— Как ты думаешь, зачем я сюда пришла? — спокойно спросила Эмма.
Я все еще не понимала. Сирена взревела совсем близко, в окне замелькали голубые огни, и за машиной Тома припарковалась скорая.
Эмма вернула документы в сумку и сказала, глядя мне в глаза:
— Думаешь, только ты можешь спать с чужим мужем?
Глава 71
Они купились. Поверили каждому нашему слову. В конце концов, я была незаинтересованным свидетелем, который сказал, что Руби была в гостиной в то время, когда Том случайно упал вниз. Зачем мне врать?
Пока работники скорой помощи возились с телом, Руби сидела на кухне. Она вновь разрыдалась. Я тоже. Не знаю, из-за чего она плакала — от шока, что он умер, или из чувства вины.
Меня лично выбила из колеи футболка Тома — та самая, что была на нем в тот вечер. Глядя на него, я вспомнила, как он лежал на кровати в комнате для гостей. Я задрала футболку и целовала его грудь. Я слышала, как бьется его сердце. Он был взволнован, и я тоже. А теперь его сердце остановилось. Я плакала из-за этого.
Полицейские обращались с нами очень бережно. Как только появилась полиция, скорая уехала. Медики установили, что Том мертв — скончался мгновенно, когда ударился головой о плитку. Нам сообщили, что от падения с лестницы в Великобритании ежегодно умирает более тысячи человек. Многие из них были в состоянии алкогольного опьянения. Они заметили, что от Тома пахло алкоголем. Руби сказала, что слышала, как Том тайком пил спиртное, пока делал кофе, и полицейский нашел в посудомоечной машине стакан из-под водки.
Полицейские вызвали медицинского эксперта, с ним прибыл фотограф-криминалист, который сделал снимки, после чего Тома увезли. К тому времени я давала показания в гостиной, а Руби — на кухне. Я сказала следователю, что жду ребенка, и мне налили горячий сладкий чай, но при попытке его выпить меня стошнило. Они подумали, что это стресс из-за смерти Тома.
Руби вернулась в комнату бледная, словно вот-вот упадет в обморок. Она смотрела на меня, точно не узнавая, но, пока мы ждали агента из похоронного бюро, позволила мне сесть рядом и обнять ее. Когда Тома увезли, полицейские опечатали дом и забрали ключи. Сказали, что вернут через несколько дней, а Руби была не в том состоянии, чтобы спорить. Мы постояли у дома, затем некоторое время посидели в ее машине. Обменялись телефонными номерами, как будто были нормальными людьми, как будто между нами не было этой истории. Как будто мы не спали с мужьями друг друга и не скрывали обстоятельства смерти одного из них. Руби сказала, что поедет в съемную квартиру. Ей некому было позвонить, не с кем поговорить. Как и мне.
Она напомнила о себе только через две недели. Прислала сообщение рано утром в пятницу. В тот день я решила взять выходной и осталась дома одна — Гарри уехал на работу. Знала ли об этом Руби? Я примеряла новые брюки для йоги: в спортзале неподалеку открылась утренняя группа для беременных, и мне захотелось попробовать. Я преисполнилась благих намерений стать гибкой, стройной, грациозной мамочкой, каких показывают в рекламных роликах. Когда я надела легинсы, мне сразу вспомнилось наше с Руби вранье о том, что мы познакомились на классе йоги. А вообще я постоянно о ней думала.
Привет, это я. Есть время поговорить?
У меня подкосились колени, пришлось сесть на кровать. Что-то случилось? Она хочет предупредить меня о звонке полиции?
Я сделала глубокий вдох. Надо узнать, в чем дело. Я начала набирать сообщение: «Они что-то подозрева…» Но тут же поняла, что могу себя выдать, стерла сообщение и написала:
Привет, как дела?
Должно быть, она расценила это как проявление дружелюбия и тут же ответила.
У меня все хорошо. Не хочешь выпить кофе?
Как трудно принимать решения! Я могла спокойно поехать в спортзал и стоять в позе собаки мордой вниз в ожидании смузи из проростков пшеницы. А могла встретиться с любовницей моего мужа — и вдовой моего любовника — и оценить, как дружно мы поработали над сокрытием обстоятельств его смерти. Непростой выбор. В конце концов я ответила:
Буду в кафе «Овал» в одиннадцать.
Глава 72
Я приехала раньше времени и села со стаканом воды в дальнем уголке. В кафе было достаточно народу, чтобы мы не бросались в глаза, но не так много, чтобы нарушить наше уединение. Несмотря на открытые французские окна, большинство посетителей расположились на террасе. В витрине красовались соблазнительные пирожные, и в другой день я бы заказала целое блюдо, но от волнения у меня свело живот. Я немедленно узнала маленькую черную машинку, паркующуюся неподалеку. Она стояла возле их дома в тот роковой день.
Когда Руби вышла из машины, мой желудок сжался еще сильнее. Я точно увидела ее впервые. Соперница. Женщина, которая спала с моим мужем. Она выглядела моложе, чем в нашу последнюю встречу, скорее как на старой фотографии, стоящей у них на камине, где она была запечатлена с маленьким сыном Тома. В волнистых волосах переливались солнечные блики.
Руби вошла в зал и осмотрелась. Я едва заметно махнула рукой, сама не понимая, зачем сюда пришла.
— Привет, — сказала она и покраснела.
Так тебе и надо, голубушка, подумала я, изо всех сил отгоняя мысль, что и сама не ангел.
— Тебе принести что-нибудь?
— Нет, спасибо.
Руби отошла к стойке, заказала кофе, дождалась, пока его приготовят, и вернулась к столу. Она села рядом, чтобы не закрывать мне обзор на зал и улицу и самой иметь возможность наблюдать, не увидят ли нас вместе. Но мы никого не интересовали — старые подруги зашли поболтать за чашечкой кофе. Внешность обманчива.
Руби размешивала кофе, пока мне не захотелось отобрать у нее ложечку.
— Я должна тебе кое-что сказать.
У меня подпрыгнуло сердце.
— Они видели его телефон? — перебила я.
— Нет, а что? — удивилась она.
— Ты точно знаешь?
Каждую ночь после смерти Тома я просыпалась в три часа и лежала без сна, думая о его телефоне. Когда все случилось, я об этом не подумала — слишком много было других забот, но с тех пор мысли о нем прочно засели у меня в мозгу. У него, конечно, стоит пароль, но полицию это не остановит. Как только полицейские прочтут нашу переписку, они сообразят, что Том отправлял угрожающие сообщения той самой женщине, которая стала свидетелем его смерти. Меня арестуют. При мысли, что ребенок родится в тюрьме, становилось дурно. Гарри о нем будет заботиться, но меня он ни за что не простит.
— Точнее некуда, — вновь покраснела она. — Я забрала его с собой. И разбила в тот же вечер, а обломки выбросила в речку. Не волнуйся, никто ничего не узнает.
Я никогда не испытывала такого облегчения.
— Слава богу. Жаль, что ты раньше мне об этом не сказала.
— Извини, как-то не подумала. Я ждала результатов вскрытия.
У нее под глазами залегли темные круги, и я поняла, что она тоже не спит ночами. У меня пересохло во рту.
— Уже пришли?
— Да, — кивнула Руби. — Смерть в результате несчастного случая.
Я старательно избегала ее взгляда. Мы обе знали правду.
— Похороны в понедельник. Они не отдавали тело, пока не пришли результаты, — сказала она и тяжело сглотнула. — Том умер мгновенно, когда ударился головой. У него разрыв мягких тканей на затылке и перелом костей черепа.
Я молчала. И она продолжила:
— Кроме того, при падении он сломал несколько ребер и повредил позвоночник. — Руби промокнула глаза салфеткой. — У него в крови обнаружили высокое содержание алкоголя. В три раза выше предельного уровня, допустимого при вождении автомобиля. Похоже, он пил целый день.
Я вспомнила, как стояла над ним на коленях, пытаясь уловить признаки жизни. Тогда я не обратила внимания, но поздно вечером, когда вернувшийся из Лондона Гарри улегся в постель и хотел меня поцеловать, я заметила, что от него пахнет точно так, как от Тома. Я еле успела добежать до ванной. Он сказал, что выпил пару коктейлей в поезде с приятелем. При этом воспоминании меня передернуло.
— Он вообще много пил?
— Честно говоря, да. Он говорил, что так расслабляется. Зато я еще больше напрягалась. Приходилось постоянно быть начеку: к чему он прицепится на этот раз.
Лицо Руби потемнело. Я на мгновение забыла, что она сделала с моей жизнью, и потянулась погладить ее по руке.
— Он бил тебя?