– Я куплю розовую форму.
– Рита, надо не форму менять, а жизнь. Что с тобой? Ты не выспалась?
– Я спала за ночь пять минут.
– Почему?
– Ты даже не представляешь.
– Если ты скажешь, что муж всю ночь просил прощения, то, наверное, да… Не представляю. Но хотя бы не буду возражать.
– Просил, – хмыкаю. – Я в аварию вчера попала.
– Черт возьми, – охает она. – Как это?
– Знала бы я, как. Поехала на зеленый, а тут под колеса, словно из ниоткуда, мужчина.
– О, ну, есть такие гады. Потом они подают на тебя в суд, и ты платишь им…
– Он умер.
– А… – Она открывает рот, но не говорит ни слова.
– Вот такая у меня была ночка в полицейском участке.
Мы обе смотрим на телефон, который снова начинает звонить.
– Стой, так тебя обвинили или… ну, статья и все дела?
– Пока нет. Частично. Я под подпиской.
– А муж?
– А муж притащил мне адвоката. – Я смотрю на подругу, ожидая, когда до нее дойдет.
И когда это происходит, ее глаза становятся больше.
– Нет, – мотает она головой. – Не говори мне этого…
– Не скажу, ты сама все уже поняла.
– Серьезно? Он привел свою белобрысую стерву?
– Ага. А она мне заявила, когда он вышел: «Оставь Мурата в покое, и я тебя вытащу». – Я кривлюсь от слов, которые произнесла.
– О боже, какая сука! Прошу, скажи, что ты сделала ей бесплатную коррекцию лица.
– Конечно нет, но послала далеко и надолго.
– Я официально в шоке.
– А я официально заявила, что подам на развод, и все. Не могу больше.
– Ох, дорогая… – На мою ладонь опускается ее теплая рука, и телефон снова звонит.
– Вот что ему от меня надо? – Я показываю экран, а потом сбрасываю.
– Ну а что ему еще может быть нужно? «Рита, прости, люблю-нимагу».
– Знаешь, к черту такую любовь. Лучше одной, чем вот так сидеть на пороховой бочке.
Когда телефон снова оживает, я уже хочу его отключить, но… это незнакомый номер.
– Алло? – поднимаю трубку, решив, что это адвокат от мамы.
– Маргарита Вячеславовна, это капитан Томченко. Вы не могли бы подъехать к полицейскому участку?
– Эм… да, конечно. Я буду в течение получаса.
Когда я отключаюсь, Надя выжидательно смотрит на меня.
– Из полиции.
– Так, соберись и поезжай туда с полной уверенностью в себе. Это он бросился под колеса, а не ты решила кого-нибудь переехать в тот вечер.
– Надеюсь, что закон решит так же.
В отделении я вхожу в кабинет, на который мне указали, и сталкиваюсь с Муратом. А он что тут делает? Почему позвонили сначала ему, а не мне?
– Маргарита, – чуть улыбнувшись, говорит мужчина и указывает на стул рядом с мужем. – Прошу вас.
Выпрямив спину, я сажусь и жду, что будет дальше.
– Итак, ваш муж оказал содействие и сделал все, чтобы мы смогли скорее разобраться в деле. Теперь у нас есть видео того, что произошло в ту ночь.
– Видео с моего регистратора?
Я даже удивляюсь, потому что оно-то у них сразу было.
– Нет. С нескольких других камер.
Он разворачивает ноутбук, и пока я смотрю на черно-белое видео, точнее, отрывки с разных камер. Не совсем четкие, но вполне понятные.
– Этот мужчина попытался ограбить один ювелирный магазин, двумя улицами дальше, – говорит капитан. – Но там сработала сигнализация, и он пустился в бега. Естественно, пытался сбежать от полиции, итогом стала смерть. К тому же экспертиза показала, что он принимал запрещенные препараты. Это было неизбежно. К сожалению, вы оказались не в то время и не в том месте.
– Так значит, он действительно сам попал под колеса?
– Согласно трасологической экспертизе, именно так. Поэтому обвинения с вас снимаются, останутся только формальности. Благодаря вашему мужу, вы можете быть свободны, Маргарита.
Я поворачиваю голову и сталкиваюсь с бездной глаз Мурата, но не знаю, что чувствую на самом деле.
Глава 19
Это какой-то бред. Мой кошмарный сон наконец закончился? Серьезно? Но почему я не верю и мне до сих пор так больно? Почему мне кажется, что это какая-то игра Мурата, чтобы я расслабилась и больше не думала о той роковой ночи? Меня бросает в дрожь, когда я думаю о том, что по моей вине умер человек. Пусть вор, пусть наркоман, но все же человек. Я сколько таких жизней спасаю в день, а тут сама стала ее причиной. Как сказал оперативник – оказалась не в том месте и не в то время.
В горле появляется ком. Я поворачиваю голову и снова смотрю на Мурата. Понимаю, что капитан Томченко явно ждет от меня хоть какой-то реакции, однако я все еще в шоке. Вроде должна радоваться, что дело закрывается и я могу нормально работать, не боясь каких-либо последствий той аварии. Но на плечах будто тяжелый груз. Или это совесть грызет изнутри? Не пойму…
– Я поняла, – шепчу. Голос срывается. Руки дрожат, становятся ледяными. – От меня что-либо требуется?
– Да, подпись здесь и здесь. – Оперативник тычет пальцем в разложенные на столе бумаги.
Киваю. Делаю как велят и снова смотрю на Мурата.
– Маргарита Вячеславовна, если у вас есть вопросы, можете их задать.
– На самом деле их было много, когда я сюда ехала. Но теперь… Все из головы вылетело.
– Понимаю вас. Но все, что я сказал, – правда. Можете не сомневаться. Ваша репутация чиста, поэтому не надо уничтожать себя лишними мыслями. Вы свободны.
– Спасибо. – Я выхожу из кабинета, не взглянув на мужа.
Пусть он постарался, как сказал Томченко, но это не повод бросаться ему на шею. Он успел сломать меня. Благополучно построил между нами стену, сломать которую теперь нереально. Я ему больше не верю. Он теперь не тот человек, с которым я могу за чашкой кофе обсудить дела в больнице. Которому я могу открыть душу. Мы стали чужими друг другу людьми. Он впустил в свою жизнь другую женщину, позволил ей унизить меня. Я ему этого не прощу.
– Рита, – слышу за спиной его голос, но продолжаю идти, не желая останавливаться и разговаривать с ним. Захожу в приложение, чтобы вызвать такси, но Мурат дергает меня за локоть и заставляет повернуться. В его глазах бушует злость. – Ты можешь меня выслушать?
– Мне на работу надо, Мурат!
– Смена вечерняя? Когда вернешься?
– Как обычно, завтра утром. Ах да… Ты же перестал мной интересоваться, поэтому забыл мой график работы.
– Рит… – Муж устало выдыхает и трет лицо свободной ладонью. – Я просто вымотался. Ночь не спал. Пожалуйста, давай не будем ругаться?
Я усмехаюсь. Еле сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. Нервы ни к черту.
– Мурат, я хотела от тебя того же. Помнишь, говорила, что нам необходимо урегулировать отношения? Предупреждала, что все идет под откос. Но ты так и не услышал меня. А теперь мы на грани развода. Ты этого добивался, да?
Мурат собирается что-то ответить, но звонит его телефон. Посмотрев на экран, он что-то цедит сквозь зубы, однако я ничего не понимаю.
– Мне срочно нужно решить проблемы в офисе, Рит. Поговорим дома, хорошо? Обсудим все. Обещаю ответить на любые твои вопросы.
Я хмыкаю.
– Мирона заберет мой папа. Это я к тому, чтобы ты не утруждался. А то вдруг захочешь поехать за ним вместе со своей…
– Рита, перестань постоянно говорить об Инне. Она мне никто. И, как я говорил, скоро уедет из этого города. Я же обещал.
– Ты еще в тот день, когда мы поженились, много чего обещал. Но как видишь… – Я развожу руками. – Ты все уничтожил. Поэтому не надо давать пустые обещания. Все, мне пора. Такси ждет.
Благо Мурат не останавливает меня. Я сажусь в автомобиль и, гордо вздернув подбородок, смотрю перед собой, хоть и чувствую на себе прожигающий взгляд мужа.
Через сорок минут оказываюсь дома. Разуваюсь и оглядываюсь, понимая, что он уже не кажется мне таким же родным, как раньше. Стены давят. Сидеть на том же диване, где мы сидели по вечерам с Муратом, нет желания.
Иду в ванную, принимаю душ. Никакой сегодня работы. Захожу в комнату сына и ложусь в его кровать. Расслабляюсь. Чувствую, как клонит в сон. Но я, взяв телефон, набираю номер мамы.
– Ритуль… – Мама тяжело дышит, будто куда-то бежала. – Ты почему трубку не берешь?
– Прости, мам… Только пришла домой. Папа забрал Мирона?
– Да, они уже на рыбалку ушли. Ты мне скажи, дорогая, адвокат тебе позвонил?
– Нет, мам. Но уже и не нужно. Дело закрыто. Мужик, которого я сбила, оказался наркоманом. Он как раз пытался сбежать от полиции, когда попал под колеса моей машины. Короче, все говорит о моей непричастности. Я ничего незаконного не сделала. Ты папе сообщи, пожалуйста. А я немного полежу. Я так устала, мам.
– Я очень рада, что все хорошо закончилось! – Мама плачет. – Хорошо, родная, я передам папе. А ты отдыхай. Представляю, как ты вымоталась. И морально, и физически.
Попрощавшись с матерью, некоторое время смотрю на белый потолок. Снова ощущаю ком в горле, когда перед глазами встают картины той ночи. Тошнота подкатывает.
Свернувшись клубком, крепче прижимаю к себе подушку сына. Не знаю, в какой момент засыпаю, но просыпаюсь от настойчивого звонка в дверь.
– Чер-р-рт, – рычу, поднимаясь с кровати. Лениво спускаюсь на нижний этаж, поражаясь своему терпению.
Распахиваю дверь, и у меня буквально отпадает челюсть, когда я вижу перед собой эту девицу. Ее наглости нет предела. Мало того, что она сделала, так еще и в наш дом притащилась?
– Чего тебе надо? – чуть ли не рычу от злости. Боже, какой низкой надо быть, чтобы вот так объявиться на пороге чужого дома, да еще и ухмыляться так самодовольно.
– Поговорить. – Она пожимает плечами. – Рита, хочу рассказать тебе все как есть. Позволь войти.
Мне совершенно не интересно, что она скажет. Но я хочу узнать, до какого уровня Инна готова опуститься. Поэтому отхожу от двери и впускаю ее в дом. Она заходит и первым делом осматривается. Затем садится на диван и закидывает ногу на ногу.
– Я тебя слушаю. – Я не сажусь, предпочитаю стоять напротив. Складываю руки на груди и смотрю на ее в упор.