Сажусь в машину, завожу двигатель и некоторое время сижу неподвижно. Домой ехать не осмеливаюсь. Рита все ещё зла. Пусть успокоится, остынет хоть немного, ещё успеем поговорить.
Лучше переждать в офисе. Приняв решение, до самого утра разгребаю накопившиеся дела. Вырубаюсь на рабочем месте на диване. Именно там я отключился в тот раз, а Инна, воспользовавшись ситуацией, легла рядом и сделала фото. Дура конченая.
Просыпаюсь, чувствуя вибрацию телефонного звонка. И я почему-то уверен, что это звонит Бородин – убюлок, который преследует Инну, ее бывший муж. Но на экране незнакомый номер.
– Да, – принимаю звонок.
– Мурат, дружище, ты меня еще не забыл? Потому что я решил перед отъездом сделать тебе подарок. Ты так и не согласился на мое предложение объединить наши компании, поэтому… занимай место в первом ряду и наслаждайся.
Уверенный тон вышибает весь воздух из лёгких.
– Только посмей сунуться к моей жене! – шиплю я. – Я же тебя из-под земли достану!
– Поздно, дружище. По-о-оздно. Раньше думать надо было.
Отключается сука. Я только начал думать, что все закончилось, как бумеранг прилетел снова.
Когда-то его беременная жена попала в аварию и оказалась в больнице, где работает Рита. Ни ребенка, ни женщину спасти не удалось. Как тогда рассказала жена, ребенок был уже мертв, а девушка едва дышала. Они сделали все, что могли, но потеряли их.
Прошло два года. Я надеялся, что Асуманов уже переболел, но оказывается, он решил отомстить Рите. Когда об этом узнал я и задействовал свои каналы, он предложил мне сделку, от которой я, естественно, отказался. Хотя и думал, что мы наконец-то смогли найти общий язык.
Значит, я ошибся, когда решил, что он успокоился. Видимо, угомониться он так и не смог. И теперь может навредить Рите.
Глава 22
Рита
Я слышу каждый его шаг. Слышу, как двери шкафов в нашей комнате громко закрываются. Комната сына находится рядом с нашей. Прямо за стеной, на которую я опираюсь ладонями, пытаясь удержаться на вмиг ослабевших ногах.
Я знаю, чем занимается сейчас мой муж. Я знаю это и не двигаюсь с места. Каждый его шаг отдается болью в моем сердце. Это рвет его, ранит… но таков итог. Мы оттягивали, делали вид, что справимся… Увы. Мы не смогли.
Дверь спальни хлопает, и я больше не могу стоять. Я опускаюсь на пол и, скрутившись в клубок, тихо плачу. Мне жаль потерянную любовь, мне жаль счастье, которое вылетело в окно с ушедшим только что мужем. Мне стыдно за то, что мы упустили возможность, найдя любовь. Бессовестно сломали ее и сожгли в неверии и предательстве.
Мы оба. Оба виноваты.
Секунды сменяются минутами. Минуты – часами. Я ложусь на кровать Мирона и пытаюсь уснуть. Но душа отказывается дарить покой. Я уже не плачу. Возможно, я осушила свои океаны слез за дни до этого момента. А может, все еще впереди. Поэтому просто лежу, смотря в потолок.
***
А ты чужим уже сегодня станешь.
А ты с другой завтра утром проснешься.
С ее плеча за халат потянешь,
И как мне когда-то, ей улыбнешься.
А я ведь тоже счастливой буду.
И постаравшись заклеить раны,
Тебя однажды совсем забуду,
Построив с кем-то большие планы.
А мы, возможно, друзьями станем,
И, в воскресенье приехав к сыну,
Ты скажешь: «Здравствуй. У нас с ним планы».
А я отвечу: «Он говорил мне».
Вот так тихонько любовь исчезнет.
И за собой заберет обиды.
Но вновь уже она не воскреснет.
Мы проиграли. И карты биты.
Проснувшись утром, я звоню маме, чтобы узнать, как сын. И убедившись в том, что он уже проснулся, желаю ему доброго утра.
– А ты не отвезешь меня в школу? – спрашивает Мирон, жуя кашу.
– Ох, родной, мне придется сделать круг, и я опоздаю на работу.
– А, понял. Ничего. А папа уже уехал? – спрашивает сын, напоминая о больном.
– Уже уехал.
Мурат не вернулся ни ночью, ни под утро. Теперь уже точно конец. Я выдыхаю и постепенно успокаиваюсь. Пора уже брать себя в руки.
– Я сегодня на сутки. Мирон, останешься снова у бабушки с дедушкой?
– Ура. А можно опять на рыбалку?
Слышу, как папа смеется и отвечает ему, что им снова придется ехать в рыболовный магазин.
– Клево, мам.
– Я рада, что ты там веселишься.
– Потом надо всем вместе поехать, да?
– Конечно. Мне нужно срочно уложить волосы, иначе я не выйду из дома, – смеюсь с натяжкой.
– Пока, мам.
– Люблю тебя, сынок. Хорошего дня.
– И я тебя.
Допиваю кофе и выхожу как раз к приехавшему такси.
В клинике ловлю взгляды, смысла которых не могу понять Поэтому в кабинете на всякий случай смотрюсь в зеркало, чтобы проверить, как я выгляжу. Круги под глазами, которые я пыталась спрятать макияжем, внезапно расширились и стали видны.
– Кошмар… – Достаю рабочую косметичку и быстро привожу себя в порядок.
Четверть часа я блуждаю по кабинетам. Дальше делаю обход и вновь просматриваю даты отпусков, собираясь поменяться с Арсением.
Казалось бы, спокойная смена. Но если ты работаешь в больнице, здесь о спокойствии можно только думать, вслух лучше не говорить. Все может измениться всего за несколько минут.
И все же…
Я собралась обедать с коллегами, как все вдруг всполошились. А меня срочно позвали в первую операционную.
– Что там? – Я чуть ли не бегом мчусь туда, задавая попутно вопросы.
– Обильная кровопотеря. Боюсь, что не успеем, Маргарита Вячеславовна.
– Значит, поборемся. Готовьте операционную и… все, что потребуется.
Крови действительно много. Неизвестно, сколько уже потерял пациент. Сколько бы ты ни отрабатывал технику, как бы ловко ни работали твои руки за годы подобных операций, случайности возможны всегда. Подготовиться можно к чему угодно. Нельзя привыкнуть только к одному: к смерти.
Я опускаю покрытые кровью руки и склоняю голову.
– Тут не было шансов, Рит. – Кто-то касается моего плеча. – Ты бы ничего не смогла сделать.
На другое ложится еще одна ладонь. Слова одни и те же. Успокаивающие.
– Да, – отвечаю отрешенно.
– Там в коридоре родственники, надо бы им сказать, – слышу голос медсестры.
– Сейчас… – Снимаю перчатки и иду к выходу из операционной.
– Если хочешь, я схожу, – предлагает Арсений.
– Нет, все в порядке.
Снаружи шумно. Кто-то плачет, кто-то кричит. Но когда на меня обращают внимание, становится тихо.
– Доктор? – Вперед выходит женщина немного старше меня.
Мужчина воперационной был такого же возраста.
– Вы спасли моего мужа? – нервно спрашивает она.
– Травма вашего мужа была слишком серьезной. Вы должны понимать, что все зависящее от нас мы сделали, но…
– Я знаю, что она была серьезной, идиотка! – кричит она и рвется в мою сторону.
Между нами встает пришедший с ней мужчина, а меня защитным жестом задвигает за себя Костя.
– Послушайте, – начинает он. – Маргарита Вячеславовна – главный хирург клиники. Если она не справилась, то никто бы не смог. Нам очень жаль, но ваш муж умер от обильной кровопотери. Его слишком поздно доставили сюда.
– Сука! – орет она снова и снова, замахиваясь кулаками.
Я же стою, пораженная словами человека, который всегда был настроен против меня и мечтал занять мое место.
– Это все ты… Ты его убила, мразь! – Крик продолжается.
Повернувшись, я киваю медсестре, чтобы принесла успокоительное.
Суматоха продолжается еще минут двадцать. Даже Олег Юрьевич выходит к нам и, чтобы успокоить жену погибшего, просит меня уйти к себе в кабинет. Опустошенная произошедшим, я ухожу в душ. Хочется освежиться и смыть случайные капли крови.
Сделав кофе, я сажусь в кресло, но есть не хочется совсем, и я убираю печенье, которое выложила на стол. Аппетита нет, хотя я ничего не ела. Моя жизнь катится под откос. Да, знаю, что справлюсь. Я никогда не сдавалась, получив от жизни удар. И да, удар, нанесенный Муратом куда больнее тех, что были в прошлом. Но я уверена, что и в этот раз буду стойко держаться на ногах. Я выдержу. Ради Мирона. Ради нашего будущего.
Дверь приоткрывается, и входит Надя.
– Можно? Я приходила минут десять назад, но тут было закрыто.
– Ходила в душ. Кофе будешь?
– Спасибо.
Ставлю чашку перед ней и отмалчиваюсь. Хочу просто послушать тишину.
– Я только приехала, но уже слышала о том, что произошло.
– Да уж, это было… дерьмово. – Я печально усмехаюсь.
– Они этого не понимают. Смерть близкого – горе.
– Знаю. Но каждый раз – как в первый.
Прочищаю внезапно распухшее горло.
– Какие планы на выходные? Могли бы с детворой куда-нибудь поехать. Что скажешь? – не очень громко предлагает Надя. – Отвлечемся. Нам это надо, Рит. Тем более тебе.
– Не знаю… Если честно, сейчас я не могу ничего планировать. Эта дрянь отправила мне фото. Они с Муратом в кровати, только что проснувшиеся.
– Ох, ешкин кот. Ты показала Мурату?
– Швырнула в него телефон и сказала, чтобы он уходил. К ней или нет, уже неважно. Он и ушел, собрав вещи.
– Думаешь, к ней?
– Не знаю. Выбрал ее? Пусть идет. Я уже ничего не хочу. Совсем. Сначала она явилась к нам в дом, а что будет потом?
– Стой… Как это – в дом?
– А я не говорила?
– Нет. – От моих слов ее глаза становятся такими огромными, что я невольно улыбаюсь. Это нервное.
– Ну, значит, говорю. Пришла и давай мне там рассказывать, как она с ним всю ночь не спала, пытаясь разобраться в деле с моей аварией. Что он любит ее. А уже вечером отправила доказательства. Тварь. Уже даже злиться не могу, если честно.
– Знаешь, по-моему, твоему мужу стоит с этим что-то сделать. Это гадко и к тому же опасно. Откуда нам знать, на что она способна?
– Ну, он и сделал. Осталось подать на развод. А если она еще раз появится – вызову полицию.