Предпочту я ад любому раю —
Улечу.
Все мечты возьму с собою.
Не отдам.
Лишь стихи мои мечтою
Будут вам.
Я умру но смерть вы не вините.
Я умру.
Я умру и вы меня простите
Поутру…
В словах лишь миг тысячелетья(Ефиму Шифрину)
В словах лишь миг тысячелетья,
Сквозь монологи до вершин
Как луч, летящий сквозь столетья,
В искусстве ты – Ефим Шифрин.
Поэт, писатель, социолог…
Ирине Ильиничне Соковня-Семёновой
Поэт, писатель, социолог
В строках из чувства и огня,
Ещё разведчик и психолог,
И всё – Ирина Соковня!
Жёлтый лист, на дерево похожий
Жёлтый лист, на дерево похожий,
Кроной острых кончиков лучист.
Подобрал тебя какой-нибудь прохожий,
В массе листьев, видно, отличив.
На скамье, стандартной, некрасивой,
Ты – как апельсины на снегу.
И люблю я осень с новой силой —
Осень не любить я не могу.
Вестник свежести, спокойствия и грусти,
Песни ветра, дыма и дождя…
У меня теперь не хватит мужества,
Чтобы взять и выбросить тебя…
Мечта
Звездочёт, подари мне планету,
Много их на склоне небесном.
Звездочёт, подари мне планету,
О которой тебе лишь известно.
Будет вечно планета со мною
И, конечно, всегда цветущей,
Будет долго она неземною
И земной обязательно в будущем.
Я сокрою свою планету,
Я отдам её добрым людям,
Людям умным, стремящимся к свету.
Ведь такое когда-нибудь будет.
Звездочёт, подари мне планету…
Висит чеканка на стене
Висит чеканка на стене,
Червлёной медью блеск сбивая,
Чюрленис дарит, как во сне,
Картину, чувствами играя.
И воплощённая в металле,
Картина облик обрела,
Открылись образы и дали,
И нотка новая прошла
В картине, продолжая тему,
Включая новые черты,
Оставив место для смятенья,
Для ощущенья высоты…
Два тела слились воедино,
Соединившись, словно сплав,
И жизнь, и смерть для них едины,
Пусть даже кто-нибудь не прав.
Осенним днём приходит к нам весна
Осенним днём приходит к нам весна,
И солнце счастья согревает душу,
Осенним днём приходит к нам весна,
Вновь станет ясно – ты кому-то нужен.
Вновь счастье жизни ощутив вполне,
Мы постигаем – время неизбежно,
Но, грудь подставив радостной волне,
Мы ощущаем – жизнь всегда безбрежна.
Ночь начинала свой сумрачный бег(подражание А. Блоку)
Вечер, Измайлово, спешит человек,
Лёд на дорогах, как тысячи рек,
Холодно, ветер, падает снег.
Ночь начинала свой сумрачный бег…
Тени, огни, словно тысячи глаз,
Окна уставились тупо на нас.
Смотрим во тьму из-под сомкнутых век,
Ночь начинала свой сумрачный бег…
В вагоне устало сажусь на сиденье,
В тёмном окне я ловлю привиденье,
Люди, станции, Курский вокзал.
Просто поймите: я очень устал.
Холодно, ветер, падает снег,
Ночь начинала свой сумрачный бег…
Скальпель(жанр студенческого КВН)
Он очень острый и опасный.
Такою будь всегда и ты:
В борьбе с хворобой окаянной
Добейся главной высоты.
Но, на неё взлетев, не гасни,
Не прекращай мечты полёт.
Я даже «доллар» дать согласный,
Чтоб ты всё время шла вперёд…
Мечта рождается неясно
Мечта рождается неясно,
И, сформированная где-то,
Она становится прекрасна
В душе мечтателя, поэта.
А за окном, открытый взору,
Лес одевается в меха,
Тропинка убегает в гору
И тянет ниточку стиха.
По сторонам нагие девы —
Деревья в странной красоте,
И молчаливые напевы
Звучат в предзвёздной высоте.
А снежный вальс кружится плавно
И заметает все пути,
Деревья выглядят забавно,
Желая вальса тур пройти.
И что-то нежное родится
В твоей груди, и будешь ты
В даль белоснежную стремиться
И в жизни воплощать мечты.
Стол, ёлка, праздник, суета
Стол, ёлка, праздник, суета,
Желанья, тосты, звон, бокалы, речи,
Еда, тарелки, вилки, пустота…
Снег, холод, ветер, звёзды, вечер,
Пирог, конфеты, чай, вино, коньяк,
Шампанское, лимоны, шоколад,
Стихи, гитара, проза – де Бальзак,
Колода карт, бутылки, детский сад…
Вновь чай, пирог, какой-то разговор,
Быть может – Новый год,
быть может – вздор…
Свеча горит…
Свеча горит, и тают воск и мысль,
Меняя формы и храня тепло.
Свеча горит, и тают воск и жизнь,
Свеча горит, но чувство не прошло…
После юбилея
Год незаметно пролетел стрелою,
Я постарел и чуточку устал,
Но в возрасте Христа – чего же стою?
Забрался вдруг на чей-то пьедестал.
Друзей стена, и речи без изъяна,
Сердечных слов и теплоты поток,
И третий тост – пустое дно стакана,
И у жены искомканный платок.
Мы много говорим на юбилеях,
И очень часто говорим не то,
И как о многом мы потом жалеем,
Как будто шанс, не выпавший в лото.
Как просто быть, как сложно оставаться,
Так сложно не запутаться в словах,
Как сложно похвалою не пленяться,
Как в людях победить порок и страх?
Вопросов – тьма, ответов – единицы,
Уединенье, стол, и в тишине
Сменяются года, событья, лица,
Но как не измениться всуе мне?
Ведь жизнь не ждёт, и в этом поединке
Есть лишь один, по сути, верный шаг,
Ты как на лезвии, на тонкой паутинке,
Ты сам себе всегда и друг и враг.
Хлопья снега
Хлопья медленно льются сквозь свет фонаря,
Хлопья снежные медленно, медленно вьются,
Покрывается снежной фатою земля,
И сердца человечьи спокойнее бьются.
Хлопья снега летят, засыпая следы
И для новых следов выстилая дорогу,
Забывается всё, что полно пустоты,
То, в чём нет теплоты, то, в чём горечи много…
Снег игольчат и чист, словно кружева нить,
Мастерицей природой сплетённая тонко,
И так хочется жить, и мечтать, и любить,
Быть счастливым, творить, видеть радость ребёнка.
Хлопья снега размашисто красят поля
И штрихами обводят черты небоскрёба,
И становимся чище и я и земля,
Мы становимся чище и счастливы оба.
Мы жили втихаря, кричали и шептали…
Мы жили втихаря, кричали и шептали,
А где-то, чуб вихря, всё крали, крали, крали…
Министр злато крал, секретари сорили
Червонцами «в отвал», «жратву» на них варили
И жарили шашлык, когда большие гости,
Приехав ни пикник, им промывали кости
И пудрили мозги цитатными словами,
А мы считали дни и деньги занимали.
А где-то «на югах», в «родном» Узбекистане,
Миллионер и шах искал в своём кармане
Заштатный миллион, и, бросив «штуку» шлюхе,
Он должности давал всем, ползавшим на брюхе,
Кто, облизав башмак с его ноги вонючей,
С улыбкою макак его хвалил, навьючив
Рабочих и крестьян, врачей и технократов,
Искал у них изъян цитатами плакатов.
А после на бюро в докладе «разречистом»
Клеймил клеймом дерьмо, сам оставаясь чистым.
Любили план давать от фонаря, с похмелья,
Когда ни сесть, ни встать, заспавшись на постелях.
В докладах лесть и ложь, в отчётах – показуха,
А ложь – она как нож, с размаху режет ухо,
Наотмашь в сердце бьёт в дуэте с показухой.
Коррупция, застой, развал, делёж и пьянка,
Битьё людей-зеркал, в которых жизнь с изнанки.
Как много не могу, хотя имею право,
От права не бегу, но для кого же нравы?
Для черни у станка иль в университете?
Но пьют коньяк пока, кто должен быть в ответе…
Россия долго ждёт, инерции подвластна,
Но если разнесёт, то разнесёт ужасно!
А может, покипит и стихнет понемногу,
А кто её поймёт – вселенскую дорогу?
И кто по ней пойдёт, хотя бы понемногу?
Россия же молчит – Россия внемлет Богу…
Ты можешь много запретить…
Ты можешь много запретить и на бумажечке
с печатью
Ты можешь вето наложить любодеянью
и зачатью
Свободной мысли и греха, сказать, что это
чепуха,
Что это ложь, что это бредни, что это всё после
обедни
Ты лично отнесёшь в сортир, что есть ещё
немало дыр
В научных темах и работах, и пусть не я, и пусть