— Давушка, ты нас совсем позабыл. Совсем погряз в работе и, кажется, даже похудел.
— Ой, тётя Лена, скажешь тоже, — взаимная симпатия видна невооруженным взглядом. — Да я запарился в тренажёрке лишний жир сгонять. А дел действительно много. В Испании на новом заводе с руководством вышли непонятки, пришлось самому лететь. Думал, за неделю разгребу, но… специалистов становится все меньше не только у нас.
— А девочку себе не нашел? Жениться не надумал?
— Нет, — смеется Цикал, стреляя в меня взглядом. — Мне пока не повезло, как Алексу, чтобы сразу двумя красотками обогатиться. Но я не унываю.
— Вот и молодец. Всё в своё время придет. Главное, ты нас не забывай.
После ужина я тепло прощаюсь с гостем, он действительно мне понравился, немного раскрывшись за вечер, и, сославшись на потребность отдохнуть, оставляю мужчин одних. Елена Валентиновна покидает столовую вслед за мной.
— Сонечка, давай я за Наденькой пригляжу, а ты ложись, отсыпайся. Тебе отдых нужен, — поглаживает она меня по спине, пока поднимаемся по лестнице.
— Спасибо, все нормально, — тепло улыбаюсь свекрови. Мне с ней очень повезло: сильная, волевая и твердая она с чужими, а дома мягкая, отзывчивая и безмерно добрая. — Я просто хотела мужчин одних оставить, кажется, им нужно поговорить без свидетелей.
— Это да, раньше они вообще не разлей вода были, даже иногда по неделе гостили друг у друга, пока учились. А сейчас оба так заняты, что видятся лишь урывками. Но я рада, что их дружбе это не мешает. Настоящую родственную душу найти несказанно сложно, а мальчишкам это удалось. И я ими очень горжусь.
— Я тоже, — киваю и тепло прощаюсь с женщиной, уходя в свое крыло.
— Привет, родная, — от любимого голоса по рукам и плечам пробегают мурашки, и я непроизвольно выпрямляю спину, сводя лопатки вместе, и шумно выдыхаю в подушку.
— Приве-ет, — мурлыкаю в трубку.
Настроение прекрасное, я выспалась и полна сил. Единственное, от чего немного грустно, я задремала вчера раньше, чем Алекс закончил посиделки с Давидом, а утром он ушел на рассвете и совсем неслышно. И теперь мы увидимся только вечером, до которого еще очень и очень долго.
Нормально ли так сильно зависеть от другого человека? Растворяться в нем и ориентироваться на него?
Не знаю, буду выяснять опытным путем.
Но четко понимаю, что ничего не хочу менять в наших отношениях.
— Давно проснулась?
— Минут десять назад, — переворачиваюсь с живота на спину и стреляю глазами в сторону будильника. Ого! Неплохо я посопела. — Надю забрала Инга около восьми, и меня никто и не тревожил. Но спать по двенадцать часов в сутки… это…
— Для организма будущей мамы это нормально, Сонь, он же перестраивается. И, если мне не изменяет память, ты и до этого не отличалась ранними подъемами.
Ну да, сама отлично помню парочку моментов, когда Гроссо просыпался раньше, а потом терпеливо ждал моего пробуждения и варил себе по несколько чашек кофе.
— Может, у тебя получится приехать на обед? — забрасываю удочку, подтаскивая под бок подушку Алекса, и жадно втягиваю его особенный запах, который на ней остался.
Как же я его обожаю.
Интересно, а токсикоз меня настигнет или нет? Надеюсь, что обойдет стороной. Не помню, чтобы Лиза в свое время на него жаловалась, хотя на форумах какой только дичи не пишут.
— Прости, милая, не получится. У меня встреча назначена в два часа дня в другом конце города, — огорчает муж, но прежде чем успеваю расстроится, добавляет. — Зато вечером освобожусь пораньше.
— Это звучит хорошо.
— Ага. Возьмем Надюшку и прогуляемся по побережью. А вечером тебя ждет сюрприз.
— Еще одни гости?
— Нет.
— А что тогда? Ты же знаешь, что я сюрпризы не очень жалую… Намекни хоть немного, чтобы не волновалась, — выпаливаю, точно зная, что Алекс хоть и раскусит мой маневр, но немного поддастся.
Так и происходит:
— Хитрая манипуляторша… — фыркает он. — Но, чтобы не переживала, намекну: это массовое мероприятие, и тебе там непременно понравится.
— Это же не очередной банкет? — как не стараюсь, кислые нотки в голосе до конца скрыть не получается.
Что поделать, я — домоседка, а не светская львица.
— Не банкет, однозначно, — смеется муж, а я отчетливо представляю, как он растекается в кресле, запрокидывая голову вверх, на пару мгновений прикрывает глаза и довольно улыбается. — На банкет я вряд ли бы надел джинсы.
— Оу! А они у тебя есть? — богатое воображение мгновенно переключается.
Перед глазами тут же вырисовывается шикарная задница Гроссо в светло-голубых джоггерах.
М-ням. Сглатываю слюну и спешу распрощаться с супругом. Еще не хватало до самого вечера ходить возбужденной.
День в домашних заботах пролетает незаметно. Позавтракав, я благодарю Ингу и забираю Надю с собой. Мы успеваем погулять, сделать лечебную физкультуру, покушать, а когда малышка засыпает, созваниваюсь с Юлей.
— Как дела? — выпаливает она, приняв вызов. — Я за тебя волновалась.
— Все хорошо, — добавляю улыбку в голос.
Юля открытая и добрая девчонка, с которой совершенно не замечаешь, как расслабляешься и теряешь настороженность. Позитив так из нее и хлещет, что заряжает энергией всех вокруг.
— Точно? Я видела бешенные глаза Карины, когда она выскочила из того коридора, куда тебя направила секретарша. Мне стало страшно, Сонь.
— Алекс ее уволил, не переживай, — успокаиваю девушку и меняю тему. — Что там у нас с цветовой гаммой на главной стене? Определилась?
Котова — умница, быстро понимает, что я не хочу продолжать разговор о Цикал и с воодушевлением переключается на обсуждение ремонта ее студии. В итоге незаметно пролетает около часа, попутно мы перебрасываемся ссылками, на понравившиеся образцы, и прощаемся, стоит Надюшке проснуться и недовольно пискнуть.
— Сонь, всё же будь осторожнее, — выдает Юля напоследок. — Карина… Она слишком привыкла, что всё выходит по ее хотению, а тут такой облом… Прости, кажется, я слишком переживаю.
— Всё в порядке. Это очень мило, Юль. Но вряд ли у нее что-то выйдет, Алекс разговаривал с Давидом, ее братом. Думаю, тот за ней присмотрит, чтобы не натворила глупостей.
— Надеюсь.
Вторая половина дня пролетает также быстро. Муж приезжает в пять, переодевается в шорты и футболку и, подхватив собранную Анной корзину с ужином, в одну руку, а переноску с дочерью в другую, кивает мне в сторону выхода:
— Вперед, семья.
Семья — слово-то какое красивое, крепкое, твердое, надежное. Проговариваю его мысленно несколько раз, и по телу разливается тепло.
Точно, вот же она — моя семья. Алекс, Надя, малыш в животе, Елена Валентиновна… Пока нас пятеро, но… слово-то намекает на еще двоих: «Семь Я».
Качаю головой, удивляясь дебрям мыслей, в которые забредаю. А потом сама себя спрашиваю: «А готова ли я родить мужу еще, чтобы нас действительно стало семеро?» И понимаю, что с Алексом мне ничего не страшно. Я перешагнула пропасть недоверия. И, если он захочет, то я обязательно соглашусь.
Вечерним сюрпризом оказывается приглашение посетить фаер-шоу, билеты на которое мужу с самого утра прислал Давид.
— Его новая пассия занимается организацией выступлений группы, — поясняет Алекс и достает из кармана два пригласительных билета. — А я видел, что ты похожий ролик смотрела в интернете. Вот, решил, что не откажешься оценить похожее представление вживую.
— Обалдеть, — шепчу хрипло, потому что от эмоций перехватывает горло. — Ты — волшебник.
Ну вот как можно при таком напряженном графике, когда лишний раз некогда перекусить и отвлечься, а в голове содержится до фига и больше наиважнейшей информации, успевать отслеживать еще и мои симпатии? Невероятно трогательно.
— Угадал? — прищуривается Алекс, замечая, что я начинаю часто моргать и прикусываю губу. — Или нет?
— Очень-очень угадал, — утыкаюсь носом в широкую грудь и обнимаю мужа так крепко, как только могу. — Это же моя мечта.
— И чего тогда надумала плакать?
— Так там же огонь, репетирую. Вдруг что случится, стану гасить, — фыркаю носом и при этом улыбаюсь.
Представление меня очаровывает. Всё время, что оно длится, я не могу отвести глаз от артистов. Техника, зрелищность, изящество, мастерство, синхронность, смелость — поражает буквально все. Это невероятная феерия музыки, огня и движений.
Я буквально выпадаю из реальности.
— Понравилось? — уточняет Алекс после завершения.
Мы не торопимся, ждем, когда основной поток схлынет, и только потом выходим за пределы специально огороженной под выступление территории. Давид отошел к своей знакомой, чтобы пригласить ее вместе с нами немного посидеть в кафе и отблагодарить. А мы остались только вдвоем.
— Оно было великолепным, — улыбаюсь широко, всё еще находясь под впечатлением.
Хочу рассказать о самом запомнившемся моменте, когда из-за угла появляется он. Молодой смуглый парень лет двадцати пяти. Я даже толком не успеваю его рассмотреть, но в памяти, как ожог, навсегда запоминаются горящие ненавистью черные глаза и низкий пронзительный крик: «За неё!». В руках парнишки мелькает нож, полные темные губы раздвигаются в холодном немом оскале. Он юркой стрелой летит вперед, ко мне. За пару шагов до неминуемого столкновения резко запрокидывает руку. Лезвие отражает луч света.
Удар моего сердца. Его последний шаг.
Удар моего сердца. Грозный рык Гроссо.
Дальше все происходит так быстро и смазано, что я помню лишь отдельные фрагменты. Алекс хватает меня за руку и отталкивает прочь, сам бросается парню наперерез. Очередной ненормальный вопль: «За нее!». Нож опускается на Гроссо. Ответный блок. Выпад. Металлический звон упавшего на пол предмета. Гроссо же у меня спортсмен… И новый блеск. Неожиданный. Второй нож бьет снизу, исподтишка. И достигает цели.
Сквозь звон и шум в сознание прорывается крик Давида, который сломя голову бежит к нам.