Набекрень вытаскивала провалившийся в канаву трактор, когда к воротам больницы подъехало два автобуса с пятнистыми людьми внутри.
– Ольга Прокофьевна, подготовьте, пожалуйста, отдельные палаты для наших новых пациентов, – сказал главврач, и от ледяного злорадства в его голосе весна как будто отодвинулась на несколько лет.
Сразу после этих слов он поспешил в свой кабинет и, заперев дверь на два врезных и три навесных замка, принялся ждать. Вся эта идея с ветрянкой казалась мужчине идеальной тактикой. По его задумке немолодая Набекрень, заразившись, должна была слечь надолго, а после, поняв, что работа в больнице – это риск, уволиться. Единственным слабым местом в этом плане было то, что сам Арнольд Иванович не успел переболеть ветрянкой в детстве и теперь тоже находился под ударом. Но ему-то контактировать с больными совсем не обязательно. Он рассчитывал, что переждёт войну в кабинете, а сразу после победы нацепит на себя медаль «За отвагу» и расформирует «пятнистый полк».
Уборщица в последний раз дёрнула за ковш, и тот, издав что-то вроде скулежа, наконец оторвался. Обрадовавшийся тракторист собрался было домой, но Ольга Прокофьевна протянула ему лопату и сказала, что снег всё равно придётся убрать, ведь никто не заставлял садиться пьяным за руль, а если он против… – уборщица засадила деревянную лопату по штык в промёрзшую землю и кивнула в сторону канавы. Так, без лишних слов, она смогла чётко донести свою мысль и одновременно закодировать коллегу.
Главврач только собирался налить себе чаю, когда в дверь его кабинета «ненавязчиво» постучали, и вся мебель вместе с ним немного сдвинулась к окну.
– Арнольд Иванович, вы здесь, – было неясно, спрашивает ли Набекрень или утверждает.
Она продолжала «ненавязчивый» стук, от которого замки́ один за другим падали и раскалывались пополам. Главврач чувствовал себя Троей, осаждаемой греками. Он пропищал было что-то о том, что сильно занят, но, когда косяк начал выворачиваться внутрь, а стул, подпирающий дверь, превратился в табурет, стало ясно, что пару минут для диалога он всё же найдёт.
– Инфекционное отделение забито, – еле пролезла голова Набекрень в образовавшуюся щёлку, в которую с лёгкостью мог бы пролезть целый Троянский конь.
– К-к-к-ак это? – спросил, собравшись с духом начальник. – В-в-чера же б-б-было пусто.
– На местном консервном заводе директор решил сэкономить на питании своих сотрудников и накормил их продукцией родной фабрики. Итог – массовое отравление второй степени. Все палаты заняты. Не ваш, часом, родственник этот бизнесмен? – без грамма сарказма в голосе спросила Ольга Прокофьевна.
– Нет, не мой. Разместите новеньких в коридоре, – выдал, поразмыслив, главврач.
Набекрень отдала честь и исчезла.
Арнольд Иванович осознал, что лучше всего будет перейти на дистанционное командование, и желательно, чтобы дистанция была равна двум областям. Взглянув на потрёпанную дверь, он решил, что безопаснее будет выйти через окно, пусть оно и на четвёртом этаже. Дальше план был прост: уйти через задние ворота, пересечь гаражный кооператив, а там по заснеженным дачным участкам выйти к железной дороге. Мама Арнольда жила за четыреста вёрст – как раз хватит, чтобы не заразиться от Набекрень.
Дрожащими от страха и холода руками он вцепился в отвесную пожарную лестницу и пополз вниз – шаг за шагом.
– Нужно ваше присутствие, – в порыве ветра послышался голос Ольги Прокофьевны.
Арнольд Иванович решил, что начинает сходить с ума. Он оглянулся по сторонам, но санитарки нигде не было.
– Здравствуй, паранойя, – печально произнёс вслух мужчина.
Он сделал ещё шаг вниз, и нога его нащупала твёрдую почву. Это было странно, ведь он преодолел всего один этаж. Главврач потоптался на месте и попрыгал для верности – поверхность была неровной, но надёжной и хорошо амортизировала.
– Вы закончили? – спросила «земля» под ногами.
Арнольд Иванович медленно опустил взгляд вниз и увидел, что топчется на груди Набекрень.
Руки сами отцепились, и, издав печальный крик, врач метеором полетел вниз. В какой-то момент он даже хотел сгореть в атмосфере, уйти, так сказать, красиво, на пике своей карьеры, но не набрал нужную скорость и потух в сугробе.
– Там новые пациенты требуют вашей аудиенции, – сказала Ольга Прокофьевна, спускаясь вниз по лестнице.
Арнольд Иванович немного покопался в снегу, собирая своё достоинство, а потом спросил:
– Зачем?
– Люди недовольны тем, что их забрали из тёплых палат и собираются поселить в коридоре.
– Вы с ними контактировали? – крикнул он Ольге Прокофьевне, отбежав на сорок метров.
– Только с автобусом. Он забуксовал на въезде, пришлось толкать. Пациенты заперлись и отказываются выходить. Требуют встречи с главврачом. Угрожают отказом от госпитализации.
– Мы не ведём переговоров с больными! – гордо заявил Арнольд Иванович и вытряхнул снег из ботинка.
– Прикажете расстрелять их зелёнкой и парацетамолом через стекла?
– Ладно, пойдёмте, я с ними поговорю.
Арнольд Иванович подошёл к автобусам и, достав рупор, начал воздействовать на пациентов психологически: угрожал им комфортным коридорным светом и близостью к туалету. По его словам, занимать очередь на процедуры и для сдачи анализов теперь нет необходимости – люди могут это делать, не вставая с коек, палаты – это прошлый век, прогресс – наше всё. В конечном итоге его торжественная речь окончательно убила в больных веру в медицину, и они были согласны на что угодно, лишь бы не оказаться в стенах его больницы.
– Я вам заплачу́, – негромко произнёс главврач, когда автобусы начали разворачиваться на парковке.
Понимая, что из-за собственных меркантильных целей он опустил престиж и без того не самой популярной больницы в городе ниже плинтуса, Арнольд Иванович тяжело вздохнул.
– Вы не виноваты, – сказала Набекрень.
– Конечно, я не виноват, – огрызнулся главврач, – виноваты вы! Из-за вас люди не хотят лежать здесь! Поздравляю, репутация больницы на нуле!
Он поступил привычно – переложил вину на другого и, очистив таким образом совесть, побрёл к себе в кабинет, гордо пиная по дороге ледышки.
Уже вечером, собираясь домой, Арнольд Иванович услышал странный шум в коридоре. Звуки голосов и топот ног быстро приближались к его кабинету.
«Должно быть, юристы, – подумал главврач, – пришли угрожать судами за необоснованную перевозку больных между медучреждениями».
Он был готов. Встал, налил себе целый бокал коньяка и приготовился стойко отражать нападение. Дверь распахнулась. На пороге появилась Набекрень.
– Чего вам? – утомлённо спросил главврач.
– Пришла восстанавливать престиж, – как всегда спокойно ответила санитарка и отошла в сторону.
За её спиной толпились несколько десятков человек в зелёных пятнах. Они потоком хлынули в кабинет, отчего Арнольд Иванович в ужасе попятился назад, опрокидывая по пути стулья. Все как один нездоровые на вид люди заявляли:
– Мы хотим у вас лечиться! Ольга Прокофьевна провела нам экскурсию, очень вкусно накормила, показала, как у вас тут чисто и уютно! Мы готовы лежать хоть в котельной! – восторженно кричали обливающиеся по́том больные.
Кто-то крикнул:
– Ура больнице номер пять!
Дальше прозвучало троекратное о́спенное «ура».
Из толпы вышла Ольга Прокофьевна и, положив на стол начальника задний мост одного из автобусов, который днём покинул территорию, заявила:
– Ваша репутация восстановлена, можете быть спокойны. – А после повела всех больных в сторону инфекционного отделения.
Арнольд Иванович дрожащей рукой поднёс ко рту бокал и осушил его, чуть не выбив при этом свои передние зубы.
Температура повышалась, в воздухе пахло бриллиантовым зелёным.
План Арнольда Ивановича сработал – Ольга Прокофьевна подхватила-таки ветряную оспу. И даже тот факт, что он сам оказался под ударом, не омрачал ситуацию: напротив, он был рад незапланированному отпуску.
Главврач никогда не лечился в собственной больнице – он же не мазохист. Проще сразу напиться серной кислоты, чем доверить своё здоровье тому, кому ты начисляешь отпускные.
Вариант «потемпературить дома» Арнольд Иванович даже не рассматривал. Он любил сервис – когда лекарства кладут тебе прямо в рот, а на зелёнку дует молоденькая медсестричка. Должность и связи позволяли ему выбрать любое медучреждение, что он и сделал, выбрав для своего лечения элитную частную клинику доктора Х. А. Пуги.
Параллельно с ним Ольга Прокофьевна переносила ветрянку в тяжелой форме в стенах родной больницы. Когда у неё под мышкой растаял третий градусник, лечащий врач назначил молиться.
– Чудо, что вы ещё живы! С вашей формой болезни необходимо обильное питьё и постельный режим, ни в коем случае нельзя переносить болезнь на ногах, – обеспокоенно произнёс доктор.
– Ты мне зубы-то не заговаривай. Где номерок, я спрашиваю? – сурово смотрела на него Набекрень, держа в руках пальто.
– Да нет у меня его, потерял! С каких пор в гардеробе для персонала появились номерки?
– С тех самых, как уволившийся терапевт на прошлой неделе ушёл в трёх пуховиках.
– Я – ваш лечащий врач! Вы не имеете права меня задерживать! – нервничал мужчина.
– А я – ваш гардеробщик, на моей территории вы не имеете права в принципе, – произнесла спокойно Прокофьевна, а затем, принимая халат, спросила: – И куда это вы собрались с рабочего места?
– Домой, – немного сконфуженно ответил врач.
– Разве уже половина пятого?!
Вопрос повис в воздухе, словно грозовая туча. А поскольку молния обычно бьёт в самый высокий предмет, врач на всякий случай присел на скамью.
– Так ведь… Толик же сейчас исполняет обязанности главврача, можно порань… – доктор в ужасе прикрыл рот ладонью: он внезапно осознал, что совершил роковую ошибку и мысленно уже получал от своих коллег по шее.
– Что за Толик? – протянула раскатисто На