– Здравствуйте, я тот самый матрос, – обнимаю Эндж за плечи, с совершенно искренним удовольствием тиская, – Ярослав Тихий, очень приятно, – улыбаюсь "потенциальной теще" во все тридцать два, с каким-то садистким удовлетворением видя, как у той беспорядочно меняются эмоции на лице в попытке выбрать правильную, – И я с вами полностью согласен, Энджи очень сексуальная. Особенно в этом платье. Не знаю, как до ночи доживу, уж простите за подробности. Вообще…Спасибо Вам за такую дочь!
На миг между нами троими повисает гробовая тишина.
А затем происходит что-то невероятное.
Татьяна Ивановна, все-таки выбрав нужную реакцию, расплывается в заискивающей улыбке, протянув "Оу, да, тот самый Тихий. Очень рада познакомиться, молодой человек…". В общем, переобувается в приятную светскую даму на лету.
Но сшибает с ног меня не это.
А то, что Эндж внезапно кладет свою узкую ладонь поверх моей, лежащей на ее плече.
Оборачивается, задрав ко мне голову. Смотрит прямо в глаза.
Ласково шепчет "это так мило, Яр", сверкая безбашенным азартным взглядом.
Встает на носочки и…
Перехватив мой подбородок, нежно прижимается приоткрытыми губами к моим. Сама.
Это длится всего лишь секунду. Но, кажется, я в стельку пьян от нее.
Глава 18. Ярик
Эндж отклоняется, разрывая поцелуй. Машинально тянусь опять к ней, но меня отвлекают.
– Ярослав, ну как, отдохнул? – к нам подходит Владимир Анатольевич.
Вместе с ним тот самый Даня и еще какая-то возрастная пара. Нас знакомят. Оказывается, это родители Данила, дядя и тетя Анжелики. Их имена тут же вылетают из головы – слишком много новых лиц, а я никогда не отличался хорошей памятью на людей.
Вокруг становится очень шумно. Суета достигает апогея. Ведущий пытается организовать гостей, надрываясь в микрофон. Музыканты разражаются еще одной слезовышибательной песней.
Все потому, что небольшая яхта начинает швартоваться.
По просьбе ведущего расступаемся по две стороны от раскатанной дорожки, образуя коридор.
Пользуюсь моментом и, обняв Анжелику за шею, притягиваю к себе. Она сначала замирает в протесте, но потом все-таки поддается, обмякая и облокачиваясь спиной на мою грудь.
Ее попка вдавливается мне в пах. Ловя от этого микроскопические токи, тут же побежавшие по венам, нагло упираюсь подбородком в тёмную кудрявую макушку и дышу глубже, пропитываясь пряно- соленым ароматом своей "цыганки" и предвкушением. В голове мысли пошлые кружат.
Наконец показывается сладкая парочка. Невеста в расшитом камнями русалочьем платье и жених в темно-синем костюме. По толпе гостей проносится очарованный вздох, а затем пирс разражается овациями.
Ничего с собой поделать не могу – по сестре Энджи мажу коротким оценочным взглядом, а вот на женихе ревниво залипаю.
Насчет Полины. Да, красивая. Высокая платиновая блондинка с аппетитными сиськами, тонкой талией и зачетными бедрами, которые так удачно подчеркивает облегающий корсет. Напоминает куклу Барби или дорогую инстателку, только без перекачанного лица – со вполне милыми тонкими аристократичными чертами.
На их мать похожа эта Полина. Если бы дала, конечно трахнул – не спорю.
Но цеплять – не цепляет меня такой типаж. Зря Эндж загоняется. На любителя. Лично мне не интересно.
А вот жених…
И это ее первая любовь? Бля…
Ну бабам такие нравятся, да.
Морда скучная, правильная, смазливая. Приличная стрижка, гладко выбрит, высокий, улыбается, будто платят по сотке за каждый вежливый оскал. И при этом выражение лица дружелюбное до легкой тупости. Кен, а не мужик в общем.
И вот такое Кудряхе заходит? Раздраженно почесываю разбитую скулу. Нет, мне не нравится. Бесячий какой-то тип.
– Сразу видно, что гондон, – бормочу Эндж в макушку свой вердикт.
– Ну конечно, один ты у нас красавчик, – фыркает она, усмехнувшись.
Мы так близко, что я чувствую, как вибрируют звуки в ее груди. Прижимаю крепче к себе девчонку. Кровь закипает в паху. Тело мгновенно наливается жаром.
– Да, только я. И повторяй это себе почаще, – предлагаю севшим голосом.
– Яр, ты не забыл, что мы – фейк? Сейчас никто не слышит, можешь не оттачивать на мне свое очарование, – напряженно отзывается шепотом, пытаясь немного отстраниться.
Кажется, я спалился, что у меня привстал… Да и плевать. За прижатой ко мне Эндж все равно не видно. А ей полезно – вон как часто и поверхностно задышала. Возбуждается. Тоже. Кайф…
– Значит, я все-таки очаровательный? – интересуюсь, наклоняясь и влажно дыша ей в висок. Хочется лизнуть… Какая она вкусная…
– Ушлый ты, – дрожат ее ресницы, – Секса на разок не будет, так что кончай намекать…
– Кончить точно было бы неплохо, Кудряха, нам обоим, – шепчу, игнорируя остальное, – Ты у нас теперь свободная девочка, так что мешает? И вообще я ради тебя тут стараюсь, где мои бонусы? – я такой пьяный от нашей близости, что наглею вконец.
Но зря так прямо наверно…Нет сил уже свои желания скрывать.
– Бонусы не включены в контракт, – резко дергается Эндж, словно я ей пощечину залепил, и все-таки отходит от меня.
Пф… Ладно…Посмотрим…Сегодня все равно далеко не убежит.
С остальными гостями перемещаемся на поляну, где должна состояться церемония. От Эндж приходится отвлечься потому что, пока идем, на меня неожиданно наседает ее мать. Спрашивает как долетели, какие у меня впечатления и тому подобную заискивающую чушь.
Я бы ее ласково послал, у меня в этом деле большой опыт. Но, пока терплю, мои акции перед Эндж растут, так что умудряюсь даже вежливо улыбаться.
Татьяна Ивановна не отлипает, пока не рассаживаемся на раскладных стульях по разным рядам. Анжелика снова напряжена и избегает встречаться глазами.
Тешу свое самолюбие, что просто обдумывает честное предложение переспать, но, когда начинается церемония, понимаю, что ей на самом деле не до меня.
Эндж не моргая наблюдает за сестрой и бывшим, которые застыли напротив друг друга в пышной цветочной арке. Взгляд ее при этом отрешенный, пальцы напряженно впиваются в колени до побелевших костяшек.
– Дамы и господа, дорогие гости! Мы собрались здесь… – начинает нараспев девушка – регистратор.
Женщины вокруг начинают доставать платочки, а жених и невеста берутся за руки, так сладко пялясь друг на друга, что у меня на зубах начинает сахар скрипеть.
Мда. Надеюсь, обойдемся без песен и стихов… Я не выдержу. У меня уже романтический передоз.
Эндж рядом тихонечко дробно вздыхает. И это тоже невероятно бесит. Ну что она грустная такая?
Да он стремный, этот Святослав, или как его там! Неужели не видит сама?!
– Слушай, а вы вообще не похожи с сестрой, – наклонившись, шепчу Коршуновой на ухо, чтобы отвлечь.
Вижу, как Эндж сглатывает, не поворачивая ко мне головы и продолжая во всем глаза наблюдать за брачующимися.
– Прикольно, что как у нас. Я тоже только на отца похож, а Лидка – на мать. А между собой вообще никак, – продолжаю болтать на грани слышимости, почти касаясь губами женского аккуратного ушка.
На меня недовольно косится какая-то старуха. Регистратор рассказывает про любовь, доступную только богам и Святославу с Полиной. Эндж молчит.
Уже думаю, что никак не отреагирует, как вдруг тихо выдает.
– Похожи вы с Лидой, у вас мимика одинаковая.
– Ну может быть, – щурюсь, разглядывая ее сестру, а сам бедром вжимаясь в ногу Анжелики. Обваривает касанием всю левую половину тела. Ох, детка… – Но у вас с сестрой вроде даже этого нет, – сиплю едва слышно, с трудом продолжая разговор.
– А мы не родные, – вдруг выдаёт Эндж на одной ноте.
Удивленно вскидываю брови. А Анжелика едва слышно продолжает.
– У мамы был парень, она забеременела, и он ее бросил. А отец всегда ее любил и предложил брак. Сказал, что ребенка примет. Она согласилась… Вот так, – облизывает нервно губы, продолжая смотреть строго прямо, а не на меня. Лишь чуть-чуть склоняет в мою сторону голову, – Мы случайно вообще узнали с Полиной. Нам не говорили. Но, когда мне было лет десять, мы мамины фотки с Полиным отцом нашли. Она похожа на него… Очень… Наверно поэтому мама всегда выделяла ее. И жалела. Как ни крути, без настоящего отца, – заканчивает едва слышно.
– А ты значит папина дочка, да, Энджи? – улыбаюсь, стараясь побыстрее с грустной темы перескочить.
– Типа того, – глухо отзывается вообще без энтузиазма.
– Что значит "типа"?
– Папа всегда много работал… Так что…– замолкает, будто ей вставший ком в горле помешал дальше говорить.
Блять. У меня тоже в груди нарастает этот давящий ком. Глухое непонятное раздражение волнами по телу ходит, словно кто-то бьёт хлыстом. Не могу ее застывшее лицо видеть. И без понятия как поступить и что сказать. Я…
– Не смотри ты на меня так, – Эндж вдруг резко поворачивается, нахмурившись, – Все нормально, забей! – и улыбается.
А глаза серьезные и внимательные.
– Ок, все. Не смотрю, – бормочу, отводя взгляд.
Старуха перед нами раздраженно шикает. Замолкаем. Жених и невеста начинают обмениваться клятвами. Слава Богу, без песен и стихов.
Глава 19. Анжелика
Наконец церемония кончается. Длинно выдыхаю.
Ну вот и все.
Моя бывшая любовь и моя сестра теперь муж и жена.
Выглядят по-настоящему счастливыми. И такими красивыми сейчас, когда целуются на фоне песчаного побережья, синего моря и начинающегося заката. Гости вокруг утирают слезы умиления. Спешат к ним поздравить. Полина плачет, смеясь. В руках у нее не помещаются цветы. Отдает подружкам, а ей все дарят и дарят. Свят обнимает ее и целует в макушку, баюкает.
Я тоже медленно поднимаюсь со стула, чтобы подойти.
На душе – печаль. Уже нет той режущей надвое боли. Она отпустила.
Сейчас я смотрю на них и понимаю, что Полина действительно подходит Святу гораздо больше, чем я.
И что у меня была к нему не любовь, а просто яркое, совсем детское чувство, состоявшее из восхищения, смущения и ощущения собственной важности.