Я никогда до этого не думал, какой была Кудряха в школьные годы, но образ растрепанной, пропахшей йодом девчонки на парусной лодке, перемазанной в карабельном лаке и дружащей в основном с мальчишками из ее секции, как-то сразу ладно сел на нее в моей голове. Эх, классная…
Прохожу вслед за Эндж в самолет. В этот раз у меня тоже место в экономе, через пару рядов от нее.
В прошлый полет бизнес я купил лишь потому, что других билетов уже не было. А так на маленькие расстояния я обычно не выделываюсь.
Но сейчас понимаю, что зря и обратно не взял билет получше. Без проблем поменялся бы опять, чтобы сесть рядом с Кудряхой. Теперь не факт, что получится.
Торможу у ряда Анжелики, решив дождаться неизвестного соседа, чтобы сразу попробовать договориться. Но мешаю остальным пассажирам в проходе. Приходится плюхнуться на пустующее пока сидение рядом с Коршуновой.
– Что-то забыл? – поджав губы, интересуется Эндж.
При этом тон, взгляд, поза… М-м-м, да она ходячее воплощение пассивной агрессии, готовой стать активной в любой момент.
Инстинктивно расплываюсь в наглой ухмылке. На агрессию я привык отвечать.
– Хочу поменяться местами с твоим соседом, не против?
– Против.
– Почему? Не хочешь поболтать? – дергаю бровью.
– Есть о чем? – скептически смотрит на меня, – Если о том, сколько ты вчера выпил, то я по аромату догадываюсь, – демонстративно морщит свой симпатичный носик,– Кстати, Ярик, это у тебя традиция – летать строго с жесткого бодуна? – и мило улыбается.
Сучка…
– Ну вот видишь, уже и темы для обсуждения появились, например мои традиции, – хмыкаю я, подаваясь к ней ближе.
Но Эндж сразу отшатывается и становится серьезной.
– Хватит, а, уходи, – тихо и твердо произносит. И взгляд сразу закрытый такой.
Сглатываю, садясь ровнее. Внутри начинает болезненно тянуть. В голове вихрем проносится весь безумный вчерашний день. И вечер, и ночь…
– Хорошо, уйду…Если ответишь, какого хера ты шарилась с этим Святиком ночью? – шиплю шепотом.
– И каким боком это тебя касается? – невинно хлопает глазами.
Издевается. И теперь я уверен, что вчера на балконе она заметила меня, раз не спрашивает, откуда я знаю.
И что тогда мешает просто прямо ответить, а?!
– Да никаким! – рявкаю беззвучно, раздражаясь все больше, – Но, получается, тогда в каюте мне не показалось, так? А ты сделала из меня осла, который еще извинялся перед ним!
У Эндж рот округляется в идеальное "о", и пару секунд она просто смотрит на меня и молчит. Смотрит как на полного психа.
– О, ты и есть настоящий осел, Тихий, – со страданием, – Может хватит всех по себе судить? Уйди, не беси, а!
– Нет, я…
– Не было у нас ничего, на тебя жаловалась, все, свали! – толкает меня в плечо, чтобы встал.
Несильно откидываю ее руку, начиная возню, но тут сверху раздается убедительным басом.
– Извините, кажется, это мое место.
Задираю голову и встречаюсь взглядом с каким-то шкафоподобным бородатым малым лет тридцати. Он дергает конским кадыком и будто случайно напрягает перекаченные грудные мышцы, обтянутые белоснежной футболкой. Внушительный… И недружелюбный какой-то.
Привстаю с его кресла и наигранно вежливо улыбаюсь.
– Здравствуйте, вы будете не против поменяться местами? Мое во-он там, я могу допла …
– Чего? – выгибает дядька бровь.
– Не слушайте, извините! Он уже уходит! – щебечет Анжелика и больно тыкает пальцем меня в бедро, – Иди отсюда, Тихий, – шипит сквозь зубы.
– Девушка, он к вам пристает? – хмурясь интересуется мужик у Кудряхи и выразительно ударяет пудовым кулаком о раскрытую ладонь.
– Вам помочь? – обеспокоенно подлетает к нам стюардесса, – Уже скоро взлетаем, всем необходимо занять свои места.
И все трое требовательно смотрят на меня. Да, блин, обложили со всех сторон. Сдавшись, сваливаю, бросив на Кудряху мстительный взгляд. Мы еще не договорили…
Глава 35.Ярик
“Уважаемые пассажиры, наш самолёт совершил посадку в аэропорту Домодедово города Москва. Температура за бортом 23 градуса…”
Отстегиваю ремень под ласковый, монотонный голос стюардессы. Наконец-то этот адов полет закончился. Я думал, что высплюсь в нем, как в прошлый раз, но в итоге не факт, что даже часто моргал.
Потому что ровно через два ряда впереди меня сидела Кудряха и, не переставая, мило болтала со своим гребаным накаченным соседом. Они даже смеялись…
Я видел, как сверкают ее белые зубки, когда она запрокидывала голову и встряхивала небрежно собранными в пучок кудряшками. И эти ее зубки будто в шею мне вонзались и выпивали всю кровь.
Под ребрами что-то черное и мутное растекалось. Противно кислило во рту. До боли знакомое. Опять эта чертова неадекватная ревность. Как было, когда ее с Фомой видел.
Хотя нет…
Сейчас даже сильнее. Потому что разум шел к черту, а тело пульсировало тем, что она ведь уже моя. Была еще вчера. Я слишком отчетливо помнил. Какая она внутри. Как пахнет, когда возбуждается. Какая на вкус…
И когда этот мужик поворачивался к ней, масляно скалясь, у меня непроизвольно сжимались кулаки.
Останавливало от того, чтобы встать и разрушить их гребаную самолетную идиллию только то, что свой лимит по дракам и идиотским поступкам я уже перевыполнил на год вперёд.
Да и дебоширство в самолете – проступок посерьезней, чем милая пьяная потасовочка в клубе или на свадьбе. Еще с рейса снимут, фамилия всплывет, попаду в новостные ленты и в итоге отец сам меня из какого-нибудь летящего самолета скинет, чтобы честь семьи не позорил.
Мда…
В середине полета этот вылизанный в барбершопе качок и вовсе включил на планшете фильм. И дал Эндж один наушник. Они склонились друг к другу головами, а у меня кажется давление скакнуло как у махрового гипертоника. Пульс навязчиво зазвенел в ушах.
Она ведь специально, да? Позлить…
Хотя, это бред, с чего бы ей?
Вы зафиналили, и Кудряха просто живет дальше свою жизнь. Жизнь свободной охренительной девушки, которую любой был бы не против трахнуть. Этот накаченный мужик уж точно…
Так ведь, Ярик, да?
Бля, меня сейчас стошнит. И похмелье тут не причём.
Когда Энджи пошла в туалет, я подорвался за ней. Без плана. Без цели. Порыв. Адреналин так в крови зашипел, что ни одной мысли не было слышно.
Догнав, не дал Кудряхе закрыть за собой дверь. Перехватывая ручку, попытался втиснуться внутрь кабинки. И кто их только придумал такими убого узкими!
Эндж шокировано уставилась на меня широко распахнутыми глазами, все ее лицо залилось краской. Попыталась тихо, не привлекая внимание остальных пассажиров, вытолкнуть меня обратно.
– Яр, ты что делаешь?! – напряженным шепотом.
Да если бы я знал!
И меня как ледяной водой окатило осознание, как это тупо все смотрится со стороны. И что я ни хрена не могу ей свое дурацкое поведение обосновать.
Что я скажу? Что опять приревновал?!
Устал смотреть, как она с соседом мило болтает, и снова чердак засвистел? Еще взгляд ее этот, впившийся в меня… Недружелюбный. Требующий хоть что-то объяснить.
– Быстрее давай, – сказал полный бред хрипло и отступил.
Эндж хлопнула дверью туалета. А я прислонился к стенке напротив и растер ладонями запылавшее лицо.
Тяжело мне с ней рядом.
Крышу рвет, дышать нечем.
На самом деле мы не так часто пересекаемся, и я, в общем, спокойно живу свою жизнь, которая меня абсолютно устраивает. А по прилету будем сталкиваться еще реже.
Универ я закончил. Со следующей недели меня ждет работа в семейном холдинге. И жесткая проверка со стороны отца на тему выросло из меня что-то путное или в ближайшие пятьдесят лет можно будет со мной вообще не разговаривать. Взрослая жизнь, твою мать…
И теперь я думаю, что это даже отлично. Не останется времени на эти сопливые метания. Вообще не до них будет.
Вот и прекрасно, да?
В самолете начинается суета. Все устремляются на выход.
***
В зоне прилета Эндж тормозит, начав копаться в телефоне.
Качок, слава яйцам, где-то потерялся. Мне показалось, что в самолете они обменялись номерами, но бессмысленно спрашивать у Кудряхи правда это или нет. Пошлет совершенно точно.
– Такси вызываешь? – интересуюсь у Анжелики, поправляя сумку на плече.
– Мхм, – кивает рассеянно, не поднимая на меня глаз.
– Не надо, я подброшу, – вызываюсь, – Я…
Устремляет на меня взгляд. Горло мгновенно обручем схватывает. Запинаюсь на секунду. Какая все-таки она…
– Я тут на парковке оставлял, пошли.
– Мажор, – фыркает ехидно.
– Так всего два дня, – с какого-то хрена оправдываюсь.
Эндж никак не реагирует. Молча смотрит на меня. Думает.
– Ну что? – давлю.
И наверно она просто не находит ни единой адекватной причины отказаться. Помедлив, кивает и идет со мной.
***
Я обычно и так не гоняю, а сейчас и вовсе ползу черепахой, соблюдая даже еще не придуманные правила дорожного движения.
Потому что до дома Анжелики каких-то несчастных двадцать минут, и мне отчаянно хочется их растянуть.
Ну где эти знаменитые московские пробки, когда они позарез нужны? Хотя бы одна…
Салон моей бэхи будто нагревается, пропитываясь запахом Кудряхи. Я чувствую кожей ее близкое тепло, вижу узкую кисть на коленке так близко от моей руки, лежащей на рычаге.
В моей поплывшей голове наши пальцы уже переплелись, ладонь жарко покалывает. В паху напрягается так, что приходится неловко ерзать по сидению.
Играет транс, мы напряженно молчим.
И меня колбасит. Но это охрененно, болезненно приятно. Будто каждая секунда по-настоящему живая.
Правда и выматывает. Все слишком на максимум. Я не привык.
Сворачиваю к ее дому, уточняю какой подъезд. У Кудряхи квартира в неплохом новеньком ЖК. Насколько я знаю – однушка, подаренная отцом на поступление. Что-то такое Лида говорила, да.
Паркуюсь и выхожу вместе с Эндж из машины, чтобы достать ее сумку из багажника.