— Что-то не так? — очевидно, заметив выражение моего лица, поинтересовалась подошедшая Эйка. — Ты в порядке?
— Более чем, — кивнул я и, поднявшись на ноги, оглядел зал.
Нет, ничего тут особо не поменялось, ну если не брать во внимание отсутствие голубой стены. Те же воронки и глубокие траншеи на стенах, кучи мусора вдалеке и задумчивые рожи асуров. Если бы не предупреждение Хидэо, я бы, может быть, не спешил, но самурай четко намекнул, что наверху творится какая-то дичь, а значит, отдыхать будем позже.
Оглядев напряженные лица собравшихся вокруг меня бойцов, я выпятил вперёд подбородок и, разделяя слова, торжественно произнёс:
— Мы победили! Слуга Мары — Великий асур Гурат аль Хар — повержен господином Ясудо Нори. Душа чудовища улетела в Кимон, и столица теперь в безопасности!
При этих моих словах лица бойцов мгновенно разгладились, из толпы донёсся радостный гул. Ну да… Боевой поход не компьютерная игрушка. У этих ребят наверху родственники, и все они шли сюда умирать. Да, все просто… Жить в постоянной готовности к смерти, и спокойно ее принять, когда того потребует господин. Только в этот раз Синигами забрал лишь немногих, а все остальные… Уверен, Нори по заслугам оценит их вклад. И тех, кто выжил, и тех, кто ушел…
— В том бою Ясудо Нори был ранен, — перекрывая радостный гул, продолжил говорить я. — Милосердная и Хранитель рода Ясудо исцелили раны своего потомка, но с последствиями он должен справиться сам! Тебе, — я посмотрел на Кояму, — срочно подготовить носилки. Все остальные — выступаем через триста ударов сердца. Я знаю, где находится выход, и поведу вас туда. Все! Расходимся и готовимся! Остальное доведу позже, мне нужно некоторое время подумать.
В отличие от гражданских, солдаты не задают лишних вопросов. Сказано — разойтись и готовиться, значит, сразу же пойдут выполнять. Едва я закончил говорить, десятники погнали народ к выходу, Кояма занялся подготовкой к транспортировке князя, телохранители привычно разбрелись в стороны. Около меня остались только ёкай.
По лицам Иоши и Эйки было видно, что вопросов у них как бы ни больше, чем у меня, но потом. Все потом. Мне и правда нужно подумать.
Махнув ребятам рукой, я выбрался из храма на площадь, огляделся и… хмыкнул. Статуя Илит рассыпалась. Буквально превратившись в гору песка. Не знаю почему, но уверен: с остальными изваяниями произошло то же самое.
Все эти века Королева асуров незримо присутствовала возле спящего сына и ушла, забрав его душу с собой. С Каннон сложнее, но тоже вроде бы все понятно. Богиня разыграла несколько партий с устраивающим её результатом. Не помешай я Нори, и все бы осталось как прежде, но Милосердная решила задрать ставки, добавив в уравнение ещё одну переменную.
Она ведь прекрасно знала, как я себя поведу, но и не подумала помешать. Ну не верю я в эти сказки с участием Сущего. Могу даже предположить, что это она договорилась с Илит, объявив цену и указав точные координаты. Ведь, может быть, поэтому Королева не стала атаковать? А весь тот концерт был разыгран только ради того, чтобы я ещё ненадолго остался. Не знаю, но мне кажется, в ближайшие полгода что-то случится, а у Каннон на Нори великие планы. Знать бы ещё какие…
Расстроен ли я, от того, что меня используют втемную? Нет, совсем нет… Мы с ней на одной стороне, и этим все сказано. К тому же, если бы богиня могла, то она бы сказала. Вот и Хидэо тоже… «С лестницей полный порядок, но наверху нужно быть аккуратнее». Что там? Стихийное бедствие? Хояси подступили к стенам столицы? Чума или восстание? По логике, подходит только последнее, особенно с учетом того, что в городе остался асур, способный подчинить волю толпы. И ещё есть княжна с её непонятными планами…
Как бы то ни было, у меня под рукой шесть десятков отличных бойцов, которые разгонят любую толпу, а на узких улицах опрокинут и самураев. Впрочем, возможно опасность только в саду? Засада или что-то похожее? В любом случае для начала нужно увидеть ту лестницу и потом уже определить порядок подъема. Ещё с ребятами неплохо бы посоветоваться, да… Ну вот сейчас и поговорим по дороге.
— Она… ушла… — голос Нэко выдернул меня в реальность. Девчонка пролетела вперёд, зависла над кучей песка и, обернувшись, добавила: — Ушла… вся…
— Да и Сэт с ней, — хмуро буркнул Иоши, ничуть не удивленный разрушению статуи. — Вот уж за кем я переживать точно не буду. В Империи и без нее хватает чудовищ.
— Кстати, на тему чудовищ, — я посмотрел на приятеля и усмехнулся. — Помнится, ты говорил, что Мунайто был этим самым чудовищем. Так вот, скажу тебе — это не так.
— Ты что-то узнал? — Иоши тронул за рукав и с нескрываемым любопытством посмотрел мне в глаза. — Там в астрале? Ну же! Отвечай!
— Я такой же лис, как и Эйка, — хмыкнул я и скосил взгляд на лисицу. — То есть, с моим видом ты не ошибся, а вот со всем остальным…
— А какой у тебя окрас? — тут же включилась в разговор кицунэ. — От этого порой много зависит.
— Серебристый… — пожал плечами я. — Светло-серый с искорками. Не знаю, как по-другому такое назвать, но это то, что открылось на седьмом ярусе Тонкого Мира. То есть это действительно мой истинный облик…
При этих моих словах лицо Эйки вытянулось, и она неожиданно улыбнулась. По физиономии тануки пробежала целая волна чувств: от испуга до одобрения, и в глазах приятеля плеснулось море иронии.
— А хвосты ты свои успел сосчитать? — смерив меня взглядом, саркастически хмыкнул Иоши. — Счету же вроде обучен?
— Один хвост, — нахмурился я, не принимая веселья. — И при чем здесь хвосты? Со мной что-то не так?
— Все в порядке, Таро, — тут же успокоила меня лисица. — У тебя очень редкий окрас. Таких лисиц давно в лесу не рождалось, вот мы с Иоши и удивились.
— Да ничему я не удивился, — криво усмехнулся енот. — Кем еще, по-твоему, мог быть спутник бога Луны? И да, Таро, я тебя, наверное, расстрою… — енот посмотрел на меня и, состроив скорбную физиономию, обречённо вздохнул. — Ты чудовище, друг. Я ни в чем не ошибся…
— А нормально объяснить можно? — закипая, выдохнул я. — Что ты тут развел клоунаду?
— Да никто ничего не разводил, — не прекращая скалиться, пожал плечами Иоши. — Мне разве нельзя порадоваться за друга?
— Порадоваться можно, но другу не понятна причина.
— А тебе никто ничего не расскажет, — со вздохом развела руками лисица. — Ну разве только Синее Древо или, может быть, кто-нибудь из старейшин Аокигахары. Серебристых лисят не рождалось вот уже несколько тысяч лет, поэтому большинство ёкай о них ничего не знают.
— А Иоши тогда почему считает, что я чудовище? — скосив на приятеля взгляд, поморщился я. — Откуда он это взял?
— Потому что оборотень с таким окрасом способен принимать форму любого существа, — не отводя взгляда, спокойно пояснила лисица. — Об этом знает каждый, но никто не скажет, что для этого требовалось. За некоторые умения Сущее берет великую цену. Наш семейный дар как раз из таких. Мой прадед погиб в бою с асурами, ценой своей жизни выдернув из астрала их заклинателей, и с тех пор все лисята в нашем роду появляются на свет с этим умением. Да, у всех оно проявляется по-разному, и его нужно развивать, жертвуя. Только никто не знает, какова итоговая цена….
— То есть, я смогу даже в дракона? — уточнил я, пытаясь уложить сказанное в голове.
— Только теоретически, — с сомнением покачала головой Эйка. — Превращение требует Силы, и чем крупнее ты попытаешься стать, тем больше её понадобится. Емкость твоей сущности ограничена. Для превращения в дракона тебе придётся сначала стать богом, ну или принести великую жертву. Как это сделали асуры, о которых тебе рассказывала сестра Тоётамы-сама.
М-да… Сущее обмануть не получится, но в целом все очень даже неплохо. Ну да и хрен с ним с тем драконом — меня вполне устроит и что-то поменьше. Ведь я уверен, что у Мунайто Силы было с достатком. Осталось только полсотни лет подождать… Всего-то, ага…
Пока мы разговаривали с ёкай, все солдаты покинули храм и построились в привычный порядок. Следом за ними выбрались телохранители, четверо из которых без видимого труда тащили носилки. Последним из храма вышел Кояма и, оглядевшись, сразу пошёл ко мне. На обычно непроницаемом лице самурая мешались странные чувства. Облегчение и растерянность… Вот не помню, чтобы он когда-нибудь в чем-нибудь сомневался, но и на старуху, как говорится, всегда находится молодой жеребец.
— Таро-доно, а куда делся родовой меч Ясудо? — подойдя, поинтересовался Кояма и, обернувшись, посмотрел на носилки, на которых Нори по-прежнему сжимал окровавленной рукой канабо. — Господин князь очень дорожил подарком отца и…
— Да махнули не глядя… — начал было я, но, увидев выражение лица самурая, тут же поправился: — В смысле тот меч принадлежал Хидэо Ясудо, и он взамен выдал господину князю свой канабо.
При этих словах лицо самурая вытянулось сильнее, сомнение пропало из его взгляда…
— Выходит, вы видели Хидео-сама? — севшим от волнения голосом произнёс он.
— Нет, его видел только я. Предок нашего князя и госпожа Каннон появились уже после того, как Слуга Мары испустил дух. Нори-доно в тот момент уже лежал без сознания, — пояснил я и махнул рукой командиру солдат, приказывая выступать. — Пойдём, Кояма-доно. По дороге я все расскажу.
К выходу возвращались с максимально возможной скоростью, но в прежнем порядке: солдаты в строю, самураи по секторам, Неко — впереди на разведке. Нет, наверное, Хаос ушел, и можно было особо не напрягаться, но правила — они на то и правила, чтобы их соблюдать.
По дороге я рассказывал урезанную версию недавних событий, в которой Нори потерял сознание только в самом конце, уже после смерти асура. В пещере было тихо, и слышали меня практически все, ну а подданным не стоит знать некоторые нюансы нашего с Нори похода. Вот очнется и пусть сам решает, кому и что стоит говорить о том, что случилось в астрале.
По окончании рассказа народ некоторое время молчал, переваривая информацию, и первой как всегда «очнулась» лисица.