Разрыв его соседа по комнате с Melvins станет важным этапом в развитии самого Курта: в этой ссоре каждый принял чью-то сторону, и Курт впервые осмелился бросить вызов Баззу. «В тот день Курт отдалился от Melvins и творчески, и эмоционально», – вспоминал Райан. Курт уже мог понять, что его собственные композиции, навеянные поп-музыкой, никогда не оправдают ожиданий Базза. Он по-прежнему продолжал говорить о своей любви к Melvins, но перестал видеть в Баззе образец для подражания. Это был необходимый шаг для того, чтобы начать развивать свой собственный голос, и хотя это было довольно болезненно, но освободило его творчески и подарило пространство для творчества.
Курт и Лукин тоже действовали друг другу на нервы. Курту не нравились некоторые друзья Лукина. Прямо как в эпизоде «Я люблю Люси»[74], он взял клейкую ленту, отделил ею половину дома и сказал Лукину и его друзьям, что они должны оставаться на своей половине. Когда один из приятелей Лукина заявил, что ему нужно пересечь границу, чтобы воспользоваться ванной, Курт ответил: «Иди в туалет во дворе, потому что ванная на моей стороне». В итоге Лукин съехал. Некоторое время Курт жил без соседа по комнате, пока к нему не переехал Дилан Карлсон, друг из Олимпии. Из-за длинных каштановых волос и неряшливой бороды Дилан немного походил на Брайана Уилсона из Beach Boys в его потерянные годы, но он излагал возмутительные взгляды на религию, расу и политику. Дилан был чудаком, но очень ярким, талантливым и дружелюбным – качества, которыми восхищался Курт. Они познакомились на шоу Brown Cow, и между ними завязалась дружба.
Дилан переехал в Абердин якобы для работы с Куртом по укладке ковров. Работа оставляла желать лучшего. «Наш босс был совершенным пьяницей, – вспоминал Дилан. – Утром мы приходили на работу, а он валялся в отключке на полу в офисе. Однажды босс отрубился прямо перед дверью, и мы не смогли войти, чтобы поднять его». Парни остались без работы, но дружба между Диланом и Куртом сохранилась. С группой, новым лучшим другом и несколькими замечательными песнями более позитивный Курт встречал 1987 год и свой двадцатый день рождения. Удивительно, но вскоре расцветет даже его сексуальная жизнь, когда Трейси Марандер станет девушкой Курта.
Они сблизились из-за грызунов – и у Курта, и у Трейси были домашние крысы. Впервые он встретился с ней два года назад возле панк-клуба в Сиэтле. Именно там Курт был арестован за употребление алкоголя. Они с Баззом пили в машине, когда Трейси подошла поздороваться. Курт был настолько восхищен, что не заметил, как подъехала полицейская машина. Они часто сталкивались друг с другом в течение следующего года, и в начале 1987-го укрепили отношения. «Я довольно долго флиртовала с Куртом, – сказала Трейси. – Я думаю, что ему было трудно поверить в то, что он действительно нравится девушке».
«Я не беспокоюсь о том, что случится, когда мне исполнится тридцать, потому что я никогда не доживу до тридцати. Ты же знаешь, что такое жизнь после тридцати. Я этого не хочу».
Трейси была идеальной подругой для двадцатилетнего Курта, и она станет главным ориентиром на его пути ко взрослой жизни. Она была на год старше него, побывала на сотнях панк-рок-шоу и знала толк в музыке, что очень возбуждало Курта. С темными волосами, пышным телом и большими глазами, которые были такими же поразительно карими, как его глаза – голубыми; она была привлекательна грубоватой красотой и имела практичные взгляды на жизнь. Каждый, кого она встречала, становился ее другом. В этом смысле, как и во многих других, Трейси, возможно, не слишком отличалась от него. Курт сразу же увлекся Трейси, хотя изначально не чувствовал, что достоин ее. Даже в самом начале их отношений его внутренние раны и его шаблон отчуждения проявляли себя. В один из первых раз, когда они спали вместе, Курт и Трейси лежали в приятной истоме после секса, и, увидев его обнаженным, она сказала: «Боже, ты такой тощий». Хотя Трейси этого не знала, но это было самое болезненное, что она только могла ему сказать. Курт набросил на себя одежду и стремительно выбежал вон. Тем не менее он вернулся.
Трейси решила, что будет любить Курта достаточно сильно, чтобы его страх исчез. Она будет любить его настолько сильно, что, возможно, он тоже сможет полюбить себя. Но для Курта это было ненадежным основанием, и на каждом углу таилось оправдание для его неуверенности в себе и страха.
Единственное, что он любил той весной больше, чем Трейси, была его любимая крыса Китти. Он растил этого самца-грызуна с самого рождения, и первые несколько недель кормил его из пипетки. В основном крыса находилась в своей клетке, но в особых случаях Курт позволял ей бегать по дому, ведь несколько крысиных какашек не могли испортить и без того грязный ковер. Однажды, когда крыса бегала по лачуге, Курт нашел на потолке паука и попросил Китти поймать его. «Я сказал: “Видишь этого ублюдка, Китти? Взять его, убить его, взять его, убить его”», – писал Курт в своем дневнике. Но Китти отказался нападать на паука, и тогда Курт вернулся с баллончиком дезодоранта Brut. Пытаясь убить паука, он услышал душераздирающий звук, посмотрел вниз и увидел:
Моя левая нога… на макушке Китти. Он подпрыгнул, визжа и истекая кровью. Я крикнул: «Прости!» – примерно 30 раз. Я завернул его в грязные трусы. Положил в мешок, нашел кусок дерева размером два на четыре дюйма, вынес его наружу, ударил деревяшкой, положил на бок и наступил на мешок. Я почувствовал, как ломаются его кости и внутренности. Потребовалось около двух минут, чтобы избавить Китти от страданий, а затем я впал в отчаяние на всю оставшуюся ночь. Очевидно, что я любил его не так сильно, как люблю сейчас. Я вернулся в спальню и увидел пятна крови и этого паука. Я крикнул ему: «Пошел ты!» – и подумал, не убить ли его, но решил бросить эту затею, чтобы он мог спокойно ползать по моему лицу, пока я лежу без сна всю ночь.
Глава 7Супи Сейлс[75] в моих штанахРеймонд, ВашингтонМарт 1987
Тут у меня в штанах Супи Сейлс.
Карьера Курта Кобейна в качестве лидера группы закончилась еще до того, как успела начаться. Дождливой ночью в начале марта 1987 года группа наконец выехала из Абердина в фургоне, набитом аппаратурой, направляясь на свое первое шоу. У группы по-прежнему не было названия, хотя Курт провел бесчисленные часы, рассматривая множество вариантов, в том числе Poo Poo Box, Designer Drugs, Whisker Biscuit, Spina Bififda, Gut Bomb, Egg Flog, Pukeaharrea, Puking Worms, Fish Food, Bat Guana и Imcompotent Fools (намеренно неправильно написанное) («Коробка С Какашками, «Модные Наркотики», «Нитевидное Печенье», «Ращщелина Позвоночника», «Бомба В Животе», «Взбитое Яйцо», «Рвотаре», «Рвотные Черви», «Корм Для Рыбы», «Моргающая Игуана» и «Нисведущие Дураки» соответственно). Но к марту 1987 года он так и не остановился ни на одном из них.
Они направлялись в Рэймонд, расположенный в получасе езды к югу от Абердина, но больше похожий на Абердин, чем сам Абердин. Это был настоящий город лесорубов и деревенщин, поскольку почти вся работа была связана с лесом. Выбор Рэймонда для их дебютного шоу был подобен открытию бродвейской постановки в Катскилл[76] – шанс попробовать свои силы на публике, воспринимаемой как не очень разборчивая или утонченная.
Райан Айгнер, который из-за своей общительной натуры на некоторое время стал их менеджером, организовал концерт. Он уговаривал Курта выступить на публике, а когда его друг отказался, то Райан устроил концерт на вечеринке без предварительного разрешения Курта. Райан позаимствовал на работе фургон для перевозки ковров, загрузил туда аппаратуру и собрал Курта, Криста, Буркхарда, Шелли и Трейси, которым пришлось сидеть среди ковровых рулонов.
Во время поездки Курт не переставал сетовать на то, что группа, которая до сих пор играла только в его крошечной лачуге, заслуживает чего-то лучшего, чем этот концерт, за который им даже не заплатят. «Мы играем в Рэймонде, – сказал он, произнося название города так, словно оно было пятном на репутации. – Вдобавок еще и в чьем-то доме. Они даже не знают, что такое радио. Они нас возненавидят». «Теория Курта, – заметил Райан, – состояла в том, что либо публика возненавидит их и группе придется это принять, либо полюбит, что тоже было бы прекрасно. Курт был готов ко всему». Это был классический пример механизма, который Курт применял на протяжении всей своей карьеры: ему казалось, что, преуменьшая успех и фактически объявляя худший из возможных сценариев, он может защитить себя от истинного провала. Если событие, которого он боялся, оказывалось чем-то меньшим, чем полная катастрофа, Курт мог с некоторой долей триумфа заявить, что снова перехитрил судьбу. Однако на этот раз его предсказания оказались точными.
Дом располагался на Нуссбаум-Роуд, 17, в семи милях от Рэймонда, на гравийной дороге посреди поля. Когда они приехали, в 9:30 вечера, Курт сразу же испугался, увидев аудиторию, состоящую из молодых людей, которых он не знал. «Когда я увидел, как выглядит группа, – вспоминала Вэйл Стивенс, присутствовавшая на вечеринке, – я сказала: “Ого! Они выглядят не похожими на тех, с кем мы тусовались». Точно такая же мысль пришла в голову Курту, когда он осматривал дюжину подростков с прическами «маллет»[77] и в футболках Led Zeppelin. Крист был босиком, а на Курте была футболка Munsters и браслет с металлическими гвоздями и зубцами, который можно было купить прямо на лондонской Кингз-роуд в 1978 году.
Они вошли в дом, украшенный плакатом Ernest, большим журналом с пластинкой Metallica и плакатом последнего альбома Def Leppard. К балке были прибиты несколько краденых уличных вывесок, в том числе дорожный указатель «Миля 69». Ударная установка Tama располагалась в углу маленькой гостиной, как и усилитель Marshall, а возле кухни находился бочонок.