три бутылки Beer Beer за три доллара. В этом отношении Vogue был отражением плохого состояния клубной сцены Сиэтла в целом, в то время когда было довольно мало мест для выступления самобытных групп. Как писал Пэвитт в Rocket в декабре 1987 года: «Несмотря на отчаянную нехватку хороших клубов, Сиэтл редко видел так много групп». В Vogue не воняло мочой так, как в Community World, но слегка пахло ванилью – последствие разбитых амилнитритовых ампул[91] на полу во время ночной дискотеки.
Тем не менее Курту Кобейну не терпелось попасть на эту сцену. Подобно пожилым людям, идущим на прием к дантисту, группа позаботилась о том, чтобы прийти на это важное шоу пораньше – за четыре часа до начала. Ничего не делая и мало кого зная в городе, они бесцельно разъезжали по окрестностям. Перед саундчеком Курта вырвало на стоянке рядом с местом проведения мероприятия. «Это произошло лишь потому, что он нервничал, – вспоминал Фостер. – Курт не пил». Вызова на сцену им пришлось ждать в фургоне, поскольку Фостер был несовершеннолетним.
Когда пришло время играть, Курт, по словам Фостера, стал «довольно нервным». Выйдя на сцену, парни были удивлены, увидев аудиторию такую же маленькую, как и на их шоу в CWT. «Там почти никого не было, – вспоминала диджей Ширли Карлсон. – Те немногие, кто там был, знали Трейси или Курта по вечеринкам или слышали их запись. Мы даже не знали, кто поет».
В лучшем случае это было просто неприметное выступление. «На самом деле мы не облажались, – вспоминал Фостер, – нам не нужно было останавливаться на середине песни. Но было очень страшно, ведь мы знали, что это необходимо, чтобы получить контракт на запись». Они сыграли четырнадцать песен без вызова на бис, начиная с Love Buzz, что было необычно в то время. Курт решил, что разумнее всего будет сыграть лучший материал в начале, на случай если люди начнут расходиться.
Кое-кто из зрителей все же ушел, и Карлсон была одной из немногих, кто мог сказать что-то хорошее о группе, сравнивая их с Cheap Trick: «Я помню, как подумала, что Курт не только умел петь и играть на гитаре, пусть сочетание того и другого выходило и не очень хорошо, но еще у него был голос, удивительно похожий на Робина Зандера». Большинство членов сиэтлского рок-круга считали, что группа – полный отстой. Фотографа Чарльза Петерсона они не впечатлили настолько, что он даже не стал тратить на них пленку и спросил Поунмэна, благоразумно ли подписывать контракт с такой группой.
Пожалуй, самым суровым критиком выступления группы, как всегда, был сам Курт. Когда фотограф Рич Хансен сфотографировал группу после концерта, Курт, теперь уже с бокалом в руке, крикнул: «Мы отстой!» «Они очень самокритично относились к своему выступлению, – вспоминал Хансен. – Кажется, парни обсуждали, что пропустили несколько аккордов. Меня поразило, насколько они были зелеными. Абсолютно наивные».
Фотографии Хансена, сделанные в тот вечер, хорошо передают, как в тот момент выглядела группа. Крист, ростом шесть футов семь дюймов, казался гигантом рядом с Куртом и Фостером. У него были длинные бакенбарды и вьющиеся волосы средней длины. Фостер, ростом всего пять футов пять дюймов[92], доходит до груди Криста, одетый в ту самую одежду, из-за которой Курт читал ему лекцию: потертые джинсы, белая футболка с шелкографией силуэта горы и бейсболка с логотипом пива Korona, надетая задом наперед. Он, кажется, держится на некотором расстоянии, возможно, вспоминая о том, что должен быть на работе уже в семь утра. Курт, которого Хансен убедил сесть на колени к Кристу для нескольких кадров, одет в джинсы, серую фуфайку, вывернутую наизнанку, и темный свитер. Его светлые волосы отросли на три дюйма ниже плеч. Со своей пятидневной щетиной Курт имеет поразительное сходство с некоторыми изображениями Иисуса Христа. Даже выражение лица Курта на одной из фотографий – страдальческий и отстраненный взгляд, словно он отмечает этот момент во времени – похоже на образ Христа в «Тайной вечере» Леонардо да Винчи.
Когда ему исполнился 21 год, Курт временно бросил курить и был категорически против того, чтобы рядом с ним кто-то курил. Он чувствовал, что курение вредит его голосу и здоровью.
По дороге домой Курт рассуждал о шоу как об их первой настоящей неудаче и поклялся, что они никогда больше так не оконфузятся. До дома они доберутся только в четыре утра, и в долгой дороге Курт пообещал своим товарищам по группе и самому себе, что будет больше репетировать, писать новые песни, и они больше не облажаются. Но когда через пару дней Поунмэн позвонил ему и предложил сделать запись вместе, воспоминания самого Курта о шоу внезапно изменились. Две недели спустя Курт написал Дэйлу Кроверу письмо, озаглавив его так: «Итак, наше окончательное название – Nirvana». Целью письма было одновременно и похвастаться, и попросить совета. Это было одно из многих писем, которые он написал, но так и не отправил, и в его содержании подробно описывались те моменты вечера, которые он хотел запомнить, и те, которые хотел забыть или восстановить в памяти по своему усмотрению. Курт написал: В течение последних двух месяцев наше демо своровали, записали и обсуждали все светила сцены Сиэтла. И этот чувак, Джонатан Поунмэн (помнишь парня, который звонил мне, когда ты приезжал в последний раз?), Мистер наследник бешеных денег, правая рука Брюса Пэвитта, а также финансовый инвестор Sub Pop Records, устроил нам шоу в Vogue на Sub Pop Sunday. Важное событие. Но я думаю, что шумиха и регулярная игра на KCMU, вероятно, сделали свое дело. Там было много людей, которые пришли СУДИТЬ нас, а не просто сидеть в баре, напиваться, слушать какие-то группы и веселиться, они просто смотрели концерт. 1 час. Там был представитель от каждой группы Сиэтла, который просто смотрел. Нам казалось, что у них припрятаны карточки с оценками. И вот после выступления Брюс взволнованно пожимает нам руки и говорит: «Ух ты, молодцы, давайте запишем альбом», затем щелкают вспышки фотокамер, и эта девушка из Backlash говорит: «Вот это да, мы можем сделать интервью?» Да, конечно, почему бы и нет. А потом люди говорят: «Хорошая работа, ребята, вы классные». И теперь от нас ожидают, что мы должны быть абсолютными светскими львами, встречаться, знакомиться и т. д. ЧЕРТ, Я СНОВА В ШКОЛЕ! Я хочу переехать обратно в Абердин. Нет, Олимпия такая же скучная, и я могу с гордостью сказать, что я был в кафе Smithfield всего раз пять в этом году. И из-за этого зоопарка мы, по крайней мере, получили контракт на сингл из 3 песен, который будет выпущен к концу августа, а мини-альбом – в сентябре или октябре. Мы попытаемся уговорить их сделать альбом. Теперь Джонатан наш менеджер, он организовал нам шоу в Орегоне и Ванкувере. Джонатан оплачивает все записи и расходы на распространение, и теперь нам не нужно платить по возмутительным телефонным счетам. Дэйв хорошо работает. Где-то в следующем году Sub Pop собирается отправить в тур караван из 2 или 3 сиэтлских групп. Что ж, посмотрим. Исходя из твоего прошлого опыта, как ты думаешь, разумно было бы требовать чеки за запись и текущие расходы? Хватит о записях. О, за исключением того вечера в прошлом месяце, когда мы с Крисом закинулись и смотрели последнее шоу (обдираловка Джонни Карсона), а там были Пол Ревир и Raiders. Они смотрелись чертовски тупыми! Выплясывают, усатые, пытаясь вести себя комично и по-дурацки. Это очень разозлило нас, и я спросил Криса, есть ли у него альбомы Пола Ревира и Raiders?
Даже на этой ранней стадии своей карьеры Курт уже начал процесс пересказа своей собственной истории в манере, которая сформировала отдельное Я. Он приступил к созданию своего величайшего персонажа, мифического «Курдта Кобейна»[93], начав неправильно произносить свое имя. Курт вызывал эту тщательно отшлифованную иллюзию, когда ему нужно было дистанцироваться от собственных действий или обстоятельств. Он преувеличивал каждый аспект шоу, которое, по его собственному признанию, было отстойным: зрителей было слишком мало, чтобы там могли присутствовать «представители каждой группы Сиэтла»; вспышки фотоаппаратов были в основном метафорическими, поскольку Хансен снял всего пару кадров. Описывая приближающихся к нему шефов Sub Pop, Курт даже пытается изобразить себя невольным участником собственного успеха. Но в тот момент Курт был начинающим музыкантом, и он признает, что планировал «уговорить Sub Pop» на полноценный альбом. Стоит отметить, что практически все деловые ожидания Курта от Sub Pop, по крайней мере в краткосрочной перспективе, не оправдались.
Глава 9Слишком много людейОлимпия, ВашингтонМай 1988 – февраль 1989
Слишком Много Людей.
Sub Pop Records была основана осенью 1987 года, и среди их первых релизов были пластинки Green River и Soundgarden. Двадцативосьмилетний совладелец Джонатан Поунмэн напоминал более молодого и с более тяжелыми веками Рубена Кинкейда, менеджера из телешоу «Семья Партридж». Его схемы раскрутки словно были взяты из бизнес-плана Кинкейда, особенно идея отправлять группы в фургоне Sub Pop. Большинство групп лейбла отмечали его изворотливую натуру, и Поунмэн пользовался всеобщим недоверием. Он воспользовался небольшим наследством, чтобы основать лейбл, воображая, что это будет северо-западный эквивалент Stax или Motown. У него было много сильных сторон как у промоутера, но мыслить шире и действовать в рамках бюджета не входило в их число.
Партнер Поунмэна, Брюс Пэвитт, долгое время был завсегдатаем северо-западной сцены, который уехал в Эвергрин. В Олимпии Пэвитт подружился со многими группами, создал фанзин под названием Subterranean Pop (позже сокращенный до Sub Pop) и начал выпускать кассетные сборники. Он перестал издавать фанзин, но между 1983 и 1988 годами вел популярную колонку в Rocket, ее Курт изучал с пристальным вниманием, которое большинство других мальчиков уделяли только таблице очков в бейсболе. Пэвитт был артистическим выдумщиком Sub Pop, и он выглядел соответственно. С сумасшедшими глазами, испуганным выражением лица и склонностью к необычным бородам, он имел более чем мимолетное сходство с безумным русским монахом Григорием Распутиным.