поэтому 5 июня, в воскресенье вечером, Поунмэн поспешно организовал шоу в Central Tavern. Иен Грегор, который забронировал клуб, поставил Nirvana выступать в середину программы, в которой играли три группы. В ночь перед выступлением Поунмэн позвонил Грегору и спросил: «Можно ли передвинуть Nirvana, чтобы они играли первыми?» Объяснение Поунмэна было таким: «Сегодня воскресный вечер – мы не хотим долго засиживаться». Когда группа заиграла, в зале было всего шесть человек. Крис Наб из KCMU был одним из них: «Брюс и Джон стояли перед сценой тряся головами вверх-вниз. Должно быть, они видели что-то такое, чего не видел никто другой, потому что лично я думал, что они отстой». Конкретно этот концерт, как и многие следующие, был испорчен из-за проблем со звуком, что стало причиной плохого настроения Курта. Они скомпрометировали его выступление. Несмотря на убогий звук и тусклое живое шоу, Поунмэн и Пэвитт решили не отказываться от идеи с синглом.
11 июня Nirvana вернулась на сессию на Reciprocal. На этот раз продюсер Эндино знал, как пишется имя Курта, но быстрый и легкий студийный опыт их первого демо не повторился. За пять часов они закончили лишь одну песню. Отчасти проблема возникла из-за того, что Курт принес кассету со звуковым коллажем, который он хотел слышать на сингле. Единственный способ осуществления задуманного, с учетом топорного оборудования студии, заключался в том, чтобы нажать кнопку «play» на кассетной деке в нужный момент во время микширования.
Группа вернулась 30 июня еще на пять часов, а 16 июля провела заключительную сессию, которая состояла из трех часов микширования. В конце концов, за тринадцать часов были выпущены четыре трека: Love Buzz, новая версия Spank Thru и два оригинальных трека Кобейна – Big Cheese, который должен был быть на стороне B, и Blandest.
Sub Pop нанял Элис Уилер, чтобы она сфотографировала группу для обложки пластинки, и в последнюю неделю августа они поехали в Сиэтл на фургоне Криста, чтобы заехать за ней. Они так ждали свою первую официальную фотосессию, что все они взяли выходной в этот день. Крист отвез всех в Такому, где съемки происходили в нескольких местах, включая Never-Never Land в Point Defiance Park и подножие моста Такома-Нэрроуз. Крист был одет в парадную белую рубашку с короткими рукавами и на всех фотографиях возвышался над двумя своими крошечными товарищами по группе. Чэд был одет в футболку The Germs[96], на нем был берет и круглые солнцезащитные очки, что делало его похожим на лидера группы. Курт был в беззаботном настроении и улыбался на большинстве фотографий. С длинными девчачьими волосами и футболкой «Харлей Дэвидсон» с надписью «Live to Ride», он выглядит слишком молодым даже для того, чтобы водить машину, не говоря уже о том, чтобы играть в рок-группе. На прошлой неделе у Курта неожиданно появилась угревая сыпь, с которой он боролся еще со школы и которая вызывала у него приступы застенчивости. Уилер сказала, что использует инфракрасную пленку, так что прыщи не будут видны на фотографиях. К тому времени как группа вернулась в Сиэтл, они провели на фотосессии столько же времени, сколько и в студии.
В конце августа Курт получил еще один необычный телефонный звонок от Поунмэна, и, как и в предыдущих разговорах, он не мог избавиться от ощущения, что его пытаются обмануть. Поунмэн сообщил Курту, что Sub Pop начинает оказывать новую услугу – рассылать синглы только по подписке, и они планируют использовать Love Buzz в качестве дебютного релиза своего «Клуба синглов». Курт не мог поверить своим ушам. Обсуждая это позже со своими товарищами по группе, он был возмущен. Мало того что на запись сингла потратили на несколько месяцев больше, чем планировалось, так еще вдобавок он даже не будет продаваться в магазинах. Вряд ли это стоило потраченных усилий. Как коллекционер Курт оценил идею клуба, но он не был заинтересован в том, чтобы это тестировали на его группе. Поскольку у Курта не было контракта, а Sub Pop уже заплатил за запись, у него не было особого выбора.
Вскоре после апрельского шоу в Vogue Курту позвонила Доун Андерсон, желая взять интервью у группы для своего фанзина Backlash. Вместо того чтобы провести интервью по телефону, Курт предложил встретиться в Сиэтле, сделав вид, что у него там есть дела, которых на самом деле не было. Хотя Курт ждал этого момента годами и готовился к нему при помощи воображаемых интервью с самим собой, которые написал в юности, он казался нервным и застенчивым в своем первом взаимодействии с прессой. Большая часть часового интервью в итоге была посвящена Melvins – теме, в которой Курт чувствовал себя более комфортно, чем со своей собственной группой. Читая расшифровку, можно было подумать, что он член группы Melvins, а не Nirvana. «Он боготворил Melvins», – заметила Андерсон, что уже много лет было очевидно в Грейс-Харбор.
Но выход статьи отложили на несколько месяцев, как и сингл Sub Pop, который в конце августа снова перенесли. Из-за такого количества задержек, на которые он не мог повлиять, Курт чувствовал, что он был единственным в мире, готовым к своей музыкальной карьере. Статья в Backlash наконец вышла в сентябре, и даже Курт был удивлен, увидев, что в заметке Андерсон из 500 слов название Melvins фигурировало в два раза чаще, чем Nirvana. «Я видел сотни репетиций Melvins, – говорил в статье Курт. – Я водил их фургон на гастролях. Кстати, все их ненавидели». Статья была лестной, и она была полезна для привлечения внимания к предстоящему выходу сингла Love Buzz, но когда Курт сказал: «Вначале наш самый большой страх заключался в том, что люди могли подумать, будто мы были дешевой пародией на Melvins», случайный читатель мог бы подумать так же. Курт объяснил их дебют в Vogue так: «Мы были зажаты… Мы чувствовали себя так, словно нас судят и у всех должны были быть карточки с оценками».
Строка «карточки с оценками» в этом первом интервью для прессы воспроизводила образ, который Курт изложил в своем письме к Кроверу. Он также использовал его в более поздних интервью. Он исходил из его расщепленного «я», того самого «я», которое сказало, что его имя пишется как «Курдт Кобейн».
Его интервьюеры и фанаты, которые читали эти истории, никогда не знали, что почти каждое слово, которое он произносил, было отрепетировано: в его голове во время поездок с группой в фургоне или, как в большинстве случаев, фактически полностью выписано в его дневниках. Это не было обычной хитростью с его стороны или желанием создать наиболее ходовой и привлекательный образ. Однако, несмотря на все панковские идеалы, о которых он разглагольствовал, Курт, как и любой другой человек, был, по сути, виновен в этом, правда, большая часть его предусмотрительности происходила инстинктивно. Он представлял себе эти моменты с тех пор, как начал отдаляться от внешнего мира после развода родителей, проводя все время в своей комнате и делая записи в блокнотах Pee Chee. Когда мир похлопал его по плечу и сказал: «Мистер Кобейн, мы готовы к вашей съемке крупным планом» – он планировал, как пойдет к камерам, и даже репетировал, как пожмет плечами, как бы создавая впечатление, что согласился не очень-то охотно.
Нигде предусмотрительность Курта не была так очевидна, как в биографии группы, которую он написал тем летом, чтобы рассылать вместе с демозаписью Эндино. Он дал кассете много разных названий, но чаще всего она называлась Safer Than Heaven[97] – что это значит, знал только Курт. Он написал десятки черновиков биографии, и каждая новая редакция становилась все более приукрашенной. Вот один из многих примеров: Nirvana родом из Олимпии, штат Вашингтон, в 60 милях от Сиэтла. Гитарист и вокалист группы Nirvana Курдт Кобейн и басист Крис Новоселич жили в Абердине, в 150 милях от Сиэтла. Население Абердина состоит из крайне фанатичных, неотесанных, жующих снюс[98], охотящихся на оленей, стреляющих в педиков-лесорубов, которые «не слишком равнодушны к извращенцам новой волны». Чэд Ченнинг (барабанщик), родом с острова богатых ребят, злоупотребляющих веществами. Nirvana – это трио, которое играет тяжелый рок с панковскими обертонами. Обычно у них нет работы. Так что они могут гастролировать в любое время. Nirvana никогда не джемовала Gloria или Louie, Louie. И им никогда не приходилось переписывать эти песни и называть их своими собственными.
Другая, лишь немного отличающаяся версия, отправленная на Touch and Go, была дополнена следующей нижайшей просьбой: «Мы готовы оплатить большую часть печати 1000 экземпляров нашего альбома и все расходы на запись. Мы просто хотим быть на вашем лейбле. Не затруднит ли вас прислать нам ответ “Отвалите” или “Не заинтересованы”, ПОЖАЛУЙСТА, чтобы нам не пришлось тратить много денег, посылая вам пленки?» На обратной стороне кассеты он записал комбинацию, в которую вошли фрагменты песен Шер, The Partridge Family («Семьи Партридж»), Led Zeppelin, Фрэнка Заппы, Дина Мартина и еще дюжины разных не сочетаемых между собой исполнителей.
Предложение Курта заплатить лейблу, чтобы тот выпустил его пластинку, показывает его стремительно растущий уровень отчаяния. Он написал письмо Марку Ланегану из Screaming Trees с просьбой о помощи (Ланеган был одним из многих его кумиров, которым Курт регулярно писал в своем дневнике, но редко когда отправлял эту корреспонденцию). Он писал: «Мы чувствуем, что стоим на месте… Оказывается, наш сингл выйдет в октябре, но в ближайшем будущем надежды на мини-альбом нет, потому что Sub Pop испытывает финансовые трудности, а обещание мини-альбома или альбома в течение года было просто дерьмовым предлогом для Поунмэна, чтобы удержать нас от поиска других студий». Курт также написал своему другу Джесси Риду, заявив, что группа собирается самостоятельно выпустить альбом, поскольку они ужасно устали от Sub Pop.
Несмотря на разочарование Курта, дела в группе шли лучше, чем когда-либо. Но для Курта всегда все двигалось слишком медленно. Шелли порвала с Кристом, что привело к тому, что у Криста появилось больше времени для репетиций. Курт был счастлив, что наконец-то у него есть еще два товарища, которые были так же увлечены группой, как и он. 28 октября они очутились на своем самом престижном концерте, будучи на разогреве у Butthole Surfers в Union Station в Сиэтле. Курт боготворил Гибби Хейнса