[130], инди-рок-этику и правил Олимпией так же, как Базз Осборн командовал Грейс-Харбор.
«Келвин был совсем не роковым, – вспоминал Джон Гудмансон. – Странно то, что если в вашей группе был басист, то вы не могли бы быть на К.». Последователи Келвина даже имели собственное наименование: «келвинисты». Тоби была не только келвинисткой, но и девушкой Джонсона.
Каждый этап отношений Курта с Тоби бросал вызов его самооценке. Курту было достаточно трудно вписаться в космополитическую сцену Сиэтла, но даже в крошечной Олимпии он чувствовал себя участником панк-рок-версии Jeopardy![131], один неверный ответ мог отправить его обратно в Абердин. Как парнишка, который вырос в футболках с Сэмми Хагаром, он обнаружил, что должен постоянно использовать свое «Курдт-Я» как прикрытие, чтобы защитить свое настоящее прошлое. Он признался в этом в редкий момент саморазоблачения в своем дневнике: «Все, что я делаю, – это чрезмерно сознательная и невротическая попытка доказать другим, что как минимум умнее и круче, чем они думают». Когда Курта попросили назвать то, что оказывает на него влияние, во время интервью для прессы в 1990 году, он перечислил совершенно другой список музыки, чем был годом ранее. Курт понял, что в мире панк-рок-элитарности чем более малоизвестной и непопулярной была та или иная группа, тем стильнее было упоминать ее название. Друзья стали часто обращать внимание на раздвоение личности Курта: когда он был рядом с Тоби, то мог критиковать группу, сторонником которой он выступал ранее в тот же день.
Тем летом и Крист, и Курт привередливо дублировали демокассеты со Smart Studios, но решили не тратить деньги на пересылку впустую и послали их на Columbia Records и Warner Brothers. После всех проблем с Sub Pop они взяли на себя обязательство подписать контракт с крупным лейблом, хотя бы для того, чтобы получить достойную дистрибуцию. Для Тоби это было проклятием. Она объявила, что ее группа никогда не будет на крупном лейбле. Под влиянием ее позиции Курт умерил свои амбиции насчет ведущего лейбла, сказав интервьюерам, что Nirvana подпишет контракт с крупным лейблом, обналичит авансовый чек, распадется, а затем издаст пластинку на «К». Это была великолепная фантазия, и, подобно многим великим идеям, которые проносились в его голове, он не собирался действовать так глупо, чтобы рисковать своим шансом на славу и богатство.
С тех пор как они ненадолго наняли Тэм Ормунд, Nirvana справлялась сама, используя Мишель Власимски в качестве импресарио, а Крист управлял большей частью финансовых операций. «Я был единственным членом Nirvana, кто окончил среднюю школу», – объяснил он. В мае 1990 года Sub Pop отправил группе новый проект контракта. Он состоял из 30 страниц и награждал лейбл многочисленными недвусмысленными правами. Курт понял, что не хочет подписывать этот документ. Они с Кристом обратились к Сьюзен Силвер[132], уважаемому менеджеру Soundgarden. Она взглянула на контракт и сказала, что им нужен адвокат.
Силвер была удивлена тем, как непреклонно они говорили о том, что больше не хотят работать с Sub Pop. Парни жаловались, что Bleach не получил должной раскрутки и что лейбл никогда не давал им отчета о том, сколько копий было продано. Курт заявил, что хочет заключить крупную сделку на крупном лейбле с возможностями крупной корпорации, несмотря на то что у группы по-прежнему не было барабанщика. Такое заявление было основанием для публичного повешения на суде Келвина, но оно находилось в контрасте даже с большинством сиэтлских групп. Это также противоречило тому, что Курт сказал в прессе всего три недели назад. 27 апреля, когда радиостанция WOZQ спросила, будет ли группа рассматривать возможность подписания контракта с крупным лейблом, он ответил: «У нас нет никакого интереса к ведущим лейблам. Было бы неплохо иметь дистрибуцию получше, но все остальное, что выходит на крупных лейблах, – это просто куча дерьма».
Но за время, прошедшее после того интервью, разрыв с Трейси лишил Курта благодетельницы. Теперь он заявил, что хочет «сделку на миллион долларов», но, возможно в знак уважения к влиянию Тоби, заявил, что даже когда Nirvana получит свою огромную сделку, они «все равно будут гастролировать в фургоне». Курт слышал о Питере Патерно, одном из самых влиятельных юристов в этой отрасли, и спросил, не может ли Сьюзен замолвить за них словечко. «Завтра я уезжаю в Лос-Анджелес, – сказала она. – Если вы приедете, пока я буду там, то я вас отведу к нему и познакомлю». Крист ответил: «Мы поедем сегодня вечером и увидимся через пару дней».
Через два дня они встретились с Силвер в Лос-Анджелесе. Сьюзен познакомила их с Доном Мюллером, известным агентом, и когда Патерно не смог найти свободное время в своем расписании, она свела их с адвокатом Аланом Минцем. Он счел их «наивными, но честолюбивыми». Минц специализировался на новых группах, но он обнаружил, что, даже будучи новыми артистами, «они определенно были одними из самых неряшливых, которые когда-либо входили в эту дверь». Sub Pop также разговаривал с юристами, пытаясь использовать растущую репутацию Nirvana, чтобы заставить крупный лейбл инвестировать в них. Минц сообщил об этом группе, намекнув, что они могли бы получить такую дистрибуцию, какую хотят, и на Sub Pop. Курт подался вперед и решительно ответил: «Избавьте меня от этого лейбла!» Он также заявил, что хочет продать много пластинок. Впечатленный их записью, с этого дня Минц начал работать, чтобы подыскать им контракт.
Это была несложная работа. Еще в середине 1990-х появление Nirvana с динамичными живыми выступлениями и многообещающий успех Bleach на университетском радио привлекли интерес агентов отдела «артисты и репертуар» (A&R), сотрудников, нанятых лейблами для подписания контрактов с группами. Первым заинтересовавшимся A&R-агентом был Брет Хартман с MCA[133], который в начале 1990-х годов обсуждал их контракт с Поунмэном и Пэвиттом. Хартман боялся, что о его заинтересованности не сообщат группе, поэтому получил домашний номер Курта и начал оставлять сообщения на его автоответчике.
Вернувшись из Лос-Анджелеса в Сиэтл, Крист и Курт отправились обратно в студию, чтобы записать сингл Sliver, который должен был выйти в преддверии очередного тура по Великобритании. Они наняли Дэна Питерса, барабанщика Mudhoney, для этого концерта, хотя по-прежнему прослушивали других барабанщиков. Это будет их последняя быстрая и эффективная студийная сессия, записанная в середине альбома Tad, пока группа была на обеде. Название было еще одним сочинением Кобейна, не имеющим никакого отношения к тексту, но на этот раз оно было единственной непонятной вещью в песне: это был откровенный и творческий прорыв. Что касается темы, то Курт взял то, что знал лучше всего, – свою семью. Как и Ричард Прайор, который боролся за свою комедийную карьеру, пока не начал рассказывать анекдоты о том, как рос в публичном доме, Курт наконец открыл свой уникальный голос, который развивался, когда он писал о своей семье. Свой дар рассказчика Курт обрел почти случайно.
Sliver рассказывает историю о мальчике, которого привезли к бабушке с дедушкой, и он не хочет, чтобы его родители уходили. Мальчик умоляет бабушку отвезти его домой, но безуспешно. На обед он ест картофельное пюре. У него проблемы с перевариванием мяса. Он ездит на велосипеде, но повреждает палец на ноге. Мальчик пытается смотреть телевизор, но засыпает. «Бабушка, отвези меня домой, Я хочу побыть один» (Grandma take me home / I wanna be alone) – таков неприукрашенный припев. Песня заканчивается, когда мальчик просыпается в объятиях матери. «Вероятно, это самая откровенная песня, которую мы когда-либо записывали», – объяснил Курт Melody Maker. Это также была одна из первых песен Nirvana, использующая контрастную динамику, которая станет фирменным знаком группы: куплеты были тихими и медленными, но припев взрывался, как оглушительная стена звука. После выхода этой песни Курт насмехался над ее смыслом, и он имел наглость утверждать, что это не автобиография. Но никто, особенно те, кто его знал, не верил в это. «Она о том, что маленький мальчик хочет быть дома с мамой, а не чтобы с ним нянчились бабушка с дедушкой», – объяснила его сестра Ким.
В августе Nirvana отправилась в короткий тур по Западному побережью, играя на разогреве у Sonic Youth, с Дэйлом Кровером в качестве временного барабанщика. Тур стал шансом для Курта познакомиться с Терстоном Муром и Ким Гордон из Sonic Youth, которых он считал чуть ли не королевскими особами. Самооценка Курта возросла, когда он обнаружил, что они относятся к нему как к равному. Обе группы сразу же подружились, и лучше всего было то, что Мур и Гордон дали деловой совет, предложив Nirvana рассмотреть их управляющую компанию Gold Mountain.
Nirvana определенно нуждалась в помощи. Несмотря на честь, оказанную им приглашением в этот тур, им мало платили, парни следовали за огромным автобусом Sonic Youth в своем нелепом маленьком фургоне «Додж» и были больше похожи на восторженных фанатов, чем на звезд. На лос-анджелесском шоу Брет Хартман из MCA и его босс Пол Аткинсон пошли за кулисы, чтобы пообщаться с группой после их выступления, и нашли Курта и Криста, упаковывающих свою аппаратуру. Они были слишком бедны, чтобы позволить себе тур-менеджеров. Аткинсон пригласил группу съездить на MCA, но Крист сказал, что они должны ехать домой, потому что ему надо на работу. Разговор закончился, когда Крист объяснил, что ему нужно продать футболки: им нужны были деньги на бензин, чтобы уехать из города.
Когда тур достиг северо-запада, интерес к парням из родного города был больше, чем к Sonic Youth. В Портленде и Сиэтле они были восходящими звездами; после каждого шоу все большее число поклонников хвалили их. Тем не менее личность Курта, казалось, не изменилась в связи с этим фактом, заметила Салли Барри, которая в этом туре играла на разогреве у группы. «Он был первым человеком, которого я когда-либо видела бросающимся в толпу со своей гитарой, и ему было пофиг, – вспоминала она. – Наблюдая за другими людьми, можно было заметить, что у них все продумано. Но с Куртом все происходило мгновенно и честно». Почти каждое шоу заканчивалось тем, что Курт прыгал к зрителям или зрители прыгали к нему. В этом туре Курт пощадил своего барабанщика, поскольку Кровер объявил, что он изобьет Курта до полусмерти, если его оборудование будет повреждено.