Кровер должен был вернуться в Melvins, поэтому Nirvana наняла Дэна Питерса в качестве нового барабанщика и начала планировать тур по Великобритании. Но даже когда Питерс стучал на барабанах на концерте группы 22 сентября, в зале был еще один кандидат, которого Курт и Крист готовились прослушивать. Концерт, на котором Питерс отыграл хорошо, был его единственным шоу с Nirvana.
Вновь прибывшим барабанщиком был 21-летний Дэйв Грол. Родом из Вирджинии, Грол играл с группами Scream и Dain Bramage. Переставленных букв в последнем названии, вероятно, было достаточно для того, чтобы расположить его к Курту, поскольку это говорило о том, что Грол разделял его чувство юмора. Именно Базз свел Грола с Nirvana, вернув себе роль наставника, и, возможно, это был величайший дар, который он когда-либо преподносил. В тот момент, когда Курт и Крист репетировали с Гролом, они поняли, что окончательно определились с барабанщиком.
Всего через двадцать дней Дэйв Грол уже играл свое первое шоу с Nirvana, будучи едва знакомым с названиями песен, не говоря уже о партиях ударных. Но для Грола это вряд ли имело значение: как выяснили Крист и Курт, он был настоящим за ударными. В прошлом Курт боролся с барабанщиками, и его перфекционизм вытекал из собственного опыта игры на барабанах. Во время большинства саундчеков Курт регулярно пересаживался за ударную установку и стучал на нескольких песнях ради удовольствия. Но Грол был из тех барабанщиков, которые заставляли Курта радоваться, что он выбрал гитару.
Первое шоу Грола состоялось в North Shore Surf Club в Олимпии. Эта ночь ознаменовалась одним из худших технических сбоев за всю историю Nirvana. Из-за неисправности в электроснабжении электричество постоянно отключалось, и группе пришлось отключить половину своих усилителей, чтобы избежать дальнейшего обесточивания. Единственным доступным источником света были зрители с фонариками в руках, что создавало жуткий эффект, как в дешевом независимом фильме. Играя на крошечной ударной установке, Грол слишком перестарался: он стучал по ней так сильно, что разбил малый барабан.
Неделю спустя группа отправилась в турне по Англии, чтобы раскрутить сингл Sliver, который, как обычно, вышел только после окончания тура. Тем не менее они играли для бешеной аудитории. В то время их слава в Англии была намного больше, чем в США. Находясь в Лондоне, Курт ходил на Pixies, одну из его любимых групп. На следующий день он позвонил менеджеру Pixies Кену Гоусу и спросил, не хотел бы он быть менеджером Nirvana. Гоус не был знаком с Куртом, но согласился встретиться.
Когда они встретились в вестибюле отеля, Гоус обнаружил, что Курт больше заинтересован в разговоре о Pixies, чем в продвижении своей собственной группы. «Курт не был одним из тех типичных поклонников, стоящих у служебного входа, – вспоминает Гоус. – На самом деле он был не столько фанатом, сколько учеником группы. Курт явно испытывал огромное уважение к тому, что они делали. Он только об этом и говорил». Во время их беседы поднялась суматоха, когда в отель вошел Чарльз Томпсон, солист группы Pixies. Гоус предложил познакомить Курта с его кумиром, но Курт замер, услышав это предложение. «Нет, спасибо, – сказал Курт, слегка попятившись. – Я… э-э… не могу». С этими словами Курт поспешно ретировался и вел себя так, словно недостоин даже стоять в присутствии такого таланта.
Когда Nirvana вернулась из Англии, Дэйв Грол решил переехать в квартиру на Пир-стрит. Он некоторое время пожил у Криста и Шелли. На той же неделе MCA отправила билеты для Курта и Криста, чтобы они полетели в Лос-Анджелес и прошлись по офисам компании. Лейбл не был первым попавшимся выбором группы. MCA так давно не выпускали хитов, что люди шутили, будто их название означает «Музыкальное кладбище Америки» (Music Cemetery of America), но они не могли отказаться от бесплатного билета. Лейбл разместил их в отеле Sheraton Universal, и после того как они приехали, Брет Хартман пошел узнать, все ли условия их устраивают. Он обнаружил, что мини-холодильник приоткрыт, а Курт и Крист сидят на полу в окружении маленьких бутылочек с ликером. «Кто поставил эту штуку нам в номер?» – спросил Курт. Несмотря на то что группа пять раз гастролировала по США и дважды по Европе, Курт никогда не видел мини-бара. Когда Хартман объяснил, что в холодильнике может быть все что угодно, и MCA это оплатит, Курт недоверчиво посмотрел на него. «Я понял, – вспоминал Хартман, – что, возможно, эти ребята не так уж опытны, как я думал».
Они не знали о мини-барах, но понимали, что к ним будут равнодушны на следующий день, когда ребята посетили MCA. Хартман и Аткинсон распространили экземпляры Bleach вместе с памяткой, призывающей персонал быть приветливыми и любезными. И все же, когда они сопровождали группу по зданию, оказалось, что все важные шишки были на обеде. Энджи Дженкинс, руководившая отделом рекламы, недолго поговорила с ними и подбодрила, как ребята из отдела обработки корреспонденции, которые были из тех сотрудников MCA, которые слушали Bleach. Самая нелепая ситуация произошла, когда группу завели в кабинет Ричарда Палмезе, который быстро пожал им руки, прежде чем пробормотать: «Очень приятно познакомиться, ребята. Мне очень нравится ваша музыка, но через пять минут у меня встреча за ланчем. Прошу за это прощения». Курт даже не знал, с кем познакомился, поэтому повернулся к Аткинсону и спросил: «Кто этот парень?» «Это президент MCA», – с гримасой ответил Аткинсон. И из-за этого MCA и вылетели из игры. В Лос-Анджелесе Курт и Крист связались с Sonic Youth, которые снова предложили руководство Gold Mountain и сказали, что они должны подписать контракт с их лейблом DGC, частью Gefef n Records, одним из немногих лейблов, которые до сих пор не проявили никакого интереса.
К тому времени как Курт вернулся на северо-запад, Грол уже перебрался туда, и его присутствие временно подняло настроение Курта. Жизнь в одиночестве никогда не шла на пользу психическому здоровью Курта, и его изоляция достигла пика летом 1990 года. У него были все признаки ребенка, перенесшего тяжелую травму: он умолк и разговаривал только тогда, когда к нему обращались, и каждый день часами только и делал, что поглаживал свою клочковатую бородку, глядя в пространство. Они с Тоби виделись не так часто, а когда все-таки встретились, Курт, похоже, не смог перевести их отношения на новый уровень. Он с горечью отметил в своем дневнике: «Единственная разница между “друзьями, которые трахаются время от времени” и “парнем/девушкой” – это официально данные названия».
Когда Грол переехал, ситуация временно улучшилась. Он был таким же доброжелательным, как Курт – замкнутым. «Дом, – вспоминала Никки МакКлюр, – превратился в страну парней. Теперь Курту было с кем постоянно тусоваться. Это было что-то вроде супружеского чувства». Поскольку Курт был практически неспособен что-либо прибирать, Грол помогал ему по дому, например, стирал одежду. Мало кто другой мог бы справиться с таким состоянием квартиры, но последние несколько лет Грол провел в разъездах. «Дэйв был воспитан в фургоне волками», – объяснила Дженнифер Финч. Он научил Курта делать самодельные татуировки, используя иглу и немного туши. Тем не менее когда Курт решил набить на руке логотип «K Records» – «K» внутри щита, – он пошел в тату-салон в Олимпии Кендис Педерсен с «К».
Татуировка была еще одной попыткой произвести впечатление на Тоби. И Келвина. Всем, кто не был знаком с «К Records», Курт объяснял, что эта татуировка – знак его любви к Vaselines. Любопытно, что Vaselines не работали с «К», хотя лейбл занимался распространением их пластинок. «Кто знает, о чем он думал, когда делал эту татуировку, – сказал Дилан Карлсон. – Мне кажется, что ему больше нравились пластинки, которые распространял “К”, чем те, что они выпускали. Ему стоило сделать татуировку с надписью “К Дистрибуция”[134]».
Запечатлеть у себя на руке Vaselines было бы лучшей идеей. С тех пор как Курт добавил в репертуар Nirvana их песню Molly’s Lips, он пел дифирамбы этой группе. Для него они были идеальной группой. Они были инфантильными, непрофессиональными и неизвестными за пределами Великобритании и небольшой американской фанбазы. Вскоре после прослушивания Vaselines Курт начал одну из своих многочисленных кампаний по написанию нескольких черновых писем в своем журнале, пытаясь подружиться с Юджином Келли из этой группы. Эти письма всегда были непринужденными (в одном из них Курт упомянул свой «нелепый график сна, когда я ложусь спать в предрассветные часы и успешно избегаю любого намека на дневной свет») и неизбежно заканчивались лестными комментариями о том, как блестящи были Vaselines: «Не хочу показаться слишком слащавым, но я должен сказать, что песни, которые написали вы с Фрэнсис, одни из самых красивых песен в мире».
Грол разделял музыкальные предпочтения Курта, но не его одержимость поиском благосклонности легенд. Его гораздо больше интересовали девушки, а они интересовались им. Он начал встречаться с Кэтлин Ханной из Bikini Kill. Затем Дэйв и Курт организовали двойное свидание в Олимпии с Кэтлин и Тоби. Они пили пиво и составляли списки самых важных пластинок панк-рока. Большинство развлечений Дэйва и Курта были подростковыми, но благодаря Тоби и Кэтлин все становились более общительными. Такая ситуация делала Курта более привлекательным для Тоби, поскольку перспектива тусоваться в компании была менее серьезной, чем личные свидания. «Тоби и Кэтлин говорили: “Давай сходим куда-нибудь с Nirvana”», – вспоминал сосед Йен Диксон. Во время одной шумной вечеринки в доме Курта Ханна написала краской из баллончика «Курт пахнет подростковым духом» (Kurt smells like teen spirit) на стене в его спальне. Она имела в виду дезодорант для девочек-подростков, так что ее граффити не было лишено подтекста: Тоби пользовалась Teen Spirit[135] и, написав это на стене, Кэтлин поддразнивала Курта из-за того, что он спит с ней, подразумевая, что он был отмечен ее запах