гоу в костюмах на все тело – его имя было «Девочка», а ее – «Мальчик». Когда операторы постоянно отталкивали танцоров Курта с дороги, он был расстроен, и это отразилось на его выступлении. «Эти ребята уже богаты и знамениты, но они все еще представляют собой чистую квинтэссенцию того, что значит быть неудовлетворенным жизнью», – говорилось в Rocket.
«Он был похож на старика, – заметила Лорд. – Ему было всего 24 года, но усталость ощущалась в нем гораздо сильнее, чем должна была в его годы».
После шоу Курт выглядел потрясенным. «Он напомнил мне кота в клетке», – заметил фотограф Даррел Уэстморленд. Когда Уэстморленд захотел сделать фото Курта с его сестрой Ким, в момент щелчка затвора Курт дернул ее за волосы. «Он был очень зол и вел себя как придурок», – вспоминала Ким.
Но самые странные моменты дня были зарезервированы – как в магазине Beehive – для пары призраков, от которых Курт не мог убежать. Позже вечером он тусовался с Тоби, и в конце концов она уснула на полу его гостиничного номера. Она была не единственной в его комнате. Как всегда, там находилось полдюжины друзей, которым нужно было где-то переночевать. И не было никакой иронии в том, что Тоби спала на полу его комнаты в тот день, когда было продано полмиллиона копий альбома, который якобы был о том, что она его не любит.
А после выступления Курт столкнулся с еще одним знакомым лицом из гавани. Там, у служебного входа, покуривая вместе с Мэттом Лукином, стоял Стив Шиллингер, когда-то один из самых близких друзей Курта и член семьи, которая приютила его, когда он спал в картонной коробке. Шиллингер произнес слова, которые теперь были мучительно очевидны для Курта, как бы он ни старался отрицать их: «Теперь ты очень знаменит, Кобейн. Тебя показывают по телевизору примерно каждые три часа».
«Я на самом деле не заметил этого», – сказал Курт, делая паузу на мгновение, чтобы найти классическую реплику Цеплялы, которая обезвредила бы это состояние славы, как будто словами можно было остановить что-то, что теперь было неудержимо. «Я не знаю об этом, – ответил Курт юношеским голосом. – В машине, в которой я живу, нет телевизора».
Глава 16Чисти зубыСиэтл, ВашингтонОктябрь 1991 – январь 1992
Пожалуйста, не забывай есть овощи или чистить зубы.
Настоящее ухаживание Курта за Кортни началось в ноябре 1991 года, когда Nirvana начала еще одно турне по Европе, а Hole последовали за ними через две недели, играя на многих из тех же самых площадок. Влюбленные каждый вечер разговаривали по телефону, посылали факсы или оставляли загадочные сообщения на стенах гримерных. Их личная шутка заключалась в том, что когда Курт звонил ей, то притворялся фанк-рокером Ленни Кравицем. Когда звонила Кортни, она завляла, что она – бывшая жена Кравица, актриса из «Шоу Косби» (Cosby Show) Лиза Боне. Это привело к большой путанице для ночных администраторов отелей, которые могли бы немедленно подсунуть определенный факс под дверь номера, в котором, как они прекрасно знали, Ленни Кравиц не останавливался. «Именно тогда мы начали по-настоящему влюбляться – по телефону, – сказал Курт Майклу Азерраду. – Мы звонили друг другу почти каждый вечер и посылали факсы через день. Я наговорил по телефону на 3000 долларов».
И все же, пока развивалась эта любовная интрижка по факсу, у Курта оставались незаконченные дела, улаживать которые ему всегда плохо удавалось. После того, как Nirvana закончила свое первое британское шоу в Бристоле, он был поражен, обнаружив за кулисами Мэри Лу Лорд. Она прилетела, чтобы удивить его, и сделала это с апломбом[152]. С этого момента она поняла, что что-то не так: он стал другим, и дело было не только в степени его известности, хотя это тоже резко отличалось от того, что было всего месяц назад. За месяц до этого, в Бостоне, Курт мог спокойно гулять. А теперь каждую минуту кто-то дергал его за рукав. В какой-то момент представитель звукозаписывающей компании поймал Курта, чтобы объявить: «Мы продали 50 000 копий на этой неделе». Для Соединенного Королевства это была замечательная статистика, но Курт ответил озадаченным взглядом: должен ли он что-то с этим сделать?
На следующий день Лорд спросила: «Ты встретил кого-то еще?» «Я просто устал», – солгал Курт. Она списала это на его желудок, на который Курт так славно жаловался, утверждая, что он болит сильнее, чем когда-либо. В тот вечер, в три часа ночи, в его комнате зазвонил телефон: звонила Кортни, но Курт так и не сказал об этом. Один диджей сказал Кортни, что «девушкой» Курта является Мэри Лу Лорд. «Девушка Курта? – крикнула Кортни в ответ, чуть не плача. – Я – девушка Курта». Первое, что сказала Кортни по телефону, это: «Кто такая Мэри Лу Лорд и почему люди говорят, что она твоя девушка?» Голос Кортни вился вокруг имени Лорд, как будто это был особо опасный паразит. Курт старался отрицать, что у него были отношения с Мэри Лу, не упоминая ее имени напрямую, поскольку в момент этого разговора она была в четырех футах от него. Лав недвусмысленно сказала Курту, что если она еще когда-нибудь услышит о какой-то Мэри Лу Лорд, то между ними все будет кончено. На следующее утро Курт холодно осведомился у Лорд, как она доберется до Лондона. Лорд поняла, что, задавая этот вопрос, он как бы объявляет, что между ними больше не будет ничего.
Днем позже Лорд смотрела телевизионную программу под названием The Word, в которой было отлично разрекламированное выступление Nirvana. Прежде чем сыграть сокращенную 90-секундную версию Teen Spirit, Курт схватил микрофон и сухим монотонным голосом, который звучал так, словно он заказывал обед, произнес: «Я просто хочу, чтобы все в этом зале знали, что Кортни Лав из поп-группы Hole – лучшая трахальщица в мире». Он прекрасно знал, что его слова выходили далеко за пределы зала. Многомиллионная аудитория британского телевидения ахнула, а громче всех – Мэри Лу Лорд, которая была вне себя.
Курт уже был предметом широкого освещения в средствах массовой информации в Великобритании, но это декларативное заявление привлекло к нему больше внимания, чем все, что он произнес за всю историю своей карьеры. С тех пор, как Джон Леннон утверждал, что Beatles популярнее, чем Иисус Христос, ни одна рок-звезда так не возмущала британскую общественность. Курт вовсе не собирался опозорить себя. Он просто выбрал это телевизионное шоу, чтобы сказать Лорд, что все кончено, и поклясться в своей любви к Кортни. Его обзор сексуальных способностей Лав достиг того, чего он, безусловно, не собирался делать. Это переместило его с первой полосы музыкальных еженедельников на первую полосу ежедневных таблоидов. В сочетании с феноменальными продажами Nevermind то, что он говорил, теперь превращалось в новость. Он одновременно и принимал такой поворот событий, и проклинал его, в зависимости от того, шло ли это ему на пользу.
Три недели спустя, 28 ноября, в день, когда продажи Nevermind достигли миллиона копий в США, группа появилась на другом высокорейтинговом британском телешоу, Top of the Pops. Продюсеры настояли на том, чтобы Nirvana сыграла Teen Spirit, и программа требовала, чтобы исполнители пели живой вокал под бэк-трек – просто шаг вперед от фонограммы. Курт вместе с Новоселичем и Гролом вынашивал план, как превратить их выступление в посмешище. Пока звучал бэк-трек, Курт пел в замедленной, почти вегасской лаунж-манере. Курт позже утверждал, что пытался звучать, как Моррисси[153].
Продюсеры были в ярости, но Nirvana избежала обрушения на себя их гнева, быстро отправившись на концерт в Шеффилд. Когда они уезжали, Курт впервые за весь день улыбнулся. «Он был очень рад, – заметил Алекс МакЛеод. – Без сомнений, они были самым значительным событием, происходящим в музыке. И Курт этим пользовался. Он знал, что у него есть сила».
Если дерзость была эпизодическим пороком Курта, то вокруг Кортни она вращалась ежедневно. В этом была небольшая доля его обожания к ней. Она входила в большинство общественных мест со всей грацией росомахи, брошенной в курятник, и в то же время умела быть остроумной и забавной. Даже те члены команды и организации Nirvana, кому она не нравилась, а таких было немало, находили ее забавной. По натуре Курт был вуайеристом[154] и ничего так не любил, как создавать суматоху, а затем сидеть и смотреть, как она разворачивается. Но когда Кортни находилась в комнате, особенно за кулисами, люди просто не могли отвести от нее взгляда, в том числе и Курт. Мало кто был настолько глуп, чтобы втянуть Кортни в словесную игру, а те, кто это все-таки делал, понимал, что она может саркастически высмеять даже самого остроумного противника. Курту нравилось быть плохим мальчиком, и поэтому он нуждался в плохой девочке. Он знал, что в лучшем случае Кортни будет всего лишь темным персонажем, и любил ее за это еще больше. «Он выпускал часть своей агрессии через нее, – объясняла Кэролайн Рю, барабанщица Hole. – Ему это нравилось, опосредованно, потому что ему не хватало смелости сделать это самому. Курт хотел, чтобы она была его рупором. Он был пассивно-агрессивным». Лав, со своей стороны, была просто агрессивной, из-за чего получила много безжалостной критики в мире панк-рока, в котором, несмотря на заявления о равенстве, все еще доминировали мужчины и определяли роли для того, как должны были вести себя даже свободные женщины. Когда Кортни связалась с Куртом, пресса обвинила ее в том, что она прицепилась к восходящей звезде. И хотя это обвинение было по существу верным, сплетники не заметили того факта, что ранние рецензии Hole были такими же яркими, как и у Nirvana. Курт был более знаменит, чем Кортни, в ноябре 1991 года, и друзья предупреждали ее не связываться с ним из-за вероятности того, что карьера Курта затмит ее собственную. Но, будучи уверенной в себе, она не считала это возможным и обижалась, когда выдвигались подобные предположения. Сказать по правде, они оба были честолюбивы, что стало частью их притяжения друг к другу.