— Вот это и подозрительно, — Таллео озадаченно оглядел жезл, который тревожно мерцал. — Видишь, опять красное.
— Что это значит? — Кумба покосился на жезл. — Нам сюда.
Они свернули в низкий глухой переход. На полу здесь лежал ковер пыли толщиной в пару пальцев, а воздух был такой тяжелый, что заслезились глаза и закололо в груди.
— Вообще какой-то кошмар, — Кумба чихнул, вытащил из кармана платочек и утер нос. — Первый раз в жизни вижу такое пыльное место.
— Вот это и подозрительно, — Таллео с трудом перевел дух. — Палка горит — значит, здесь какое-то активное Волшебство. То есть работает какое-то устройство, и как-то, чувствую, подозрительно оно здесь работает.
Таллео так чихнул, что с пола взметнулось облако пыли, отчего дышать и смотреть стало еще труднее.
Стараясь как можно меньше беспокоить пыльный ковер, они дошли до конца коридорчика и вышли в высокое круглое помещение. Свет проникал сюда через глубокие ниши по окружности потолка. В середине потолок открывался шахтой локтей шести в поперечнике. Шахта уходила в неопределенную высоту. В шахте сидела металлическая труба, верхний конец которой терялся во тьме. Внизу под трубой находилась яма. Яма была почти до краев заполнена пылью и мелкой неразборчивой шелухой. Кольцо балкона над ямой, вдоль круглой стены, было покрыто слоем пыли раза в три толще, чем в коридоре. Дышать было почти невозможно.
— Я понял, — сказал Таллео, прикрыв рот рукавом. — Это же Пылесос. Но его, кажется, лет десять никто не чистил, — Таллео указал в яму. — Великая Сила.
— А как его чистить?
— Там внизу... — Таллео, экономя масло, погасил фонарь. — А там глубоко должно быть, локтей шестнадцать, не меньше... Там внизу в стенах должны быть такие ящички. Пыль собирается по всему Замку, — Таллео воздел жезл к потолку, — вот в эту трубу. Видишь, она работает!
Из трубы вылетел клочок серого мусора и аккуратно опустился в яму.
— А эти ящички? — Каппа, неосторожно вдохнув пыльной взвеси, закашлялся.
— А в них вся эта дрянь, — Таллео обвел рукой, — прессуется в кирпичи. Должна. Потом из них строят, всякие полезные сооружения.
— Понятно, — кивнул Кумба, оглядывая пыльное царство. — Значит, лет восемьсот их никто оттуда не забирал.
— Лет двадцать точно. Их забирать-то нужно раз в пару месяцев. А в нашем климате и того реже — горы почти. Только здесь дело в другом.
— То есть? — Кумба обернулся. — Старая крыса?
— Конечно, — Таллео сунул Кумбе под нос мерцающий жезл. — Если бы вся эта дребедень работала, горело бы желтым, как минимум.
— Ага, — Кумба кивнул со зловещим удовлетворением. — Экономит.
— Неужели нельзя на чем-то другом экономить? — Каппа осторожно подошел к краю ямы и посмотрел в пыльное море. — По-моему, на таких вещах экономить нельзя. Разве только специально.
— Я же говорю, — Кумба еще раз кивнул. — Измена!
— Замок на грани катастрофы, — Таллео озабоченно посмотрел вниз, в пыльную массу.
— Сколько оно еще так протянет? — Кумба снова не вытерпел и оглушительно чихнул. — Год? Полгода? — он поправил колпак, который стал пепельно-серым, вытащил посеревший платочек и утер серый нос.
— Давайте уходить, — сказал Каппа, прикрываясь рукавом. — Я дышать уже не могу. У меня уже кишки пропылились.
— Подожди, Каппа... Десять минут погоды не сделают, — Таллео озабоченно посмотрел вверх, в жерло трубы. — Включать всю эту систему полностью смысла, я думаю, нет. Мастер ведь не станет раз в три месяца спускаться в подвалы, вывозить брикеты?
— Щас прям, — ухмыльнулся Кумба. — Но и выключать ее тоже нельзя.
— Выключать тоже нельзя.
— Слушай, Талле, может быть, тогда ее как-нибудь залепить? — Каппа отошел от ямы. — Хотя бы на время, пока не поставим новую бочку? А то смотри, что тут делается.
— Не то слово. Вся эта сволочь уже начинает расползаться по коридорам. Тягу ведь как-то обеспечивать нужно.
— Ну да, — кивнул Кумба. — Скоро получится, что эта гадина, — он посмотрел вверх, — начнет гонять пыль по Замку просто по кругу.
— Боюсь, это уже началось.
Таллео чихнул. За ним чихнул Каппа, за тем, зажав нос платочком, Кумба.
— Замок на грани катастрофы, — повторил Таллео.
— Что делать?
— Есть идея. На какое-то время. Ненадолго поможет.
— Но украсть-то успеем?
— Каппа, не нервничай. Мы тебя понимаем, но на карту поставлены государственные интересы. Потерпи, принцессу на помойку не выбросят, в ближайшее время. Пока с долгами не расплатятся, можешь не нервничать. А вот задача с каждым поворотом все усложняется. Теперь нам и зазнобу твою укради, и Мастеру пакость подсунь, и вот теперь спаси Замок от удушения. Так. Подержите мешок.
Каппа и Кумба подхватили мешок. Таллео чуть отпустил завязки и, стараясь не пропускать пыль вовнутрь, стал копаться на ощупь.
— Ай! — зажмурился он, вздрогнув. — Проволока... Пиявка... Жалко все-таки ту... Липучка... Затычка... Ай! Ежик... Змейка... Тарантул... Горелка... Пакость... Да где же оно... Так, это сковородки... Ай! Кошка, сволочь такая. Давно надо чехол украсть какой-нибудь... Только вот где... Хоть самому бери шей... Блин, веревки вообще не осталось... Да где же она... Ага!
Таллео вытащил заклинания и обернутый в черную шерсть ребристый цилиндр.
— Это ершик, — ответил он на пару вопросительных взглядов.
— Чистить?
— В некотором, Кумба, смысле. Чистить, но не так, как твои бутылки. Сейчас сам все увидишь.
Таллео развернул шерсть и спрятал за пазуху. В руках у него оказался темно-золотой металлический стержень, на котором через равные промежутки располагались полупрозрачные диски. Диски таинственно замерцали в пыльном сумраке. Вся штука была пол-локтя в длину и пол-ладони в поперечнике.
— Эх ты! — восхитился Каппа. — Это же золотой берилл! Где ты его взял, да столько!
— А что? — заинтересовался Кумба. — Дорого?
— Этот ершик стоит два таких Замка! Да и не в этом дело! Золотой берилл — самый редкий камень! Даже голубой нефрит не такой редкий!
— Ну, не знаю, — Таллео развернул заклинания.
— Где взял? Только не ври, что украл. Золотого берилла сейчас ни у кого нет!
— Каппа, сколько раз тебе говорить, что я честный вор. Если говорю что украл — значит, украл. Хватит бесить, ну пожалуйста. Так. Теперь не мешайте.
Таллео навел стержень на горловину трубы и начал читать заклинание. Когда жезл разгорелся до сочного изумруда, Таллео отвел жезл, передал свиток Кумбе, прищурился и подкинул ершик в трубу.
Стержень с золотистыми дисками застрял в воздухе точно по центру, нацелившись в середину ямы. Таллео забрал свиток, навел стержень теперь на цилиндрик, начал читать новое заклинание. Цилиндрик начал медленно раскаляться тяжелым янтарным огнем. Таллео читал заклинание
голосом, который в глухоте пыли казался совершенно зловещим. Наконец заклинание кончилось, ребристый цилиндрик погас, но не полностью — в полупрозрачных блюдцах теплился тихий огонь. Таллео спрятал свиток за пазуху.
— Он что, так и будет висеть? — спросил Каппа обеспокоенно.
— Целое состояние? — спросил Кумба так же.
— Да. Пока он висит, будет работать. Поставим бочку, включим Пылесос — заберу... Каппа, не нервничай. Никто его отсюда не украдет. Ну ты подумай, — Таллео чихнул в яму, утер нос запястьем, — как его тут украсть?
— Так же, как ты его и повесил?
— Каппа, я тебе обещаю, что никто его отсюда не снимет.
— Это же золотой берилл!
— Каппа. Ты обещаешь заткнуться, если я подарю тебе такую лепешку?
— Какую?! Такую?! — Каппа в растерянности уставился на висящий цилиндр.
— Да. У меня есть одна, с трещиной. В дело уже не годится, а ты из нее напилишь сережек. Будет мой подарок на свадьбу. Принцессе, надеюсь, понравится.
— Ты... Ты это правда?!
Таллео засопел.
— Вот эт-ты гад, — покачал головой Кумба. — Три таких Замка, разделить на семь. Подарок что надо. Сделаешь и мне две сережки.
— А тебе зачем? Давай мешок.
— Надо.
— Каппа, сделай ему две сережки... — Таллео, потеряв силы держаться, ужасно чихнул. — Ты же видел, ему действительно надо.
— Сделаю, только ты все, обещал!
— Каппа, не нервничай. Приходи завтра утром, получишь свой золотой берилл.
— А вечером? После встречи?
— Каппа!
— Ладно. Ведь ужас какой.
— Кумба! Веди.
Кумба чихнул, утер нос платочком и пошел в обход ямы. Он старался идти осторожно, но пыль поднималась едкими тучками и добиралась до носа. Таллео подождал, пока Кумба окажется у противоположной арки, медленно и также задирая ноги пошел следом. Затем ту же дорогу таким же образом проделал Каппа. Мальчики вышли из жуткого помещения в коридор и еще долго шагали по щиколотку в пыли, чихая и шмыгая носом.
— Кумба, у тебя еще есть колпак? — спросил Каппа, когда они вышли на более-менее чистое место. — Ты на себя в зеркало посмотри.
— А ты на себя. Колпак-то я еще найду, а тебе голову надо менять.
— Спокойно, — приказал Таллео. — Сейчас будем чиститься.
Кумба свернул в очередной коридор, и скоро пыль, наконец, закончилась. Таллео опустил мешок, старясь не перетрясать пыль, аккуратно развязал его и достал рулончик мрачно-золотой сетки.
— Обратное золото! — воскликнул Каппа. — Какая работа все-таки тонкая.
— Этой я тебе не отрежу. У самого мало осталось.
— Я и не прошу, — обиделся Каппа.
— Волшебное? — Кумба неуважительно потыкал пальцем в рулончик.
— Ну разумеется, — рассердился Таллео, — что за вопросы дурацкие. Я волшебник все-таки, или кто.
— Мягкое какое-то.
— Грязными руками не трогать! Это тебе Волшебство, не мясная лавка.
— Причем здесь мясная лавка? В мясной лавке что, руки не моют?
— Кумба, не нервничай, — Таллео наклонился и вытащил моток чистой материи. — Каппа, бери рогожу... Рогожей бери сетку... — он размотал рулончик, получив кусок сетки два на два локтя. — Руками не лапай, кому говорят. Бери и держи вот так.