Говорят, начальник отдела капитального строительства Дун Дашань уже подал на него жалобу в министерство. У Дуна там связи: начальник управления Сун Кэ в бытность свою директором завода держал Дуна в любимчиках. И немудрено, потому что Дун — человек богатый. Многие годы он не столько работал, сколько деньги заколачивал. А на деньги, как известно, можно приобрести и квартиру, и выгодную работу, и нужных людей — все, что твоей душе угодно. Скажем, построил своему начальнику кухню, а эта кухня оказалась такой просторной, что Сун Кэ смог прописать в ней старшего сына с молодой семьей. Потом Дун Дашань вытащил из деревни и второго сына Сун Кэ (самому-то отцу действовать неудобно), определил его пропагандистом в бригаду капстроительства: и работа легкая, и не на виду. А сейчас поговаривают, что Сун Кэ собираются из начальников управления повысить до заместителя министра. Вот тогда он даст прикурить этому не в меру активному Чэнь Юнмину!
Подумав об этом, Ли Жуйлинь даже забеспокоился о Чэне. Хоть тот и распустился в последнее время, но, по правде говоря, человек он смелый и честный. Там, где всякие умники начинают вилять, он идет прямо вперед, не втягивая голову в плечи и не зажмуривая глаза. И в грязь не боится ступить.
Во время «культурной революции» один главарь цзаофаней[13] выгнал Ли Жуйлиня вместе со всей семьей из дома и поселился там, потому что до этого Ли Жуйлинь ущемил его в правах, будучи секретарем партбюро. Конечно, Ли действовал не один, а по указанию парткома и правильно прищучил этого ловкача, но теперь у того появилась возможность отомстить. Он даже избил Ли Жуйлиня и его жену, жена чуть не тронулась, да и жить им было негде.
Чэнь Юнмин, едва став директором, велел начальнику охраны вмешаться в это дело, потому что оно вызывало большое недовольство среди людей. Ли Жуйлинь невесть где скитается, как же он может работать? Сколько можно тянуть с восстановлением справедливости?
Тогда еще никто не знал, насколько терпелив Чэнь Юнмин. «Рассвет» — завод большой, начальников на нем много, некоторые Чэня и за человека не считали. А кое-кто смотрел и выжидал: как он справится. Чэнь Юнмин все время чувствовал, что ему трудно будет усидеть в директорском кресле.
В первый раз начальник охраны просто не обратил внимания на слова директора. Тогда Чэнь Юнмин вызвал его и повторил то же самое распоряжение в присутствии заместителя секретаря парткома — опять никакого результата. Ну, а в третий раз, начальник охраны уже огрызнулся: «Я подчиняюсь системе общественной безопасности и не могу хватать кого попало!» Чэнь Юнмин побагровел: «Я твоей работой никогда не занимался, знаю о ней мало, да и в политике не силен, но хочу задать тебе три вопроса. Первый: кого ты охраняешь как начальник охраны? Товарища Ли Жуйлиня избили, из дома выгнали — разве это не нарушение человеческих прав, не нарушение конституции? Второй вопрос: я понимаю, что ты подчиняешься системе общественной безопасности, но ведь и партком для тебя руководство. Какое же из этих руководств важнее? И последнее: сегодня я вызываю тебя уже в третий раз, приказываю в три дня выгнать этого цзаофаня из дома товарища Ли Жуйлиня. Выполнишь, наконец? Отвечай!»
Точно искусный штукатур, он замазал начальнику охраны все щели, и тому просто некуда было деться. Но он все-таки попытался увернуться: «Сделать-то можно, однако я остаюсь при своем мнении!» «Это твое право и партийным принципам не противоречит, — сухо промолвил Чэнь Юнмин, — но выполнять решения руководства ты обязан, это не менее важно».
«Да, малый выдержанный и с перцем!» — подумал начальник охраны. На следующий день ему пришлось выселить цзаофаня из чужого дома.
Вскоре, на собрании актива всего завода, Чэнь Юнмин обнародовал содержание тех трех бесед и напрямик заявил: «Я не верю, что из такого количества людей мы не сможем выбрать настоящего начальника охраны. Нынешний абсолютно никуда не годится!»
Начальник охраны сидел в первом ряду и никак не ожидал, что Чэнь выкинет такой трюк. Он обомлел, точно его дубинкой по голове стукнули. За многие годы своего царствования он не встречал директора, который решился бы поднять на него руку… Чэнь Юнмин сместил не только начальника охраны, но и некоторых его подручных. Всех перешерстил, сверху донизу. До этого в отделе охраны из-за постоянных разногласий даже партгруппу не могли создать.
В общем, одни люди на заводе возненавидели Чэня до мозга костей, другие встали за него горой, но равнодушных почти не осталось. Когда же Ли Жуйлинь лишился места освобожденного парторга, о нем не вспоминали больше двух месяцев. Подавленный, он пришел к Чэнь Юнмину. «Ну как, все понял?» — с ходу спросил директор. «Понял или нет, увидим после. Сейчас прошу хоть какой-нибудь работы». — «Ну что ж, это правильно. Некоторые вещи понимаешь не сразу, надо время, чтобы обдумать». Эта фраза прозвучала вполне естественно, но следующая снова была вызовом: «Могу взять тебя только вахтером. Кроме того, я уже известил бухгалтерию, что за эти два месяца ты зарплату не получишь. Неделю запишем тебе отпуск, а остальное — извини! Мы с тобой старые товарищи, ты вправе дуться на меня, но не смеешь прогуливать. Ты столько лет занимался идейно-политической работой, должен понимать такие вещи!» Сначала Чэнь Юнмин говорил довольно мягко, но постепенно ожесточился, как будто это решение далось ему с большим трудом.
Все то время, пока обиженный Ли Жуйлинь отсиживался дома, Чэнь не переставал думать о нем. Он знал, что удержание зарплаты еще больше обозлит Ли, а может, и других людей. Иные руководители на месте Чэнь Юнмина, наверное, спасовали бы и пошли на поводу у недовольных. Сейчас все дорожает, и двухмесячная зарплата не шутка. Но Чэнь скорее был готов дать Ли Жуйлиню денег из своего кармана, чем вытаскивать их из кармана государства. Если он на этот раз не проявит твердости, то любой недовольный сможет «бросить свое коромысло и улечься». Под него как директора и так уже вовсю копают, ищут уязвимые места!
Взять хотя бы Дун Дашаня, который всячески ему вредит, пользуясь своими связями. Он буквально сел директору на шею и гадит, не дает работу развернуть.
Когда Чэнь Юнмин заступил в должность, в одном из цехов даже земляные работы не были завершены. Ясно, что это очень мешало заводу выполнить годовой план. Чэнь вызвал Дуна: «Нечего замораживать этот цех, он должен как можно скорее дать продукцию. Собери людей, изучи вопрос и подай мне проект!» Дун подумал: «Недаром говорят, что новый чиновник от усердия сразу три факела готов зажечь. Ты первый же факел к моей голове подносишь? Ну что ж, поглядим, кто кого!»
На словах он со всем согласился, но прошло полмесяца — и никаких сдвигов. Чэнь спросил: «Ты изучил вопрос, о котором мы в прошлый раз говорили?» Начальник отдела, ничуть не смущаясь, ответил: «Нет». — «Так поторопись. Когда можно закончить работы?» — «А ты скажи, когда тебе хочется закончить?» — прищурился Дун, чуть наклонив голову. Он откровенно потешался над директором, считая, что тот новичок, ничего не понимающий в деле. Чэнь Юнмин притворился, будто действительно ничего не понимает: «Я твое мнение спрашиваю». «Ну раз так, то месяцев десять», — наобум заявил Дун. «Ты все-таки посоветуйся с товарищами, нельзя ли сделать побыстрее», — вежливо продолжал Чэнь. «Я думаю, нельзя». — «А ты все-таки посоветуйся!» — не уступал Чэнь Юнмин. Но начальник отдела принял его терпение за слабость.
Снова прошло еще полмесяца, Дун так ничего и не сделал. Директор нахмурился: «В чем дело? Почему не выполнил задания?» «А когда бы тебе хотелось закончить земляные работы?» — продолжал придуриваться Дун Дашань. Чэнь Юнмин чуть не рассмеялся ему в лицо: «Когда? Завтра! Успеешь?» — «Ты шутишь!» — «Да, шучу. Но надеюсь, что ты все сделаешь как можно быстрее. Ведь ты начальник отдела капитального строительства, так что соображай!»
Снова прошло полмесяца, Дун опять ничего не сделал. «Ну, брат, ты недооценил своего противника!» — подумал Чэнь Юнмин. За полтора месяца, проведенные на заводе, он уже облазил его вдоль и поперек и все знал досконально, в том числе и насчет земляных работ. И он сказал Дуну: «Чтобы через пять дней проект был у меня на столе!» — «Через пять дней?! Да я под страхом смерти не смогу этого сделать!» — «Давай проясним проблему. Я давал тебе не пять дней, а несколько раз по полмесяца. Верно? Можешь сам посчитать. Я человек разумный, понимаю, что за пять дней положения не исправить, но уж в этом ты сам виноват. И хотя, с моей точки зрения, для подготовки проекта достаточно восьми дней, даю тебе еще десять…» — Чэнь Юнмин говорил тоном, не терпящим возражений. Он уже принял решение: если Дун Дашань и на этот раз обманет, он его сместит. В конце концов, у директора есть право наказывать за грубые нарушения дисциплины. Если не воспользоваться им, то как дальше работать?
Дун затряс головой и стал приводить разные доводы, почему проект нельзя представить так скоро. Директор терпеливо выслушал его и сказал: «Ты говоришь, что объем земляных работ очень велик? Но на самом деле это не так». — Он вытащил из кармана голубую записную книжку и забарабанил по ней пальцами. Дуну показалось, будто он барабанит по его голове. «Я уже выяснил все объекты твоих работ, они здесь зафиксированы. Ты утверждаешь, что в цеху нужно установить несколько десятков станков, да к тому же разного размера, что это очень сложно. Но ты, наверное, забыл, откуда я сюда пришел. Я был директором станкостроительного завода, занимался станками больше двадцати лет и разбираюсь в них получше тебя. Так что ты малость промахнулся. Сроки затвердения бетона тоже можно ускорить, если использовать тепловые, электрические или химические методы. Десяти дней будет довольно, а не двадцати восьми, как ты говоришь. Могу раскрыть тебе еще одну страницу своей биографии: я восемь лет занимался капитальным строительством. Ты не ожидал этого? Считал себя очень умным? Добром прошу, брось эти штучки, чтоб через десять дней был проект!»