К лагерю двух заместителей министра принадлежит также сотрудник отдела снабжения Хэ Цзябинь, который в 1976 году был арестован во время разгона оппозиционной демонстрации и освобожден только благодаря заступничеству начальника своего управления. Читатель встречается с Хэ Цзябинем как раз тогда, когда его ждут новые неприятности с оборудованием для электростанции. Хэ понимает, что дело в негибкой системе производства и распределения оборудования, ясно представляет, в чем трудности и как с ними бороться. Он инициативен и деятелен, разумен и справедлив. Критики частностей ему кажется мало, его волнует постановка дела в целом.
Картины заводских будней, работы министерства и управлений связаны между собой еще одним персонажем — пожилой журналисткой Е Чжицю, которая в годы «культурной революции» ничего не писала, не желая лгать, а теперь решается сделать очерк о реформе в тяжелой промышленности, но сталкивается с воинствующим консерватизмом администраторов.
Роман наверняка выглядел бы менее остро, если бы в нем не были широко представлены и отрицательные персонажи — враги нового, по существу саботирующие проведение реформы. Центральное место среди них занимает министр Тянь Шоучэн — человек хитрый, осторожный, завистливый. В годы «культурной революции» он многих предал, но теперь предпочитает действовать тоньше. Ему приходится менять личину, учитывать веяния времени, изобретать новые методы борьбы с неугодными сослуживцами. Тянь Шоучэн по-прежнему боится ответственности, ищет спокойной жизни и стремится любой ценой сохранить для себя министерское кресло. Это типичный демагог, человек-флюгер: подлаживаясь под ситуацию, он готов даже на самокритику, но фактически сочетает в себе трусость с жестокостью. Образ Тянь Шоучэна выписан так ярко, что у читателей не возникает сомнения по поводу правдивости и типичности данного персонажа. Как раз именно такие чиновники — приверженцы административных методов руководства — спешат оказаться теперь в первых рядах перестройки, изощряются в изобретении новых способов демонстрации своей лояльности и «передовых» взглядов.
Интересен также образ заместителя начальника управления энергетики Фэн Сяосяня — ловкача, отлично умеющего пользоваться левыми путями и занимающегося приписками. Он любит при каждом удобном случае цитировать Маркса, Энгельса, лозунги партии, ссылается на нужды народа и на многочисленные трудности, которые пережил Китай, в том числе и на «культурную революцию». Но на самом деле его вполне устраивали царившая в стране атмосфера демагогии, кампании социальных чисток, бесконечные собрания и митинги. В любом деле он старается обеспечить себе навар, заискивает перед начальством, организует для него пирушки, да и сам не остается внакладе: Фэна постоянно угощают — ведь электростанции нужны всей стране. Он горит желанием подсидеть своего непосредственного руководителя — начальника управления Фан Вэньсюаня, наивного и мягкого человека, которого его подчиненный в полном смысле слова окружил своими агентами.
Под стать Фэн Сяосяню и его сослуживица — начальница отдела энергетики Хэ Тин — предельно беспринципная и очень напористая дама, которая, по словам писательницы, могла бы выйти в генералы, если бы женщинам давали такие звания. Она озабочена прежде всего преследованием инакомыслящих вроде Хэ Цзябиня и решением своих личных дел.
В аналогичном духе выдержан еще один женский образ — Ся Чжуюнь, жены заместителя министра Чжэн Цзыюня, резко противопоставленной мужу. Это бездельница и мещанка, мечтающая насильно выдать дочь за сына министра и очень недовольная тем, что такие «династические» союзы в современном Китае уже не одобряются. Ся Чжуюнь скупа, бездушна, лишена духовных интересов — понятно, что брак с этой женщиной не принес счастья Чжэн Цзыюню.
Но многие герои Чжан Цзе мечтают о счастье, о настоящей любви. В романе сплетается несколько сюжетных линий, показаны любовные отношения разных героев, в том числе и складывающиеся более или менее гармонично. Идеальной парой предстают перед нами директор завода Чэнь Юнмин и его жена Юй Ливэнь — женщина любящая, нежная, умеющая жить интересами мужа и семьи. При этом у Юй Ливэнь есть своя профессия: она незаурядный врач, предана своему делу, благородна и трудолюбива. Ее образ поэтичен, дышит теплотой, лишен всякой искусственности.
По контрасту с Юй Ливэнь выстроен образ другой женщины, тоже матери двоих детей, жены начальника цеха У Годуна. Любящая своего мужа Лю Юйин глубоко страдает из-за нелегкого характера супруга, и жизнь всей семьи становится безрадостной.
Страдает, мечется и погибает Вань Цюнь, муж которой в 1970 году покончил с собой, не перенеся издевательств, и оставил молодую жену с ребенком на руках без крова, без средств к существованию.
И, наконец, еще одна любовная история: юноши Мо Чжэна, родители которого, преподаватели французского языка, погибли во время «культурной революции», когда ему было всего тринадцать лет. Юноша не верит в свое будущее, не видит смысла существования. Перелом в его судьбе производит случайная встреча с Юаньюань — дочерью замминистра Чжэн Цзыюня. Любовь этой чистой, добросердечной девушки возвращает Мо Чжэна к жизни, делает его сильным и свободным.
В романе «Тяжелые крылья» много героев. Все это персонажи вымышленные, но у каждого из них есть соответствия в реальной жизни. События, образующие жизненную основу романа, служат Чжан Цзе для постановки философских, социальных и этических проблем. Сюжет, то есть весь ход событий произведения, подчинен раскрытию главного конфликта — борьбе добра со злом, старого, отжившего с новым. Писательница явно привержена реалистическому методу. Именно он помогает ей проанализировать взаимодействие человека со средой, влияние социальных условий на личность, показать духовную и нравственную жизнь своих героев, внутренний мир и поведение которых несут на себе неизгладимую печать времени. Роман написан в защиту гуманистических идеалов, повествование заканчивается отнюдь не на идиллической, но на оптимистической ноте: как бы ни был труден путь обновления страны, дело реформ победит, ибо хороших, честных людей в жизни больше и правда на их стороне.
На IV съезде писателей КНР (конец 1984 г. — начало 1985 г.) Чжан Цзе была признана родоначальницей целого течения в современной китайской прозе. Помимо премии Мао Дуня, присужденной роману в Китае, произведение Чжан Цзе, переведенное на немецкий язык, завоевало литературную премию в ФРГ. В 1981 году, вскоре после выхода книги в свет, в иностранной печати она была названа «первым китайским политическим романом, который создан в поддержку курса реформ, начатого 3-м пленумом, и критикует леваков и консерваторов». Писательница очень гордится этой характеристикой. Теперь осуществлен перевод романа на русский язык. Надеемся, что он послужит более глубокому знакомству наших читателей с теми жизненными процессами, которые идут сейчас в КНР, будет способствовать укреплению дружественных связей между Китаем и Советским Союзом.
В. Семанов
ГЛАВА 1
Из кухни доносился соблазнительный запах борща и стук ножа о доску. Настроение у Е Чжицю было приподнятым — наверное, потому что она наконец выздоровела, а погода за окном стояла ясная и солнечная, какая не часто бывает зимой.
Все эти дни, пока у Е Чжицю держался жар, она чувствовала себя слабой, во рту горечь, и есть совсем не хотелось, но сейчас запах, шедший из кухни, раздразнил аппетит. Как многие добросердечные люди, она остро реагировала на любые пустяки, будь то хорошая погода, интересный фильм, долгожданное письмо; ее трогала такая мелочь, когда парень уступал место старушке в автобусе. А сегодня и погода ясная, и самочувствие хорошее, и Мо Чжэн внимателен к ней…
Хорошо, что у нее есть Мо Чжэн. Кто, кроме него, позаботился бы о ней? Он и лекарства покупал, и отвары делал, и в стряпне всячески изощрялся. Но когда Е Чжицю пыталась похвалить его, он недовольно закатывал глаза и фыркал — словно его мармеладом обмазывали.
Ей было радостно, хотелось болтать всякие невинные глупости, острить или напевать. Она и попробовала было запеть, но голос оказался сиплым, низким, и нос еще был заложен.
Пришлось отказаться от пения. Да, человек не может быть свободен от условностей даже дома. Если он расслабится, это грозит перейти в привычку, и он потом сорвется на работе или еще где-нибудь на людях, и тогда ему придется худо. В отношении Е Чжицю это особенно верно — ее и так считают странной, несовременной.
Она посидела в задумчивости и вдруг громко заговорила по-французски, с трудом подбирая слова:
— Что сегодня на обед?
— Борщ и копченая колбаса с хлебом! — отозвался Мо Чжэн, тоже по-французски.
Молодец парнишка, не забыл язык! А все оттого, что он с детства воспитывался в культурной семье. Впрочем, что от этой семьи осталось? Мо давно уже сирота, как и Е Чжицю. И на что ему было это образование, воспитание? В те годы подобные вещи рассматривались как бесполезная роскошь, признак буржуазности.
Да, люди — просто глупцы. Зачем они создали цивилизацию? Если бы они оставались в первобытном состоянии и ползали по земле на четвереньках, им было бы гораздо проще.
Родители Мо Чжэна преподавали французский в университете. В пятидесятых годах Е Чжицю училась у них. Мо Чжэну тогда было всего три с небольшим года. В голубом фланелевом костюмчике, с живыми черными сверкающими глазищами, он был очаровательнее Оливера из английского фильма, который шел тогда в Китае под названием «Сирота из города туманов». Каждый раз перед едой он дочиста мыл руки и показывал их матери, спрашивая по-французски: «Можно мне сесть за стол?» Е Чжицю видела это, когда бывала у них в гостях, и шутливо называла мальчика Оливером. Она никак не предполагала, что он действительно повторит судьбу Оливера Твиста. Теперь Чжицю чувствовала себя в какой-то степени виновной перед Мо Чжэном: ее безобидная шутка обернулась зловещим пророчеством, которое сбылось на удивление точно.