Будущее, к которому мы стремимся
Глава 21Изменения климата: это касается всех нас
— Нет! Нет! Сюда нельзя! — твердил китайский чиновник, перегораживая руками дверной проем. А президент Соединенных Штатов без приглашения намеревался пройти на закрытое заседание с участием премьер-министра Китая — и остановить его не представлялось возможным.
Когда вы — высокопоставленный официальный представитель Соединенных Штатов за рубежом и уж, разумеется, если вы — президент или госсекретарь, каждый ваш шаг тщательно спланирован заранее, а любая дверь открывается перед вами как по мановению руки. Невольно привыкаешь, что по самому запруженному транспортом центру любого города вас моментально провезут с эскортом, вас проведут в обход таможни и личного досмотра в аэропорту, и лифта вам не нужно дождаться — он всегда уже ждет вас. Но порой дипломатический протокол дает сбой, и все вдруг превращается в хаос. В такие моменты приходится импровизировать. Так было и в тот раз.
На большой международной конференции в Дании, в Копенгагене, посвященной проблемам изменения климата, мы с президентом Обамой занимались поисками премьер-министра Китая Вэнь Цзябао. В декабре 2009 года в этом обычно столь чарующем городе царили холод и тьма, во всем чувствовалась необычайная напряженность. Мы понимали, что необходимо было заключить конструктивное соглашение по проблемам изменения климата. Достичь такого соглашения лидеры стран, которые являются наиболее серьезными источниками выбросов парниковых газов в атмосферу, в первую очередь Соединенные Штаты и Китай, могли, лишь собравшись вместе и придя к компромиссному решению. Выбор, который стоял перед нами, и компромиссные решения, которые нам необходимо было принять, были очень непростыми. Новые экологически чистые технологии выработки и повышения эффективности использования энергии могли позволить нам сократить выбросы парниковых газов, одновременно создавая новые рабочие места и новые отрасли промышленности. Кроме того, это могло помочь странам с развивающейся экономикой быстро преодолеть такие этапы промышленного развития, которые неизбежно сопряжены с большим количеством промышленных отходов и низким качеством их переработки. Но было совершенно очевидно, что добиться принятия такого политического решения по предотвращению климатических изменений будет очень нелегко, поскольку весь мир в то время лишь начинал оправляться после мирового финансового кризиса. В основном экономика всех стран мира базировалась на использовании топлива из ископаемого сырья. Лишь решительное руководство этим процессом и международное сотрудничество могли привести к существенным переменам в данном отношении.
Однако представители Китая не желали идти с нами на контакт. Более того, нам стало известно, что премьер-министр Китая Вэнь Цзябао созвал «тайную» встречу с делегациями Индии, Бразилии и ЮАР. Целью этого совещания было не допустить заключения или, как минимум, нивелировать эффект договоренностей, к которым стремились Соединенные Штаты. Когда никого из руководителей этих стран не удалось найти, стало понятно: что-то неладно. Мы разослали членов нашей команды на поиски по всему зданию, где происходила конференция. В конце концов им удалось их обнаружить, где шло тайное совещание.
Быстро переглянувшись («Мы ведь об одном и том же подумали?» — значили наши взгляды), мы с президентом устремились по длинным переполненным коридорам конференц-центра «Нордик», а за нами с трудом поспевали наши эксперты и консультанты. Позже мы шутили об этом марш-броске, придумав ему название «пеший кортеж», но в тот момент я была полностью сосредоточена на ожидавшем нас в конце этого похода дипломатическом столкновении. И вот, преодолевая пролет за пролетом, мы шли, то и дело натыкаясь на удивленных китайских чиновников, которые пытались направить нас по ложному пути. Но нас было не остановить. Журнал «Ньюсуик» позже назвал нас «дипломатическим вариантом Старски и Хатча».
Когда мы оказались у конференц-зала, где проходило совещание, там было настоящее столпотворение: помощники с обеих сторон выясняли отношения, нервничали агенты служб безопасности. Роберт Гиббс, пресс-секретарь Белого дома, сцепился с китайским охранником. В сутолоке президент проскользнул через дверь и очень громко крикнул: «Господин премьер!» Это привлекло всеобщее внимание. Стоявшие у дверей китайские охранники снова попытались перекрыть вход, но я нырнула им под руки и оказалась внутри.
В импровизированном конференц-зале, стеклянные стены которого были закрыты занавесами, чтобы избежать любопытных взглядов, мы обнаружили сгрудившихся вокруг длинного стола премьер-министра Китая Вэнь Цзябао, премьер-министра Индии Манмохана Сингха, президента Бразилии Луиса Инасио Лулу да Силву и президента ЮАР Джейкоба Зуму. Когда они увидели нас, у них открылись рты от изумления.
— Ну что, вы готовы? — поинтересовался президент Обама, сияя широкой улыбкой. Вот теперь можно было начинать настоящие переговоры. К этому моменту мы готовились не меньше года.
В своих предвыборных кампаниях в 2008 году и сенатор Обама, и я подчеркивали, что изменение климата является актуальной проблемой как в нашей стране, так и во всем мире. Мы выступали с предложениями по ограничению выбросов парниковых газов, повышению эффективности использования энергии и разработке чистых энергетических технологий. Мы пытались вести с американским народом откровенный разговор о трудном выборе, стоящем перед нами, стараясь не впадать в прежние противопоставления экономики и окружающей среды: выбирать только одно или другое из них — ложный путь.
Несмотря на заявления несогласных, проблемы, вызванные глобальным потеплением, были очевидны. Существовало множество убедительных научных данных о разрушающем воздействии углекислого газа, метана и других парниковых газов. Из четырнадцати самых теплых лет за всю историю наблюдений тринадцать были зарегистрированы после 2000 года. Заметно участились экстремальные погодные явления, в том числе пожары, периоды жары и засухи. Если так будет продолжаться и дальше, это приведет к дополнительным проблемам, миллионы людей будут вынуждены покинуть привычные места проживания, возникнет острая конкуренция за ресурсы, в которых будет ощущаться недостаток, например за пресную воду. Наиболее нестабильные государства окажутся перед лицом серьезных трудностей: им будет сложно удерживать ситуацию под контролем.
С самого начала нашего совместного управления государством мы с президентом Обамой занимали согласованную позицию в отношении проблемы изменения климата. Мы оба рассматривали ее как значительную угрозу национальной безопасности США и как серьезное испытание лидирующей позиции Америки на международной арене. Нам было известно, что к концу нашего первого года руководства страной Организация Объединенных Наций собирается проводить крупную конференцию по вопросам климатических изменений. Это предоставляло нам возможность для мобилизации широкой международной деятельности. Мы приступили к подготовке к этому событию.
Сама по себе эта проблема служила наглядным примером тому, что внешняя политика нашего государства должна подвергаться изменениям. Во времена холодной войны госсекретари могли позволить себе практически полностью сосредоточить свою дипломатическую стратегию на традиционных проблемах войны и мира, например таких, как контроль над ядерными вооружениями. Но в XXI веке возникла настоятельная необходимость также обратить свое внимание на возникающие глобальные проблемы, которые оказывают воздействие на все в нашем взаимозависимом мире: инфекционные болезни, финансовый кризис, международный терроризм, транснациональные преступные сети, торговля людьми, незаконная торговля дикими животными и растениями и, конечно же, изменение климата.
В 2009 году на внутриполитической арене начались быстрые подвижки после того, как администрация нового президента Обамы начала работать с конгрессом над амбициозным законопроектом «системы квот и торговли квотами на выбросы вредных веществ в атмосферу». Целью этого проекта было создать рынок для ценообразования, покупки и продажи квот на углеродные выбросы, а также оказывать прямое воздействие через федеральные ведомства, например Агентство по охране окружающей среды, и принимать законы, которые будут стимулировать повышение выработки солнечной и ветровой энергии. Когда в июне в палате представителей был принят этот законопроект, чему содействовали конгрессмен от штата Калифорния Генри Ваксман и конгрессмен от штата Массачусетс Эд Марки, возникло большое воодушевление по этому поводу, но продвижение законопроекта в сенате было быстро сорвано.
На международном уровне все шло с большими затруднениями. С самого начала мне было понятно, что для создания всемирной сети партнеров, готовых совместно решать проблемы изменения климата, потребуется творческий и настойчивый подход в дипломатии. Создать такую коалицию очень трудно, особенно если выбор предстоит непростой, не проще, чем чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Первым шагом стала организация международного переговорного процесса, который получил название Рамочной конвенции ООН об изменении климата и давал всем странам-участницам возможность обсудить эту общую проблему на едином мероприятии. Целью этого мероприятия было собрать всех в Копенгагене в декабре 2009 года и попытаться заключить соглашение между развитыми и развивающимися странами.
Для руководства этой работой мне был нужен умелый переговорщик с опытом работы по вопросам климата и энергетики, поэтому я попросила Тодда Стерна стать специальным посланником по вопросам изменения климата. Я знала Тодда по его работе в 1990-х годах в качестве переговорщика по Киотскому соглашению, за принятие которого выступал вице-президент Альберт Гор. Билл подписал это соглашение, но оно так и не получило одобрения сената. При всем спокойствии и сдержанности в поведении, присущими Тодду, он — страстный и упорный дипломат. В годы работы администрации Буша он усердно трудился над решением проблем климата и энергетики в Центре американского прогресса. Теперь ему предстояло использовать все свое умение, чтобы убедить страны, которые неохотно шли навстречу по этим проблемам, сесть за стол переговоров и в