ыработать взаимоприемлемое решение. Я хотела помочь ему как можно быстрее приступить к выполнению поставленных задач, поэтому предложила ему сопровождать меня в одной из первых моих поездок в Азию. Если нам не удастся убедить Китай, Японию, Южную Корею и Индонезию проводить более эффективную политику в отношении климатических изменений, то достичь значительного международного соглашения по этой проблеме было бы почти невозможно.
Находясь в Пекине, мы с Тоддом посетили высокотехнологичную газотурбинную электростанцию Таяангонг, которая выбрасывает в атмосферу вполовину меньше углекислого газа, чем паровые электростанции, работающие на угольном топливе, а также использует в производственном цикле на треть меньше воды. Имея представление о турбинах производства компании «Дженерал электрик», выполненных по самым передовым технологиям, я побеседовала с китайской стороной о тех экономических возможностях, которые появляются одновременно с решением проблем изменения климата. Правительство Китая уже начало вкладывать огромные инвестиции в экологически чистую энергетику, особенно в солнечную и ветряную энергию, но отказывалось связывать себя какими-либо жесткими международными соглашениями по выбросам. В ту поездку и позднее Тодд в течение многочасовых бесед пытался убедить их изменить свое мнение.
Мы не случайно еще на начальном этапе сосредоточили свои усилия на Китае. В связи с огромным экономическим ростом этого государства за последние десятилетия Китай быстро становился крупнейшей в мире страной — источником выбросов парниковых газов. (Китайские официальные представители всегда с готовностью подчеркивали, что уровень выбросов на душу населения в Китае по-прежнему значительно ниже, чем у промышленно развитых стран Запада, особенно у Соединенных Штатов. Но и в этом отношении он быстро нагонял лидеров.)
Китай, кроме того, являлся самой крупной и наиболее влиятельной страной новой группы региональных и мировых держав, в которую также входят Бразилия, Индия, Индонезия, Турция и ЮАР. Их международное значение в последнее время существенно возросло скорее благодаря темпам развития их экономики, чем в связи с увеличением их военного потенциала. Для достижения всеобъемлющего соглашения об изменении климата необходимо было наладить сотрудничество с этими странами.
Каждая из них по-своему уже столкнулась с последствиями своего возросшего влияния на международной арене. Китаю, например, удалось значительно повысить уровень жизни сотен миллионов людей после того, как в 1978 году по решению Дэн Сяопина эта страна была открыта миру. Но еще и в 2009 году 100 миллионов человек в Китае по-прежнему жили за чертой бедности, их прожиточный минимум составлял менее 1 доллара в день. В стремлении снизить уровень бедности и повысить доходы населения Коммунистическая партия Китая сделала ставку на расширение промышленного производства. Это ставит Китай перед суровым выбором: может ли страна позволить себе заниматься решением проблем изменения климата, в то время как многие миллионы ее населения еще настолько бедны? Можно ли избрать другой путь развития, с опорой на более эффективные и возобновляемые источники энергии, и при этом все-таки сократить уровень бедности в стране? Такие сложные вопросы вставали не только перед Китаем. Объяснимо, что, руководя такой страной, в которой издавна существует огромное неравенство и бедность, невозможно сдерживать экономический рост лишь только потому, что путь индустриальных держав XIX и XX веков к экономическому процветанию всегда лежал через загрязнение окружающей среды. Если у Индии появилась возможность улучшить жизнь миллионов своих граждан за счет ускорения промышленного роста, могла ли эта страна позволить себе выбрать иной путь? Успех или провал нашей дипломатии зависел от того, к какому решению придут эти страны по вопросу, принимать ли участие в борьбе с изменением климата, если не они являлись причиной этого изменения.
С этой мыслью мы с Тоддом и приехали вместе летом 2009 года в Индию. Сначала министр окружающей среды Джейрам Рамеш с гордостью провел нас по одному из самых зеленых зданий в окрестностях Дели, подарил мне гирлянду цветов, а после удивил нас во время публичных выступлений, бросив нам риторический вызов. Он заявил, что принимать меры по решению проблемы изменения климата должны развитые страны, такие как Соединенные Штаты, а не развивающиеся страны, как, например, Индия, перед которыми стоит необходимость решения множества более насущных внутренних проблем. В частной беседе Рамеш подтвердил, что выбросы парниковых газов в Индии на душу населения ниже, чем в развитых странах, и, как утверждал он, нет никаких законных оснований для международного давления на Индию в преддверии встречи в Копенгагене.
Но с фактами не поспоришь: остановить рост глобальных температур будет невозможно, если эти быстро развивающиеся страны будут настаивать на том, чтобы играть по старым правилам, и продолжат выбрасывать в атмосферу большие объемы углерода. Предположим, что США каким-то образом уже завтра удалось бы полностью прекратить выбросы парниковых газов. Это не привело бы общемировой уровень к оптимальным показателям при условии, что Китай, Индия и другие государства не сократят свои выбросы. Более того, именно те беднейшие слои населения, о которых проявлял такую заботу индийский министр, больше всех пострадают от разрушительного воздействия изменений климата. Исходя из этого, в своем ответе на его высказывания я отметила, что США сделают все возможное для разработки экологически чистых технологий, которые станут основным двигателем экономического роста и позволят бороться с бедностью, а также сократить вредные выбросы в атмосферу. Но чрезвычайно важно относиться к этой проблеме как к общей задаче и ответственности всех стран мира, подчеркнула я. Эта дискуссия, продолжавшаяся еще несколько месяцев, послужила основой для формирования позиций, которые заняли на конференции ООН по климату в Дании собравшиеся там в декабре делегации из различных стран мира, а также спровоцировала проведение тайного совещания, куда мы с президентом и явились непрошеными.
Копенгаген — живописный город, где много старинных мощеных улиц, много парков. Но когда я приехала туда в самый разгар зимы глубокой ночью (было уже больше трех часов ночи) 17 декабря 2009 года, вокруг бушевала метель, было ужасно холодно, да и переговоры зашли в глубокий тупик. До конца конференции оставалось всего два дня, и казалось, что мир теряет возможность предпринять что-либо действенное.
Одну из сторон на прениях представляли развивающиеся страны, или, как я про себя стала называть их, «новые страны — участники загрязнения атмосферы», учитывая, как быстро возрастала их доля в общем количестве двуокиси углерода в атмосфере. Большинство из них стремились избежать заключения соглашения, накладывающего на них серьезные обязательства, способные ограничить их экономический рост. На другой стороне были европейцы. Они все еще надеялись продлить действие Киотского протокола, в соответствии с которым основная нагрузка приходилась на экономику развитых стран, а крупные развивающиеся государства, такие как Китай и Индия, по сути освобождались от нее. Многие малые и бедные страны, особенно островные государства, отчаянно нуждались в заключении этого соглашения, что позволило бы им предотвратить или, по крайней мере, смягчить последствия климатических изменений, которые они уже начали на себе испытывать.
Соединенные Штаты настойчиво добивались принятия такого соглашения, которое мы рассматривали как реально достижимое, — дипломатической договоренности между руководителями государств (а не ратифицированного парламентами и имеющего юридическую силу договора). В соответствии с этой договоренностью все крупные страны мира, и развитые, и развивающиеся, брали бы на себя обязательства предпринять значительные шаги, чтобы сократить выброс двуокиси углерода и открыто сообщать о результатах этой деятельности. Ничего подобного ранее никогда не происходило. Мы не строили надежд, что все страны предпримут одинаково эффективные меры по ограничению выбросов, но мы хотели достичь такого соглашения, в соответствии с которым все страны взяли бы на себя определенную ответственность по сокращению выбросов.
Одну из первых встреч в Копенгагене я провела с представителями Альянса малых островных государств. Как показывают данные, в течение XX века уровень Мирового океана поднялся на 17 см. По мере того как продолжается таяние арктических льдов, уровень моря будет повышаться все более быстрыми темпами и ставить под угрозу само существование некоторых малых стран. В 2012 году, когда я находилась на островах Кука на совещании форума тихоокеанских островов, лидеры стран-участниц заверили меня, что рассматривают проблему изменения климата как единственную общую серьезную угрозу для всех этих государств. Островные государства и страны, расположенные на низменных местностях, находятся на переднем крае этой борьбы, но и для всех остальных это также актуально. Около 40 % всего человечества проживает в районах, расположенных в пределах шестидесяти миль (около 100 км) от побережья. Особому риску подвергаются неуклонно разрастающиеся города вблизи прибрежных дельт, в том числе дельт Миссисипи, Нила, Ганга и Меконга. Необходимо просчитывать ситуацию на несколько шагов вперед и подумать о том, что будет происходить по мере дальнейшего изменения климата и повышения уровня моря. Что будет с теми миллиардами людей, жилье и города которых станут непригодными для жизни? Куда им деваться? Кто окажет им помощь?
Представьте себе, какой взрыв насилия может последовать за наступлением все более сильных засух и резкой нехваткой продовольствия и воды в нестабильных государствах и каковы будут последствия для мировой экономики, если фермы и инфраструктура разрушатся в результате наводнений и штормов. Как скажется на мировой торговле и стабильности разрыв между богатыми и бедными странами, который будет все более усиливаться? Я встречалась в Копенгагене с премьер-министром Эфиопии Мелесом Зенауи, одновременно представлявшим на конференции некоторые страны, которые будут более других подвержены воздействию климатических изменений и при этом практически никак не могут изменить эту ситуацию самостоятельно. Он сказал мне, что мир многое ждет от нас и что наступил момент для того, чтобы США проявили лидирующую роль в мире.