омец резко оттолкнул от себя сталкера. Бурбон отступил на шаг назад и покачнулся, слегка разведя руки в стороны для удержания равновесия. Голова все еще кружилась.
– Я не буду тебя убивать, – сверкнул глазами рыжеволосый. – Ты оказал мне большую услугу и, может быть, еще пригодишься. Как тебя зовут?
– Бурбон. – Сталкер шмыгнул носом и провел под ним рукавом, размазывая кровь по лицу.
– А меня Купрум, но ты можешь обращаться ко мне: хозяин, владыка, повелитель или мой господин. У тебя это хорошо получается. – Рыжий скривил губы в неприятной ухмылке.
Бурбон почувствовал, как краска разливается по лицу. Он понял, что потерял уважение со стороны того, кто решил его судьбу. Теперь этот человек будет обращаться с ним, как с собакой, если еще не хуже.
«Ну и что, – попытался он успокоить себя. – Главное, он сохранил мне жизнь».
Тем временем Купрум кивком показал на блондинку:
– Это Арина. Ты всегда поможешь ей, если это потребуется. И вообще, будешь беспрекословно подчиняться мне, иначе я от тебя избавлюсь, как от ненужной вещи. Ты меня понял?
– Да, – кивнул Бурбон и добавил под насмешливым взглядом Купрума: – Я все понял, Повелитель.
– Ну вот и отлично. Тогда отдай свой автомат Арине и не вздумай чудить. – Купрум сдвинул на грудь висящий до того на боку «калаш», снял его с предохранителя и направил оружие на сталкера: – Я могу и по-другому покончить с тобой, но, поверь мне, смерть от пули будет гораздо гуманнее.
Бурбон послушно шагнул к лежащему на полу автомату, подобрал его и отдал блондинке. Та благодарно кивнула, вешая оружие на плечо.
– Ну а теперь шевели булками. Я не собираюсь тратить время впустую.
Как только Купрум двинулся к дверному проему, сжавшийся до размера теннисного мяча портал бесследно исчез в воздухе с похожим на шум набегающей на берег волны тихим шипением.
– Мы пойдем в Зону на ночь глядя?! – вытаращил глаза Бурбон, то ли так реагируя на невиданное ранее зрелище, то ли удивляясь намерению рыжеволосого.
Купрум покосился на него:
– Ты что-то имеешь против?
– Обычно сталкеры по ночам не бродят по Зоне. В темноте больше шансов нарваться на зомби или мутантов, да и просто можно вляпаться в аномалию.
– Ты сам вызвался служить мне, а теперь отказываешься? – Купрум слегка развел руки в стороны, словно показывая, как он удивлен. – Ну что ж, дело твое, ты сам этого захотел.
Бурбон увидел, как он потянулся за автоматом, и торопливо заговорил:
– Я не отказывался, Повелитель, а просто хотел предупредить о возможных трудностях. Конечно, я пойду с тобой, базара нет. Только могу я забрать свои вещи?
Купрум усмехнулся, глядя, как у Бурбона затряслись от волнения руки и побледнело лицо.
– Валяй, – милостиво разрешил он.
Быстро перебирая короткими ножками, Бурбон метнулся к тощей котомке Какаду, забросил ее на плечо и первым оказался у выхода из комнаты. Купрум кивком велел Арине двигаться за их новым компаньоном, а сам встал в хвосте их маленького отряда.
Лекарь зажег фитиль, потряс в воздухе рукой, сбивая с обугленной головки пламя, и бросил потушенную спичку в жестяную банку от тушенки. Та стояла на подоконнике специально для этих целей и была уже наполовину заполнена. В подвале дома неумолчно тарахтел мощный дизель-генератор, но Лекарь продолжал пользоваться архаичной или, как он любил говорить, винтажной лампой исключительно ради собственного удовольствия. Ему нравилось коротать долгие вечера при живом свете керосинки, слушая, как потрескивает в печке огонь.
Помимо постоянно работающего дизель-генератора, в закромах Лекаря находился почти полугодовой запас бочек с топливом. Оборудованная по самому последнему слову медицинской науки операционная нуждалась в бесперебойном энергоснабжении, так что ему просто не позволили бы остаться без электричества те же военсталы или высшие командиры «Борга» и «Воли».
Дом на болоте был одним из немногих мест в Зоне, где беспрекословно выполнялся негласный закон о перемирии между постоянно враждующими группировками. Даже военные ВСУ и миротворцы ООН пользовались услугами Лекаря, когда ранения были достаточно тяжелыми для штатных медицинских сотрудников, а возможности провести экстренную эвакуацию не было из-за плохих погодных условий или по причине острой нехватки времени.
Вот поэтому и помогали Болотному Лекарю все кому не лень. Одни медикаментами и расходниками для операций, другие продовольствием, третьи снабжали его топливом, ну а те, кто имел доступ к практически неограниченным финансам и имел связи на Большой земле, поставляли ему современные медицинские инструменты и аппаратуру, если в этом появлялась необходимость. Дошло даже до того, что ему однажды привезли томограф, но места для его установки в доме не нашлось. Так он и стоит до сих пор в сарае, упакованный в обмотанные полиэтиленовой пленкой фанерные ящики.
Лекарь как-то хотел делать пристрой к дому, но потом передумал. Слишком много шума и грязи принесет эта затея, не говоря уж о том, сколько времени и нервов он потратит во время строительства. В конце концов, такой уж острой необходимости в томографе не было, а для остального оборудования в его приспособленной под медицинские нужды второй половине дома места хватало. Еще и оставалось для пары-тройки каких-нибудь габаритных штуковин вроде того же аппарата для гемолиза или машины полного цикла жизнеобеспечения.
Лекарь покрутил регулировочный винт, добиваясь, чтобы огонь горел ровно и не сильно коптил, накрыл лампу стеклянным колпаком с черным от сажи горлышком и сел за стол, положа узкие ладони на светлую скатерку.
Невидящим взором он уставился в стену перед собой и трижды глубоко втянул носом воздух, выдыхая через рот, вводя себя в некое подобие медитации. В последнее время он часто погружался в мгновения прошлого, как будто черпая в них силы. С тех пор, как Купрум с Ариной, Настей и Байкером покинули его дом, он испытывал неясную тревогу и волновался за судьбу приемного сына. Несколько дней назад тревожность заметно усилилась, а после визита к нему Скитальца с Крапленым к ней добавились периодически проявляющие себя тремор рук и аритмия сердца.
Справиться с этими неприятностями ему помогали отвары из трав и сеансы блужданий по закоулкам памяти. Лучше всего душевное равновесие восстанавливали связанные с Купрумом воспоминания, особенно момент его появления в доме на болоте.
Лекарь пытался настроить себя на правильную волну. Еще одна серия дыхательных упражнений дала нужный результат. Его пульс замедлился, морщины на лице и руках частично разгладились, кожа заметно побледнела. Он впал в состояние транса и теперь видел себя молодого со стороны, словно смотрел видеозапись по телевизору.
Едва уловимым усилием воли Лекарь быстро перемотал ленту прошлого до того момента, когда к нему в дом постучались трое сталкеров с замотанным в тряпье ребенком на руках, и приготовился заново пережить события давних лет. Его дыхание стало еще более размеренным, как и частота сердечного ритма. Лицо приобрело умиротворенное выражение и стало матовым, будто принадлежало не живому человеку, а было высечено из мрамора рукой умелого мастера. Сеанс терапии начался…
Шоркая надетыми на шерстяные носки домашними тапками, Лекарь вышел на порог. В вязаной жилетке, серой домотканой рубахе и холщовых штанах, он больше походил на престарелого дачника, нежели на легендарную личность Зоны. Подсвечивая себе керосинкой, Лекарь посмотрел на поздних гостей поверх нацепленных на нос круглых очков.
– Док, у нас тут малец весь в сыпи какой-то, завшивленный. Мы его в логове сушильщиков нашли, – сказал один из сталкеров с белыми как снег волосами. Похоже, он у них тут за старшего, раз остальные молчат.
Лекарь повыше поднял керосинку. Желтое пятно света упало на торчащую из грязных тряпок голову малыша. Утомленный событиями дня, мальчуган спал, засунув грязный пальчик в рот.
– Быстро в дом! – приказал Лекарь и первым пошел в жилище. Сталкеры шумно потопали за ним следом.
Уже находясь в комнате, Лекарь повесил лампу на потолочный крюк, подкрутил фитиль. Теплый свет заполнил скромную комнатку, разгоняя вечернюю тьму по углам.
– Ребенка на скамью.
Лысый сталкер с рыжей, как огонь, бородой и такого же цвета усами помедлил, не решаясь ступать в грязной обуви на чистые половики.
– Смелей! – усмехнулся Лекарь в колючие, как солома, усы.
Рыжебородый через весь дом пошагал к столу, оставляя за собой темные следы. Осторожно опустил сверток с мальцом на скамейку, развернул тряпки.
– Вы двое, – хозяин дома на болоте сначала кивнул на белобрысого, а потом на того, что принес малыша, – притащите дров в баню. А ты, – его палец нацелился на стоящего у порога коротышку, – наноси туда воды. Бочка во дворе, за углом. Ведро найдешь там же.
Пока баня топилась, Лекарь предложил мужчинам поужинать в гостевом домике, по виду больше похожем на сарай, чем на подходящее людям жилье, а сам осмотрел проснувшегося малыша. Тот лишь рычал, издавал отдельные звуки, но не говорил. Он вел себя как зверь, что неудивительно, учитывая, где его нашли. Лишь один раз он сказал: «Маси».
Лекарь решил, что ребенок просит мяса, и дал ему кусочек. Малыш с жадностью схватил его и, почти не жуя, проглотил. Потом попросил еще. Лекарь взял со стола заранее принесенную тарелку с вареным мясом и овощами и с удовольствием покормил карапуза.
Как только баня достаточно прогрелась, он лично отнес туда мальца, где дважды вымыл его и обрил наголо. Кишащие насекомыми рыжие пряди Лекарь бросил в печь. Из топки сразу послышался треск лопающихся вшей и потянуло запахом паленых волос. После смазал худое тельце лечебной мазью, завернул малыша в душистое полотенце, принес домой и уложил в кровать.
Умаявшийся за день мальчик мгновенно уснул. Лекарь сидел рядом с ним, легко поглаживая малыша по гладкой коже головы. Еще до бани он заметил на запястье мальчугана напоминающий бабочку ожог. Видимо, раньше на этом месте находилась татуировка, поскольку сейчас между крыльев «насекомого» на участке здоровой кожи хорошо просматривались темные буквы «