– Угу, – кивнул Лекарь. – Я вот только переживаю, не будет ли ей плохо от этого.
– Да все с ней будет хорошо, вот увидишь, – сказал Скиталец и перевел разговор в другое русло: – Дом изнутри сильно при пожаре пострадал? Снаружи-то, я смотрю, вроде как все в порядке. Крыша на месте, подпалин над окнами не видно.
– Ну так, – скривил губы Лекарь.
– Жить-то можно или ремонт какой нужен?
Хозяин дома пожал плечами. Скиталец крякнул, хлопая себя морщинистыми ладонями по коленям, взял посох. Опираясь на него, встал с крыльца.
– Ну-ка, пошли. Покажешь, что там и как. – Он первым вошел в сени, не дожидаясь, когда старый друг пойдет за ним.
Лекарь нагнал его уже на самом верху певучей лестницы. В коридоре Скиталец посторонился, чтобы хозяин первым вошел в дверь.
В доме горелой древесиной пахло намного сильнее, чем на улице. Старик в балахоне поморщился, но хозяин жилища этого не заметил. Он уже проследовал из прихожей в гостиную и теперь оттуда доносился его голос. Лекарь давал указания зомби, что еще надо сделать.
Стуча посохом по доскам пола, Скиталец тоже прошел в большую комнату. Проводка при пожаре не пострадала. С плоской, прикрепленной к потолку люстры лился яркий свет, доставая до каждого уголка гостиной.
– Могло быть и хуже, – буркнул под нос Скиталец, одному ему понятным способом видя обгорелые кое-где стены и сильно пострадавшие от огня половицы.
Зомби неплохо потрудились, пока люди беседовали на улице. Вместе с еще дымящимися тряпками, в которых теперь с трудом угадывались оконные занавески и половики, между черных бесформенных пятен, а то и прямо посреди обугленных клякс виднелись аккуратные кучки не нужного больше песка.
Сейчас одни мертвяки ползали на коленях, собирая с пола песчаные холмики в ведра. Другие забирали наполненные доверху емкости и высыпали из них песок через лишенные стекол окна. Растущие в палисаднике кусты громко шуршали листвой и трещали сломанными ветками, когда очередная партия перемешанного с сажей и угольной пылью песка сыпалась на землю из оконных проемов.
Скиталец шагнул к отодвинутому от стены обеденному столу. Кряхтя, присел на колено и потянулся за лежащей возле дальней ножки стола керосиновой лампой. Он укоризненно покачал головой, отдавая товарищу сильно помятый и обгорелый корпус светильника:
– Я ведь тебя предупреждал.
– Пожар устроили специально, – буркнул Лекарь, забирая искореженную лампу из рук Скитальца.
– Думаешь, он это сделал?
– Не знаю, я в это время в отключке валялся.
– С чего тогда взял, что это поджог?
– Ты сам подумай, разве лампа может выпасть из такого подвеса? – кивнул Лекарь на висящую под потолком проволочную конструкцию.
Постукивая посохом, старик прошел к центру комнаты и, словно не доверяя способности видеть не применяя глаз, тщательно ощупал самодельное приспособление.
– М-да, ты прав, – сказал он, оставляя подвес в покое. Тот чуть слышно заскрипел, покачиваясь на вкрученном в потолок рядом с люстрой крюке. – На случайность это не похоже. Тем более тебе надо подумать над моим предложением. Раз это уже случилось, где гарантия, что подобное не повторится?
– Да подумал я, – отмахнулся Лекарь. – Все уже готово, пойду, вон, сейчас проверю, как там дела обстоят.
– Ну, хорошо, коли так. Тогда я тоже пойду, не буду тебя задерживать. – Скиталец вышел в прихожую, открыл дверь и, стоя на пороге, сказал: – Я бы на твоем месте новый дом построил, а эту половину отремонтировал и поставил здесь томограф. Чего ему просто так в сарае пылиться? А если тебе еще какую-нибудь медицинскую технику привезут? По-любому новый дом строить надобно.
– Иди уже, строитель, – усмехнулся в усы Лекарь, чуть склонив голову набок. Свет горящей в коридоре лампочки сверкнул в треснувшем стекле его круглых очков. Он проводил Скитальца до теряющихся в полумраке сеней, подождал, когда тот спустится по лестнице и выйдет на улицу. Лишь после того, как за гостем захлопнулась входная дверь, Лекарь вернулся в коридор, но пошел не в жилую половину, где зомби все еще наводили порядок, а в приспособленную под медицинские нужды часть дома.
Там он щелкнул кнопкой выключателя. Под потолком загудели люминесцентные светильники. Лекарь проследовал мимо занавешенных изнутри белыми шторками закрытых дверей в операционную и завернул в маленькую комнатку.
Сквозь открытую дверь в комнатушку проникало достаточно света, чтобы разглядеть письменный стол, стул и сейф в углу. Не зажигая висящую на проводе одинокую лампочку, он шагнул к сейфу, достал из кармана штанов ключ и дважды провернул его в замочной скважине. Дверь сейфа со скрипом отворилась. Лекарь просунул руку внутрь, достал из недр хранилища ПДА и вышел из комнатки, оставив сейф незапертым.
В соседнем с кабинетом Лекаря помещении на узкой железной кровати лежал человек, по шею накрытый тонким серым одеялом. Его лицо было полностью забинтовано, осталась лишь небольшая щелка для глаз и отверстие напротив рта. Рядом с кроватью высилась стойка для капельниц. Сейчас она пустовала, но, судя по закрепленному полоской пластыря катетеру на руке пациента, так было не всегда.
– Как себя чувствуешь? Сильно болит?
Человек что-то невнятно промычал в ответ. Лекарь дернул за ниточку висящего на стене бра (мягкий приятный свет залил каморку), присел на табурет возле койки и принялся осторожно разматывать бинты. Он внимательно осмотрел наложенные швы и покачал головой:
– Как-то медленно заживает. Пожалуй, сделаю сегодня вытяжку из «светляка» и приготовлю мазь на ее основе. Завтра будешь как новенький. Сейчас поменяем повязку, а потом я кое-что тебе покажу.
Лекарь вышел из комнаты и вскоре вернулся с упакованными в стерильные пакеты бинтами и пузырьком из темного стекла в руках. Он вскрыл один пакет, оторвал кусок бинта, смочил его в маслянистой жидкости из пузырька и обработал бугристые швы. Потом ловкими движениями аккуратно наложил повязку на лицо человека, снова оставив лишь щель для глаз и отверстие напротив рта. После этого вынул из кармана штанов извлеченный из сейфа ПДА, потыкал пальцем в экран и поднес его к глазам пациента.
Судя по долетающим из динамика звукам, там о чем-то говорили женщина с девочкой. Обе плакали при этом, но это были слезы радости, а не горя.
Глаза лежащего на кровати мужчины увлажнились. Он громко сглотнул и зашмыгал носом, но, поскольку его лицо покрывал толстый слой бинтов, последнее было практически неразличимо.
– Как видишь, я слов на ветер не бросаю. – Лекарь выключил ПДА и убрал его в карман штанов. – Первый транш твоя семья получила. Теперь дело за тобой. Сыграешь свою роль, и на счет твоей жены переведут остаток необходимой для полного излечения дочери суммы.
Лекарь похлопал пациента по накрытому одеялом бедру, снова дернул за ниточку, выключая светильник, и вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь. Его ждала долгая ночь. И дело тут было даже не в приготовлении целебной мази. Многие из его верных помощников сильно пострадали, штурмуя окна дома и во время борьбы с пожаром. Лекарь не мог оставить их с такими поражениями мышц и кожи, хоть зомби и не чувствовали боли от ранений и ожогов. Он относился к ним, как к живым людям, и хотел, чтобы они выглядели соответствующе. Ему предстояло провести сегодня не одну операцию и сделать это как можно скорее, пока еще оставались шансы хоть как-то вернуть мертвякам прежний вид.
Глава 10. Ночной побег
Бурбон тащил на себе Настю, стараясь не потерять из виду идущих впереди спутников. Это была задача не из легких. Их темные, будто вырезанные из плотной бумаги силуэты периодически исчезали в ночи, когда плывущие по небу рваные облака закрывали собой луну.
Он давно уже потерял направление, петляя, как заяц, между редкими куртинами ивняка, камышовыми зарослями и отражающимися в черных зеркалах луж звездами. ПДА на его руке вибрировал и пищал, реагируя на изобилие хаотично разбросанных по болотистой местности ловушек самых разных типов и размеров. Слепо доверясь Купруму, сталкер не обращал внимания на сигналы прибора. В другое время он вряд ли позволил бы себе такую беспечность, но сейчас ему было не до пустяков.
Бурбону давно уже мерещились голоса бегущих за ним мертвунов, заставляя его еще быстрее передвигать ноги. Временами в полной запахов и тревожных шорохов ночи слышались рычание и вопли вышедших на охоту мутантов. Подстегнутое страхом воображение сталкера тут же рисовало ему уродливых созданий с истекающими слюной острыми клыками и горящими жутким огнем глазами. Ему казалось, эти монстры гонятся за ним, вырывая комья жирной, чавкающей от переполняющей ее влаги земли когтистыми лапами, желая отомстить за подожженный дом Болотного Лекаря.
Бурбон не знал, что на него нашло, когда он разбил о голову лезущего в окно зомби керосиновую лампу. Он уже не раз пожалел о своем поступке. То и дело всхлипывая и поскуливая от липкого страха, он мысленно молил Темного Сталкера о пощаде, обещая исправиться, если тот сохранит ему жизнь.
Судя по всему, Темный Сталкер не внял его мольбам или же надумал послать еще одно испытание, прежде чем принять окончательное решение. Пленница пришла в себя, добавляя проблем и без того нравственно и физически измученному Бурбону. Она громко замычала, тряся головой в попытке вытолкнуть кляп изо рта, и забрыкалась, норовя лягнуть сталкера коленом в живот или же ткнуть мыском ботинка в бедро.
Бурбон остановился. Хрипло втягивая в себя пахнущий гнилью воздух, несколько раз сильно хлопнул строптивицу по обтянутому штанами упругому заду. Настя возмущенно замычала.
– Заткнись, тварь! – злобно прошипел Бурбон, стукнул ее кулаком по бедру и бросился догонять Купрума и Арину. Те уже далеко оторвались от него, и он всерьез рисковал затеряться посреди, как ему казалось, бескрайних болот.
Сталкер прибавил ходу, невзирая на то, что уже начал задыхаться и хрипел все громче. Его силы таяли. Он не привык к полуночным марафонам, да еще и с вертлявым грузом в придачу. Мышцы почти одеревенели, легкие горели огнем, а сам он уже с трудом держался на ногах и все чаще делал короткие, на секунду-другую, передышки.