Бурбон не хотел еще больше усугублять и без того незавидное положение и на своих двоих проделал последние метры до кучки стоящих на коленях со сцепленными на затылке руками сталкеров. Обоих пленников развернули лицом к ржавеющему на путях товарному вагону с откаченными в стороны сдвижными дверями.
Внутри вагона на деревянном ящике восседал, упираясь правой рукой в бедро, бандит огромного роста в таком же, как у Гундоса, кожаном плаще, только без капюшона. Его плоское, сильно суженное к подбородку лицо действительно напоминало по форме утюг.
– На колени! – Енот ударил Бурбона сзади по ноге. Тот упал на колени и без лишних напоминаний сцепил руки на затылке. Бандит хотел проделать то же самое с Купрумом, но рыжий так глянул на шибздика, что у того пропало всякое желание подходить к сталкеру со странными разводами на лице.
В это время Гундос подтащил Арину к ведущим в вагон сходням.
– Это тебе, Утюг, – он сильно дернул блондинку за руку и втолкнул ее в вагон. Арина пробежалась по доскам, запнулась об одну из наколоченных сверху поперечин и чуть не растянулась прямо перед ногами главаря банды.
При виде затянутого в комбинезон стройного тела Арины толстые губы Утюга расплылись в довольной улыбке. Он протянул вперед руку и звонко шлепнул пленницу по упругому бедру. Арина, плотно сжав губы, сердито сверкнула глазами. Утюг заметил это и еще шире улыбнулся.
– Гордая, да? Люблю таких, – прохрипел он, схватил девушку за руку и втолкнул вглубь вагона. – Посторожи ее, Гундос, а я пока до лошков схожу.
Топая ножищами по стонущим под такой тяжестью доскам, Утюг спустился по трапу на асфальт и, хлопая полами плаща, проследовал к группе захваченных бандитами сталкеров.
– Эй, татуированный, ты особенный какой, че ли? А ну-ка, по бырику упал на кости.
Бандит с черными прыщами на округлом носу оттолкнул Енота и мыском кроссовки врезал Купруму в подколенное сухожилие. Сталкер чуть не охнул от неожиданности. Он упал на колено, стиснув зубы и сжимая кулаки. Извилины на его лице и руках еще больше потемнели. Там, где они проходили под кожей, местами набухли крупные бугорки.
– Молодец, Трюфель, давно бы так! Учись, Енот, ссыкло ты позорное.
Утюг отвлекся на прихвостней и не заметил происходящие с лицом Купрума перемены. Когда он снова взглянул на сталкера, кривя губы в неприятной ухмылке, тот уже стоял на коленях, как остальные пленники. К линиям на его коже вернулся прежний цвет, а бугристость исчезла, как будто ее и не бывало.
– Вам сильно повезло, фраерки. – Заложив руки за спину, Утюг прошелся перед ожидающими своей участи сталкерами, звякая железными подковками на каблуках низких сапог. – В другой день вас давно бы уже обшмонали и пустили в расход, но, раз Гундос поднял мне настроение и я сегодня добрый, предлагаю любому из вас испытать удачу.
Главарь поманил Енота рукой. Когда тот приблизился, забрал у него револьвер и разрядил, высыпав патроны в ладонь. После чего вернул один патрон в камору и прокрутил барабан, резко проведя пистолетом по рукаву. Остальные пять золотистых тушек сунул в карман плаща.
– Может быть, мне понравится игра, и тогда везунчиков будет несколько. – Утюг взвел курок «нагана». – Ну, кто хочет сыграть со мной в «русскую рулетку»? Если пуля не вышибет смельчаку мозги, зуб даю, его ждет приятный сюрприз.
Слева от Бурбона сталкер в потрепанном комбинезоне «Восход» расцепил пальцы на затылке и осторожно поднял руку над головой:
– Я сыграю с тобой.
Утюг посмотрел на него с притворным изумлением.
– Ты так сильно веришь в удачу?
Сталкер кивнул, глядя предводителю шайки в глаза. Утюг поманил его стволом пистолета к себе:
– Ну что ж, иди сюда.
Парень встал с колен и подошел к главарю под прицелом направленных на него бандитских стволов.
– Правила просты: я нажимаю на спусковой крючок. Если ты остаешься цел и невредим, забирай свои вещи, без оружия, разумеется, и вали, куда хошь.
– Честно?! Ты правда отпустишь меня?! – В синих глазах сталкера вспыхнули искорки надежды.
– Не зли меня понапрасну, фраерок, – угрожающе прорычал Утюг, ткнув смельчака стволом револьвера в грудь. – Мое слово – закон! Как сказал, так и будет. Верно, братва?
Бандиты вразнобой закричали:
– Да! Все правильно! Так и есть!
Утюг поднял над головой руку с зажатым в ней «наганом», и крики тут же прекратились. На площадке перед депо наступила такая тишина, что Бурбон услышал тихий шелест листвы на ветках растущих за кирпичным забором деревьев и шорох скребущейся о въездные ворота травы. А еще ему показалось, что он различил далекие вопли мутантов. Там был и вой слепых псов, и злобный рев сушильщиков, и похожее на рокот океанического прибоя рычание церберов, и еще много других пугающих звуков.
Он не обратил бы на это особого внимания, ведь Зона кишит мутняками, как перенаселенный зверьем заповедник, если б не одна странность. Ему показалось, что рев и крики доносятся с одной стороны, и это не было похоже на схватку тварей между собой. Как будто мутанты собрались вместе, подчиняясь неведомой воле, и шли на слышимый только ими таинственный зов. Все это сильно напоминало странное поведение болотных гнусей и пучеглазки возле разрушенного железнодорожного моста.
Бурбон скосил глаза вбок и чуть повернул голову в сторону стоящего на коленях рядом с ним Купрума. Вроде бы извилины на лице и руках рыжего не изменили цвет с той поры, как проявились на коже незадолго до входа их маленького отряда в депо, да и чернильная муть по-прежнему пряталась в уголках его глаз, но это вряд ли что значило. Он не знал, что происходит сейчас в голове сталкера, но если это он гнал мутантов сюда, у них был реальный шанс выбраться из передряги живыми и, даст Зона, невредимыми.
Утюг посмотрел добровольцу в глаза:
– Сомнений больше не осталось? – Сталкер мотнул головой. – Тогда начнем.
Скалясь в довольной улыбке, главарь встал сбоку от смельчака, прижал револьверный ствол к его мокрым от холодного пота и прилипшим к виску черным с ранней проседью волосам. Грязная капля медленно покатилась по щеке парня. Сталкер зажмурил глаза и втянул голову в плечи в ожидании выстрела.
– Бах! – громко крикнул Утюг.
Доброволец вздрогнул, и в этот миг бандит нажал на спусковой крючок. Раздался сухой щелчок. Барабан «нагана» прокрутился, и ребристая головка курка снова встала на исходную позицию.
Утюг опустил руку с пистолетом, хлопнул счастливчика по плечу:
– Свободен! – Он повернулся к стоящим возле пленников бандитам: – Отдайте ему манатки, и пусть валит отсюда на все четыре стороны.
Парень открыл глаза и робко улыбнулся, все еще не веря своей удаче. Другие сталкеры смотрели на него, как на воскресшего из мертвых. На лицах одних читалась смешанная с досадой обида. Они сердились на себя, что проявили малодушие и не вызвались первыми. В глазах других плескалась злость на везунчика. Эти скрипели зубами, строя жуткие гримасы. Физиономии третьих выражали недоумение происходящим. Были среди пленных и те, кто не верил в счастливый исход, и Бурбон относился к их числу.
Трюфель кинулся к сваленным в кучу рюкзакам, схватил один из них, подбежал к избранному Фортуной сталкеру и сунул котомку тому в руки.
– Это не мои вещи… – начал было парень, но бандит тут же отвесил ему звонкий подзатыльник: – Проваливай, щегол, пока не передумали!
– Молодца, Трюфель! Ну ты прям вырос в моих глазах. Без базара.
Желая еще больше выслужиться перед предводителем, прыщавый наподдал сталкеру ногой под зад. Парень посчитал за лучшее заткнуться. Прижимая чужой рюкзак к груди, он пробежал с десяток метров вдоль ржавых рельсов и выскочил за ворота.
Все еще не веря в счастливое избавление, он торопливо зашагал по едва различимой в бурой траве извилистой тропке в сторону высокого холма с уходящим вглубь него железнодорожным тоннелем. За этой возвышенностью проходила асфальтовая дорога к НИИ «Сельхозпром». Сталкер планировал добраться по ней до развалин заброшенного института, где в одном из укромных местечек у него был тайник, забрать из нычки старенький «калаш» с небольшим запасом патронов и вернуться к прежней жизни, забыв о недавно пережитых неприятностях, как о страшном сне.
Его надеждам не суждено было сбыться. Бандит на вышке следил за Утюгом. Как только тот шевельнул в воздухе пальцами, он поймал в коллиматорном прицеле худощавую фигурку и спустил курок. Американская штурмовая винтовка отстучала короткую очередь. Пули ударили «везунчику» в спину. Сталкер споткнулся, нелепо взмахнул руками, теряя рюкзак, и рухнул лицом в траву.
Бандит на вышке опустил оружие, показал главарю сложенные кольцом большой и указательный пальцы левой руки и снова принялся сканировать взглядом окрестности.
Скалясь улыбкой маньяка, Утюг прошелся перед пленниками, постукивая «наганом» по раскрытой ладони:
– Ну, кто-нибудь еще хочет испытать судьбу?
– Э-э, Утюг, тут мутанты со стороны кладбища техники идут, – крикнул бандит с вышки.
– И че? Они там чуть ли не каждый день ходят. Какого хрена ты мне мешаешь, Тухлый?
– Так, это, их много, и они все разные.
Главарь непонимающе развел руки, глядя на перевесившегося через ограждение наблюдательной площадки бандита.
– Ну там в одной стае «слепыши», нюхачи, сушильщики, церберы, пучеглазки, большеног еще есть. Всего с два десятка, но там, похоже, к ним еще твари идут.
– А баб голых с ними нету? – язвительно крикнул Утюг. – Я давно тебе сказал, Тухлый, завязывай с дурью. Ты так уже ей обдолбался, что тебе даже днем хрень всякая мерещится.
– Он говорит правду, – сказал Купрум, вставая с колен. Держа руки на затылке, сталкеры повернули головы в его сторону.
– Че ты там вякнул, разрисованный?! Тебе, ваще, кто разрешил встать, падла?! – рявкнул Утюг.
По его знаку Трюфель шагнул к пленнику и замахнулся зажатым в руке «макаром», собираясь стукнуть сталкера по затылку. Разводы на лице Купрума мгновенно потемнели, и бандит захрипел, сжимая себе горло другой рукой. Его лицо покраснело, глаза полезли из орбит, ноги подкосились, и он упал между беспокойно загомонившими пленниками.