Утро принесло с собой густой туман и прохладную свежесть. Я проснулся оттого, что почувствовал влагу на своем лице, открыл глаза и не сразу понял, где нахожусь. Вокруг была белая хмарь. Ни поляны, ни выступающих из леса кустов, ни неба над головой. Ничего. Как будто я уже умер и оказался если не сразу в раю, то в облаках неподалеку от него.
Где-то хрипло закаркала ворона, потом налетел ветер, застучал ветками, заскрипел стволами деревьев, зашелестел листвой, словно давая мне подсказку. Зря старался. Я уже окончательно пришел в себя после сна и четко осознавал, что пока еще живой и нахожусь посреди поляны в лесу.
Вместе с осознанием, кто я такой, вернулись и воспоминания о вчерашнем конфликте. Они накинулись на меня с новой силой, как свора злобных собак. Не желая снова заниматься самобичеванием, я постарался выкинуть их из головы и почувствовал заметное облегчение.
Ровное пятно темнело неподалеку от меня. Я протянул над ним руку. От покрытого пеплом кострища едва уловимо веяло теплом. Будь у меня с собой еда, я бы попробовал снова развести огонь и перекусил, сидя у костра, а так нечего тратить время по пустякам.
Я встал и первым делом проверил, на месте ли пистолет. Он находился там же, куда я сунул его вчера: за поясом на животе. Зевая и поеживаясь от утренней прохлады, я энергично помахал руками, с десяток раз сделал наклоны вперед и в стороны, поприседал и побегал на месте, разгоняя кровь.
Идея наведаться в научный городок, где когда-то работал Семакин, спонтанно пришла в голову, когда я боксировал с воображаемым противником, но я знал, что это не совсем так. Ночь не прошла для меня даром. Я не просто восстановил силы перед предстоящим днем. Мое подсознание перебрало несколько возможных вариантов решения проблемы и выдало один из них под видом внезапного озарения.
Я прокрутил эту мысль и так, и сяк, словно пробовал ее на вкус. В ней был определенный смысл. В последний раз, когда я наведывался в городок, он был разрушен набегом мутантов. Я видел растерзанные тварями тела на улицах городка и в здании разгромленного научного центра, но что, если не все ученые из тех, кого я знал, тогда погибли? Может, кому-то из них удалось избежать печальной участи? Хорошо бы. Тогда у меня появлялся шанс найти их и, по старой дружбе, попросить о помощи.
Подобный расклад событий давал робкую надежду на успех в борьбе за судьбу моего сына и наших с Настей отношений. Я все же надеялся, что у нас есть возможность начать все сначала. Ведь и она, и я действовали тогда необдуманно, сгоряча, а бурные эмоции, как известно, плохие союзники. Когда на кону совместное будущее, спорные вопросы лучше решать на холодную голову.
Радужные перспективы омрачал очень важный нюанс: с момента моего последнего визита в научный городок прошло много лет. Если кто-то из умников действительно тогда уцелел при набеге мутантов, а после не уехал из Зоны и не умер, существовала серьезная опасность, что они забыли меня.
Поскольку я всегда предпочитал действовать, а не предаваться пустым размышлениям, я откинул сомнения прочь и немедленно пустился в путь. У меня не было с собой ПДА, но это мало что меняло. В свое время я истоптал Зону вдоль и поперек и знал ее так же хорошо, как линии на своих ладонях.
За прошедшие без меня годы здесь многое изменилось, но в основном это касалось сталкерских троп и блуждающих деструктивов. Построенные руками человека объекты никуда не делись, если их специально не разрушили, но в таком случае все равно должны остаться развалины, не засыпали же их землей, в конце концов.
Я отлично умел ориентироваться на местности и примерно представлял, где находится научный городок. Оставалось только добраться до одного из ключевых объектов вроде того же шоссе, «железки», воинской части или давно покинутых промышленных кластеров и уже там окончательно решить, в каком именно направлении двигаться. Так я и сделал и вскоре уже шагал на юг, ориентируясь по растущему на древесной коре мху и длине нижних веток. Верхняя часть деревьев исчезала в пахнущей лесной прелью туманной мгле.
Ни мутанты, ни аномалии меня не страшили. Первые чувствовали во мне равного противника и старались не попадаться на глаза, а вторые я замечал еще до того, как они могли мне навредить. И дело тут было вовсе не в способностях моего измененного мутациями и долгими тренировками мозга. Просто в постепенно редеющем тумане деструктивы сами себя выдавали, воздействуя на окружающее их пространство тем или иным образом.
Например, над термическими аномалиями, из-за нагретого ими воздуха, в сплошном покрывале тумана появлялись рваные дыры, тогда как над гравитационными ловушками молочная пелена закручивалась в спиральные тяжи. О близком присутствии деструктивов электрической природы заранее предупреждал характерный треск разрядов и запах озона. К тому же белесая мгла вблизи и над опасными участками превращалась в некое подобие тюля из-за пронзающих ее с завидной регулярностью разнонаправленных молний.
Хуже всего дела обстояли с химическими очагами деструктивной активности. Туман прибивал их зеленоватые испарения к земле, не давая тем рассеиваться в насыщенном водяными парами воздухе. По той же причине удушливый запах практически не чувствовался, что делало «шипучки», «газировки» и заполненные «ведьминым студнем» лагуны вдвойне опасными.
В таких случаях мне приходила на помощь способность видеть аномалии невооруженным глазом во всей их красе. Долгая жизнь в Зоне приучила меня к осторожности и, пожалуй, главному правилу опытного сталкера: никогда не полагаться на один из возможных вариантов определения опасности. Вот я и сканировал внутренним взором окружающее пространство на предмет поджидающих меня в тумане аномалий, не до конца доверяя заметным с первого взгляда признакам.
На примыкающем к лесу поле не было никакого тумана. Мглистая хмарь быстро таяла в наполненном солнечным светом воздухе, стоило ей выползти из-под прикрытия деревьев. Не знаю, с чем это было связано: с разницей температур подстилающей поверхности или с резвящимся над шелестящей травой ветерком, но меня такое положение вещей вполне устраивало. Я изрядно устал от непроглядной, заглушающей звуки, влажной серости и был рад подставить лицо теплым лучам солнца.
Еще одним приятным бонусом стала резко возросшая скорость передвижения. Часа через два я оказался возле старого шоссе. Серая лента дороги вела на восток. Я потопал по изрытому выбоинами асфальту, время от времени смотря по сторонам в поисках знакомых ориентиров. Примерно через километр я заметил на горизонте железный лес электрических мачт трансформаторной подстанции и понял, в каком именно месте Зоны нахожусь.
Я проделал еще с полтысячи шагов по шоссе и свернул с него на юго-запад к хорошо заметной вдали синеватой цепочке холмов. Ближе к обеду я оказался неподалеку от заросшего лиственными деревьями и редкими сосенками увала.
Мои надежды развеялись как дым, едва я взобрался на вершину вытянутого в длину холма. Научный городок так и не восстановили. Развалины заросли мелколесьем. Среди сильно разрушенных зданий понуро бродила стая «слепышей», а рядом с огромной пробоиной в бетонном заборе что-то выискивала в траве пучеглазка. Худющие, облезлые слепые собаки никак не реагировали на мутосвинью. Судя по движению веток на тощих березках и осинках, ветер дул с их стороны, не оставляя им шансов унюхать потенциальную добычу.
Я постоял несколько секунд, глядя на безрадостную картину, развернулся и побрел куда глаза глядят. Вариант с научным городком с самого начала походил на авантюру. Я не особо верил в шансы на успех, но все равно расстроился, увидев развалины. Теперь у меня не осталось даже тени надежды на лучшее. Хотя…
Мысль попытать счастья в «Светлом» свалилась как снег на голову. Вряд ли там остался хоть кто-то из сталкеров, кто знал меня, но это даже к лучшему. В свое время мне пришлось покинуть лагерь со скандалом, так что связанные со мной не очень хорошие воспоминания могли сыграть плохую службу, а так у меня появлялась возможность собрать команду.
Нанять достойных людей за хорошую плату не сложно, гораздо труднее раздобыть для этого необходимую сумму. Я планировал набрать по дороге артефактов и на вырученные с продажи деньги выплатить небольшой аванс желающим рискнуть вместе со мной парням.
Воодушевленный нарисованными в воображении грандиозными планами, я спустился с вершины холма и на обочине ведущей к развалинам городка дороги набрал в карман мелких камушков. Я так рассудил: раз болтов и гаек с собой нет, так хотя бы гравий будет. Чем-то же надо мне аномалии разряжать, прежде чем лезть в них за артефактами.
Вот сколько раз давал себе зарок не загадывать ничего наперед, так нет же, снова и снова наступаю на одни и те же грабли. Я даже не ушел от разрушенной научной базы на километр, как все мои планы нарушились к нюхачьей матери.
Помимо аномалий и мутантов в Зоне есть еще одна, пожалуй, самая главная опасность – люди. Даже сталкеры порой несут серьезную угрозу таким же, как они, искателям артефактов, не говоря уже о бандитах, мародерах и прочих отбросах общества. Я надеялся, Зона убережет меня от встречи с этими стервятниками, но та, видимо, решила, что на мою долю выпало недостаточно испытаний.
Так-то я не боюсь подонков и при каждом удобном случае отстреливаю их, как бешеных собак, но сегодня был не тот день, как говорится. Это в кино герои не знают промаха, а их враги поголовно страдают дебилизмом и палят куда угодно, но только не в противника. В реальной жизни с одним пистолетом в руках против вооруженных дробовиками и автоматами отморозков долго не повоюешь.
У меня, конечно, с собой всегда есть оружие в разы мощнее плюющихся свинцом железок. Моему мозгу, например, ничего не стоит уничтожить человека узконаправленным потоком пси-излучения или сгенерировать убийственную по своей мощи грави-волну и превратить в кровавое месиво всех, кто окажется у нее на пути, или, подобно дирижеру, сделать из своих врагов зомби. Раньше я не задумываясь пустил бы в ход свои способности, круша врагов направо и налево, считая себя героем. Зато теперь меня, даже под страхом смерти, не заставишь убить кого-либо, даже отпетых ублюдков, силой мысли.