– Точно, – кивнул я и торопливо зашагал к кустам.
Сталкер замешкался на несколько секунд, переводя наладонник в беззвучный режим. Он нагнал меня за пару шагов до зарослей орешника, легонько дотронулся до моего плеча и жестом велел остановиться.
– Чего? – сердито прошептал я. Меня так и подмывало немедленно броситься на выручку Насте, и каждая заминка была некстати. Густая листва скрывала от нас происходящее по ту сторону кустарника, но звуки не знали преград. Я слышал сопровождающий похабные шуточки гогот, сдавленные женские стоны, больше похожие на невнятное мычание, и мое воображение рисовало картины одну ужаснее другой.
Вместо ответа Индус показал пальцем на экран прибора. Я бросил взгляд на отливающий глянцем дисплей. За обозначающей кустарник широкой извилистой полосой расположились семь точек. Две из них, желтая и красная, светились в непосредственной близи от крупного темно-зеленого пятнышка, по-видимому, какого-то дерева. Еще пять красных точек находились на разном удалении от них. Судя по данным встроенного в умный прибор датчика жизненных форм, один из бандитов грубо лапал Настю. Остальные подонки, сыпля скабрезными шуточками, наблюдали за его действиями, дожидаясь своей очереди.
– Этих я беру на себя, – прошептал Индус, показывая пальцем на три близко расположенных к нам точки. Первый из приговоренных им к смерти преступников стоял спиной к кустам, практически напротив нас, двое других находились по правую руку от него, образуя почти идеальную прямую.
Я ответил Индусу благодарным кивком. Он деликатно предоставил мне возможность поквитаться с обидчиком Насти и пришить двух других отморозков, что стояли по углам в основании воображаемого треугольника с вершиной из пристающего к моей жене мерзавца.
Сталкер показал мне большой палец: мол, не дрейфь, бродяга, все будет хорошо, низко пригнулся к земле и скрылся в кустах. Причем сделал это так, что ни одна веточка не шелохнулась, как будто он бесследно растворился в воздухе.
Невольно восхищаясь мастерством Индуса, я приготовил пистолет-пулемет к бою и двинулся в обход кустарника. Голоса бандитов звучали все громче. Стараясь не задевать ветки, я скрылся в зарослях орешника. Низко пригибаясь к земле, пробрался к узкому пятачку между косо торчащими из земли кривыми стволами. Здесь было достаточно места, чтобы лечь на живот, но я решил, будет лучше, если просто присяду на колено. Так хотя бы потрачу меньше времени на смену дислокации, если что-то пойдет не по плану.
Покрытые коричневой корой ветки лещины покачивались передо мной, образуя подобие полога. Прячась за густой листвой, как за ширмой, я взял бандита на мушку. Тот вовсю пользовался моментом и, прижимаясь всем телом к обнимающей дерево Насте, беззастенчиво лапал ее за грудь, то ли целуя в щеку, то ли кусая за ухо. С грязной тряпкой вместо кляпа во рту та лишь мычала и пыталась высвободиться, но ее руки были крепко связаны веревкой за бело-черным стволом высокой березы. Дружки подбадривали его свистом и пошлыми криками.
Стиснув зубы, я положил палец на спусковой крючок и тщательно прицелился. Как бы ни хотелось мне быстрее прикончить мерзавца, я не мог позволить себе роскошь поразить цель со второго или третьего раза. У меня был один-единственный шанс убить метким выстрелом в голову готового в скором времени надругаться над Настей бандита. Промах или ранение давали ему возможность пырнуть мою девочку ножом или пустить ей пулю в затылок из пистолета, пока я буду отстреливаться от его дружков.
Индус медлил, видимо, не желая стрелять раньше меня. На его месте я бы поступил точно так же, ведь его стрельба тоже могла спровоцировать лапающего Настю преступника на фатальные действия.
Мое терпение и выдержка Индуса принесли долгожданные плоды. Бандиту надоело просто прижиматься к жертве. Он захотел большего, отступил на шаг от нее и потянулся к ножу в нагрудных ножнах, собираясь распороть комбинезон на пояснице пленницы. В этот момент я задержал дыхание и плавно нажал на спусковой крючок.
Трофейный «хеклер» затрещал, как швейная машинка. Пули угодили бандиту в висок. Голова подонка брызнула кровью и выбитыми мозгами.
Дохлый мерзавец еще падал на землю, а Индус уже приступил к делу. Его «калаш» отрывисто залаял, стреляя одиночными.
Бандиты заорали. Одни упали на траву, не желая словить шальную пулю, другие забегали, резко меняя траекторию движения. При этом и те, и эти стреляли куда попало. Пули засвистели в воздухе. Застучали по деревьям, срубая со стволов кусочки коры. Защелкали по кустам, срезая ветки и срывая листву. По земле в разных направлениях побежали цепочки почвенных всплесков.
Я испугался за Настю. В таком хаосе ей ничего не стоило поймать свинцовый нежданчик.
По-прежнему прячась в кустах, я убил еще одного бандита тремя выстрелами в грудь, а другого ранил в плечо и руку. Вообще-то я не хотел оставлять его в живых, так само получилось. За мгновение до того, как я нажал на спусковой крючок, он резко метнулся в сторону и потому избежал печальной участи своих подельников.
Сперва я собирался добить его, но потом передумал. Индус уже прикончил свою троицу, и орущий благим матом подранок оставался единственным источником информации. Это была уже третья встреча с бандитами за сегодняшний день. Интуиция подсказывала, что подонки активизировались неспроста, и я хотел выяснить причины этой активности.
– Не стреляй! – крикнул я Индусу, выходя из кустов. Тот быстро приближался к корчащемуся на земле бандюгу, держа его на прицеле и ступая крест-накрест чуть согнутыми в коленях ногами.
– С чего вдруг такая забота? – фыркнул сталкер, но ствол «калаша» все же чуть опустил. Я рассказал ему о своих догадках, на что он отреагировал уважительным кивком: – Хорошая мысль. Давай так, ты иди к своей принцессе, а я тут с братком потолкую малехо.
Он шагнул к неожиданно затихшему бандиту, откинул мыском берца оброненный тем автомат, присел на корточки и, с садисткой ухмылкой на губах, вкрадчиво так проворковал:
– Ну, ты сам все расскажешь или мне придется помучить тебя?
Бандит не стал изображать из себя героя и торопливо заговорил, периодически шипя сквозь зубы и постанывая от боли.
Я не вслушивался в его болтовню. Меня больше интересовало состояние Насти. Подонки могли избить ее, перед тем как привязать к дереву, и я боялся увидеть ее опухшее, в кровоподтеках и ссадинах лицо.
– Потерпи немного, милая, – прошептал я, вытащил нож из-за пояса и обошел обнимающую березовый ствол Настеньку, стараясь не попадаться ей на глаза раньше времени.
Стоя у жены за спиной, я присел, решив вначале освободить ее ноги. Сделать это оказалось сложнее, чем я предполагал. Давно не правленное лезвие трофейного ножа скользило по толстой веревке, не разрезая, а, скорее, перетирая ее. Волосы взмокли от пота и прилипли ко лбу, прежде чем мне удалось сорвать путы с Настиных ног.
– Ты чего так долго возишься? – Я не слышал, как подошел Индус и вздрогнул от неожиданности. Сталкер заметил мою реакцию и усмехнулся: – Ишь ты, нервный какой. Хотя на твоем месте я тоже бы нервничал. На, возьми и не мучайся.
Индус вытащил нож, воткнул его в землю рядом со мной. Потом подошел к Насте и вынул грязную тряпку у нее изо рта.
– Ну, здравствуй, красавица. Давай знакомиться. Меня зовут Индус.
– Настя, – хрипло ответила та и закашлялась. – Вы с другом вовремя появились. Спасибо.
– Угу! – кивнул Индус. – Всегда пожалуйста.
Пока он отвлекал Настю разговорами, я быстро перерезал связывающую ее запястья веревку. С острым ножом это не составило большого труда. Поддерживая Настену за плечи, Индус помог ей сесть на траву. Я же по-прежнему старался не попадаться супруге на глаза, но долго играть в прятки не получилось. Разминая затекшие руки, она вдруг повернула голову в мою сторону. Наши взгляды пересеклись. Я невольно втянул голову в плечи, ожидая взрыва праведного гнева, но вместо этого Настя сказала:
– Прости, я была неправа.
– В любом конфликте виноваты обе стороны, – назидательно поднял палец к небу Индус и повернулся ко мне: – Чего молчишь, бродяга? Виданное ли дело, перед тобой женщина извиняется, а ты как воды в рот набрал. Ну скажи хоть чего-нибудь, дубина!
– Эм-м… тебе не за что извиняться, Настя, – выдавил я из себя. – Вся вина за произошедшее лежит целиком на мне. Я должен был хорошенько подумать, прежде чем говорить такое.
– Эт правильно. Думать надо, о чем говоришь, – снова встрял Индус.
– Заткнись!
Я и не ожидал, что мы с Настей скажем это хором. Получилось естественно, прямо как в прежние времена, когда мы понимали друг друга без слов. Наши взгляды пересеклись. Я увидел легкую смешинку в ее глазах и почувствовал, как мои губы непроизвольно расплываются в улыбке.
Настя тоже улыбнулась в ответ и вдруг бросилась мне на шею. Я обхватил ее руками за талию, жадно поцеловал в губы, а потом зарылся лицом в пахнущие лесом рыжие волосы и крепко прижал к себе, шепча ей на ухо:
– Кажется, я нашел способ спасти нашего сына.
– Я в этом не сомневалась, – прошептала она в ответ и еще сильнее прильнула ко мне гибким телом.
– Ну что, голубки, намиловались? – скрипучим голосом поинтересовался Индус. Похоже, ему не понравилось, как мы с Настей осадили его, и он таким образом проявлял недовольство. – Может, пойдем, а то скоро темнеть начнет.
– Да, ты прав, надо идти, – вздохнул я и отошел на полшага от Насти, скрипя с досады тесно сжатыми зубами. Так сильно мне хотелось снова прижать ее к себе и покрыть чумазое личико поцелуями.
Она все прекрасно поняла, протянула руку и ободряюще сжала мои пальцы: мол, потерпи, родной, спасем нашего мальчика и все опять будет как прежде.
Прежде чем уйти с поляны, мы обыскали трупы бандитов и их рюкзаки. Лежащие в ячейках освинцованных переносок артефакты нас не заинтересовали по причине их плохого состояния. Все приблуды оказались «разряженными», то есть бандиты их таскали уже давно, использовав практически все полезные свойства.