[4].
Индус первым поднялся по рассохшимся ступенькам крыльца, толкнул скрипучую дверь и скрылся за ней. Настя предусмотрительно убрала руку с лежащим в прозрачной коробке тортом за спину. Я пропустил ее вперед и последним вошел в дом.
Если на улице тьма еще не вступила в права, то в лишенном окон коридоре она царила вовсю. Здесь было мрачно, как в подземелье. Единственным источником освещения служили похожие на включенную светодиодную ленту тонкие щели. Они обрамляли высокую дверь в конце коридора, из-за которой доносились голоса. Судя по ним, в комнате находилось двое мужчин. Ну или же там было больше людей, но тогда остальные молча слушали их разговор.
Индус, похоже, чувствовал себя здесь как дома. Топая подошвами берцев по доскам пола, он подошел к двери и без стука распахнул ее. В коридоре стало намного светлее.
– Здорово, бродяги! – Он высоко поднял над головой бутылку водки. Лежащая на полу тень от его тела повторила движение и стала похожа на статую Свободы, разве что без шипастого венка на голове.
– Кого там еще на ночь глядя принесло? – прозвучал полный недовольства густой голос. Мгновение спустя в нем послышались радостные нотки: – А, это ты, Кра…
– Красавчик! – крикнул Индус. – Я не один, дед Фэншуй, со мной гости.
– Ну так пусть заходят. Чего ты их там в темноте маринуешь?
– Айда за мной, – махнул рукой Индус, перешагивая через порог, и еле слышно сказал Насте: – Отдай торт Колдуну.
– Хорошо, – шепнула в ответ Настя и вытянула руку с угощением назад.
Я едва успел забрать у нее упаковку. Индус взял мою жену под локоток и прошел в комнату со словами:
– А вот и первый гость. Вернее, гостья.
– Ну ты точно красавчик, – прогудел еще более низкий голос. – Давно в наши края женщины не заглядывали.
– Столь чудесное создание зовут Настя. – Индус услышал, как я вошел в комнату, и через плечо показал на меня горлышком бутылки: – Это Колдун, ее муж. Ну а меня зовут Индус, если вы вдруг забыли.
За накрытым скатеркой, заставленным полными и пустыми бутылками и тарелками столом сидели двое. Крупный, круглолицый усато-бородатый мужик в застиранном тельнике, камуфляжных штанах и сдвинутой на затылок шапке-ушанке с отогнутым в сторону ухом и его приятель в сталкерском комбинезоне. Гость не уступал хозяину дома в габаритах и, пожалуй, даже немного превышал по росту. Его практически прямоугольное лицо было гладко выбрито. В отличие от маленького приплюснутого носа твердый волевой подбородок сильно выступал вперед. В голубых чуть навыкате глазах плескались веселье и добродушный интерес.
Если Индус хотел отвлечь их внимание от спрятанного у меня за спиной подарка в виде торта, ему это удалось в полной мере. Дед Фэншуй и его приятель даже не взглянули в мою сторону. Они удивленно переглянулись, едва Индус закончил говорить (гораздо позже я понял причину их удивления, а тогда не придал особого значения их игре в гляделки), и снова уставились на мою Настю. Я даже почувствовал укол ревности, но быстро прогнал глупые мысли прочь. В их взглядах не было даже намека на похоть и вожделение. В них читались лишь восхищение и радость от приятной встречи.
– Ну, чего стоишь, как неродной? Садись, – распорядился Индус, показывая мне на свободное место. Он выдвинул стул перед Настей и помог ей сесть, явно стараясь, чтобы я не засветил торт раньше времени.
– Пойду-ка я чистую посуду принесу, – сказал дед Фэншуй, вставая из-за стола. Он собрал в стопку грязные тарелки. – Дантист, пойдем, поможешь мне со стаканами.
– А он в самом деле раньше зубы лечил? – спросил я, когда из соседней комнаты послышалось громыхание посуды.
– Кто? Дантист? Не-а. Он взятку зубной пастой получил, за что чуть в тюрьму не сел. Повезло, вовремя успел от ментов в Зону свалить, а то бы мотал сейчас срок в колонии.
– Серьезно?
– Да шучу я, – хохотнул Индус, глядя на мое вытянутое от удивления лицо. – Его так прозвали за привычку чуть что сразу бить в зубы.
Мы с Настей переглянулись. Она хорошо знала мою привычку не лезть за словом в карман. Индус заметил ее тревожный взгляд и усмехнулся:
– Не бойтесь, своих он не трогает, а вот чужакам, бандитам и прочей шелупони от него на орехи хорошо достается.
– С чего нам бояться? – пожала плечиками Настя и поинтересовалась: – А почему у Фэншуя такое странное прозвище? Он внешне совсем на китайца не похож. И с чего вдруг его дедом зовут? Он вроде совсем не старый. Сколько ему? Лет сорок?
– Сорок четыре, – поправил Индус. – А дедом его зовут, потому что все время в ушанке ходит. Насчет остального сами скоро узнаете.
Послышались сдвоенные шаги, и в комнату вошли дед Фэншуй с Дантистом. Первый нес стопку чистых тарелок, позвякивая лежащими на ней вилками. Второй держал в руках столбик из составленных друг в друга стаканов.
– А вот и вы! – воскликнул Индус, скрутил пробку с уже початой бутылки и, как только стаканы оказались на столе, налил в них жидкого антирада слоем на два пальца. – Ну, за знакомство! – Он поднял свою посудину, дождался, когда остальные сделают то же самое, и выпил не чокаясь.
– Эй, ты что творишь?! Это ж не по фэншую! – возмутился хозяин дома, и мы с Настей поняли, за что его так прозвали. Я себя вдруг поймал на мысли, что сижу и улыбаюсь, как дурак. Настя так и вовсе прыснула в кулачок, правда, постаралась замаскировать смешок под кашель и сказала:
– Извините, поперхнулась.
В карих глазах Фэншуя проскользнуло понимание. Он посмотрел на Индуса и укоризненно покачал головой, смешно потряхивая отогнутым в сторону ухом ушанки.
– Опять ты за старое? Не мог просто так им сказать?
– Ты о чем, дед? Я просто пить с дороги хотел, вот и замахнул, никого не дожидаясь.
– Так я тебе и поверил, – буркнул хозяин дома и посмотрел на меня с Настей: – Небось, спросили, почему меня так зовут? – Настя кивнула, а я медленно прикрыл глаза, дескать, все так и было. – Ну вот, к гадалке не ходи. Какой же ты предсказуемый, Кра… г-хм… Индус.
Это был еще один знак, указывающий на то, что Индус не тот, за кого себя выдает, но я снова упустил его из виду. Люди сильны задним умом, и я в этом деле не был исключением.
Индус плеснул себе в стакан немного водки, взял его в руку и поднял над столом.
– Ладно, Фэншуй, без обид. Я подумал, так будет интереснее. Ну сказал бы я им, откуда у твоего погоняла ноги растут, и что? А так я и гостей развеселил, и удовлетворил их любопытство. Давай уже выпьем, как положено, и замнем этот разговор.
– Как положено, – проворчал дед Фэншуй. – А сразу так сделать было не судьба?
– Не судьба, – с притворной печалью вздохнул Индус и хитро улыбнулся, глядя на Фэншуя.
– Да ну тебя, – отмахнулся тот и чокнулся сначала с Настей, потом дзинькнул стаканами со мной и Дантистом и лишь в последнюю очередь проделал ту же операцию с граненым боком посудины Индуса.
Водка горячей волной обожгла пищевод, подогревая и без того волчий аппетит. Я взял тарелку и положил сначала для Насти кусок жареного мяса, три рассыпчатых клубня отварного картофеля и пару ложек винегрета. Потом набухал себе того же самого, только в два раза больше, и принялся уплетать за обе щеки, не забывая поддерживать тосты новых приятелей.
– А вы прививки от бешенства сделали? – спросил вдруг Дантист, после того как убрал пустую бутылку под стол и распечатал новую. Он налил себе и Фэншую, поскольку у меня, Индуса и Насти уже было налито. – Я вот всерьез подумываю обратиться с такой просьбой к Болотному Лекарю.
– А что, в этом есть такая необходимость? – Индус подцепил вилкой кусок картофелины и сунул его в рот.
– Думаю, есть, – сказал дед Фэншуй. – Тут на днях случай произошел…
– Дай я сам расскажу, – перебил его Дантист и поднял стакан: – Только выпьем сначала.
– Не, я пас, – помотал я головой и краем глаза увидел, как Настя сделала то же самое.
Дантист пожал плечами, дескать, как хотите, мое дело предложить, и звонко чокнулся с Индусом и дедом Фэншуем. Руководствуясь только ему понятными соображениями, Индус немного пригубил из своего стакана и поставил его на стол, а вот дед Фэншуй с Дантистом выпили все до дна. Эти двое уже при нас влили в себя по целой бутылке и сидели практически трезвые, чего нельзя было сказать обо мне с Настей. Я изрядно окосел после принятой внутрь водки и уже не раз подумал, что завтра буду мучиться с похмелья. По Насте тоже было видно, что ей хватит: на щеках горел румянец, а в подернутых хмельной поволокой глазах буйно сверкало безудержное веселье.
– Возвращались как-то Сникерс с Теплоходом из ходки за хабаром, – заговорил Дантист после того, как занюхнул рукавом и стукнул по столу донцем стакана. – Надо сказать, парням не зря такие прозвища дали. Сникерс, понятно, батончики одноименные любил и Баблосу постоянно заказы на них делал, а вот Теплоход теплый был на всю голову.
– Может, ты уже к делу перейдешь? – Дед Фэншуй нацепил на вилку половинку соленого огурчика, сунул ее в рот и смачно захрумкал, смешно посапывая выступающим над пышными усами носом.
– А ты не перебивай, быстрее будет, – по-дружески огрызнулся Дантист, оперся локтем на стол и, положив подбородок на ладонь, продолжил: – Ну вот, значит, возвращались они с добычей в лагерь и наткнулись на цербера. А мутант этот не то раненый был, не то со странностями, как Теплоход, или же после ночной охоты отсыпался. Короче, вялый он был какой-то. Сникерс по нему пальнул из дробаша и в одну из двух голов попал. Им бы взять и уйти оттуда, но Теплоходу вдруг блажь в голову пришла отрезать вторую башку цербера и приделать ее потом на доску типа охотничьего трофея. Он только с ножом к мутанту сунулся, а у того то ли агония приключилась, то ли он просто на время отрубился, когда по нему пальнули, и теперь в себя пришел, то ли там еще какая мура произошла. В общем, он Теплохода лапой зацепил, а тот со страху возьми да и подайся резко назад. Ну и сбил Сникерса с ног.