Давя подошвами ботинок осколки стекла и куски отвалившейся с потолка штукатурки, я вышел на середину просторного помещения. Посмотрел по сторонам в поисках дирижера. От стены в дальнем углу фойе отделилась тень. Послышались шлепки босых ног. Пси-мутант вошел в косой прямоугольник падающего сквозь окна дневного света и остановился в десяти метрах от меня со сцепленными на впалой груди костлявыми руками. Сквозь дыры в грязных штанах проглядывали худые колени. На изможденном лице темнели старые синяки и ссадины.
– Зачем пожаловал?
На этот раз дирижер задал вопрос вслух, и его скрипучий голос неприятно резанул по ушам. Я поморщился, как будто откусил от кислого яблока, но вовремя спохватился, взял себя в руки и вернул невозмутимое выражение лица. Пси-мутант ничего не заметил, ну или оказался более дипломатичным, чем я.
– Нам нужна твоя помощь, Большой. – Я рассказал дирижеру, что от него требуется и что он получит в награду за свои услуги.
Суггестор помотал головой:
– Я не помогаю людям решать их проблемы. Вы жестокие и коварные. Вы убиваете ради удовольствия или из мести. От вас одно зло.
– Ты прав, Большой, но сейчас все немного иначе. Я прошу тебя помочь не ради мести тому человеку. Я вообще его не знаю, и, если честно, мне плевать, что он там натворил. Просто мне нужны те парни. Без них у меня не получится добыть из Лаборатории необходимую вещь, а тот человек не хочет их отпускать. Он угрожает их семьям. Я еще раз прошу тебя: помоги!
– А почему ты сам это не сделаешь? Я чувствую в тебе огромную силу.
Дирижер пристально посмотрел на меня. Отпираться было бессмысленно. Псионики прекрасно чувствуют друг друга на расстоянии. Недаром ведь я уловил шлейф его мыслей задолго до того, как мы оказались на территории нефтебазы.
– Не могу. Просто поверь мне и прими это как данность.
Дирижер посмотрел на меня с немым укором в глазах. Он рассчитывал на большую откровенность с моей стороны, и я его за это не винил. На его месте я бы тоже хотел узнать причины, по каким просящий у меня помощи человек отказывается сделать то, что ему по силам.
– Уходи, – сказал он и повернулся ко мне спиной, давая понять, что разговор окончен.
– Подожди! – Я шагнул вперед, схватил его за плечо и резко развернул к себе лицом. Мутант явно не ожидал от меня подобной наглости. Его глаза вспыхнули угрожающим огнем. Я машинально поставил перед собой невидимый барьер, чтобы он не причинил мне вреда, но уже в следующую секунду убрал мысленную преграду. Дирижер легко мог почувствовать выстроенную мной защиту, и это еще сильнее оттолкнуло бы его от меня. – Послушай, словами это не передать. Я доверюсь тебе, открою сознание, и ты сам поймешь, почему я не могу так поступить.
Я убрал руку с плеча дирижера, отступил на полшага назад и кивком велел ему начинать. Суггестор застыл в нерешительности: виданное ли дело, чтобы человек сам предложил залезть к нему в мозги.
– Смелей!
Мутант никак не отреагировал на мой призыв. Тогда я схватил его руки и прижал сухощавые ладони к своим вискам.
Контакт длился меньше минуты, но и этого времени хватило, чтобы я обессиленно осел на пол, жадно хватая воздух ртом. Дирижер стоял рядом с опущенными по швам руками и смотрел на меня сверху вниз. Все еще чувствуя слабость во всем теле, я поднял голову и встретился с ним взглядом.
– Теперь ты понял? – еле слышно просипел я и сглотнул комок вязкой слюны.
– Так это ты во всем виноват, – сказал мутант вместо ответа. – Ты создал того могущественного псионика. Из-за него я лишился почти всего стада. Он всех призывает к себе и даже меня чуть не подчинил своей воле.
– Вот поэтому мне и нужна твоя помощь, Большой. Я могу заставить Артемона сделать все, что захочу, но боюсь более страшных последствий. Кто знает, какое чудовище на этот раз вызреет в моей душе. Помоги, и я даю слово, что уничтожу порожденное мною зло.
Внезапно лицо дирижера искривила жуткая гримаса.
– Это опять он, – простонал мутант, схватился обеими руками за голову и упал на колени. Несколько секунд спустя он повалился набок и забился в судорогах, корчась, как эпилептик.
Я посмотрел на него с нескрываемым удивлением. Сам я ничего подобного не чувствовал, а, по идее, должен бы. Хотя бы потому, что мой мозг был частично изменен мутациями. Рано радовался. Вскоре и я ощутил на себе всю прелесть призывного зова альтер-эго. Впечатление было такое, будто я оказался внутри гудящего колокола. Причем это было не простое гудение, а повторяющаяся с завидной регулярностью фраза: «Иди ко мне!»
Низкочастотный гул пропал так же внезапно, как и начался. Если верить часам на экране подаренного Фэншуем ПДА, он длился не больше десяти секунд. За столь короткое время я взмок, как будто только что перенес приступ тропической лихорадки. Влажные волосы прилипли к коже головы, со лба и кончика носа капало, по скулам медленно стекала жидкость. Как потом выяснилось, это была сочащаяся из ушей кровь.
Дирижер по-прежнему лежал на голом цементном полу. Судороги прошли, и он теперь шумно дышал с хрипом и всхлипываниями.
Я посмотрел на пси-мутанта с нескрываемым сожалением во взгляде. Теперь мне стало понятно, почему он так сильно похудел и плохо выглядит. Немудрено сбросить вес, если каждый сеанс призыва проходит с такими последствиями.
С мыслей о нелегкой судьбе дирижера я переключился на себя. Меня не на шутку заинтересовал вопрос, почему я ничего не чувствовал раньше и в полной мере ощутил последствия сгенерированного альтер эго призыва только сейчас? Скорее всего, я интуитивно заблокировал свое сознание, как только снова оказался в Зоне, и снял этот блок, чтобы псионик проникся моими проблемами и сделал за меня грязную работу.
Я покрутил эту мысль так и сяк, словно проверяя ее на прочность, и попробовал найти другие объяснения. В голову пришло еще две идеи. Первая, что я достаточно близко подобрался к нынешнему логову альтер эго, потому и испытал на себе всю «прелесть» его призыва. Вторая, что он настолько окреп и набрался сил, что его зов действует теперь не только на мутантов, но и на людей.
Эти соображения имели право на существование, хотя я бы не сказал, что мы сильно приблизились к депо. Если верить карте в ПДА, мы практически оказались с другой стороны от него и если и сократили расстояние, то не больше, чем на две-три сотни метров. Вряд ли столь незначительная разница сказалась бы на моем восприятии генерируемого альтер эго пси-излучения. Тут уж более вероятен второй, точнее, третий вариант.
Для себя я решил, что пришедшая первой на ум идея самая лучшая. Обычно так и бывает, но в моем случае меня еще подкупало в ней и то, что это я позволил альтер эго достучаться до моего сознания, а не он сам это сделал. Ведь если события действительно развиваются по третьему варианту, у нас почти не оставалось шансов на победу.
Пока я копался в себе, дирижер окончательно пришел в себя и встал на ноги.
– Я принимаю твое предложение, – сказал он, и, не дожидаясь ответа, зашлепал босыми ногами по осколкам стекла, направляясь к выходу из пахнущего сырым бетоном и плесенью сумрачного фойе.
С улицы донесся сухой треск автоматной стрельбы.
– Да чтоб их!
Я обогнал дирижера, первым выскочил на крыльцо и со всех ног кинулся к автозаправке.
Последний призыв подействовал не только на псионика, но и на его свиту. В отличие от своего хозяина твари вняли ему и теперь вместе с пятью зомби и парой забредших на территорию нефтебазы кабанов медленно двигались к источнику зова.
Дантист и Настя пятились спиной к конторе, скупыми короткими очередями стреляя в землю перед двигающимися, как марионетки, мутантами. Вероятно, Дантист проникся моей идеей воспользоваться помощью дирижера при атаке «Яхонта», или же Настя объяснила ему, что к чему, пока я отсутствовал, но теперь они оба пытались задержать потенциальный штурмовой отряд, стараясь не причинять вреда мутантам и зомби.
– Где Индус?
Настя обернулась на голос. Держа LR-300 дымящимся стволом к небу, она левой рукой сорвала с плеча оставленный ей на хранение автомат и бросила мне оружие. Я поймал «абакан», отточенным до автоматизма движением перевел планку предохранителя в положение стрельбы очередями, прижал рубчатый затыльник приклада к плечу.
– От балласта избавляется, – сердито бросил Дантист и снова нажал на спусковой крючок. Его «калаш» трижды грозно пролаял, плюясь огнем и пороховыми газами. Пули звонко защелкали по асфальту в метре от рослого мутохряка, с визгом уходя в рикошет.
– Чего делает? – опешил я, беря на мушку извилистую трещину в дорожном покрытии. Она пролегала на пути оравы, идеально подходя на роль мишени в предупредительной стрельбе.
– Нужду справляет, – крикнула Настя и тоже спустила курок. Американская штурмовая винтовка застрекотала в ее руках.
Один из зомби недовольно заворчал, когда короткий пунктир серых фонтанчиков прошелся неподалеку от его ног. Спустя секунду он опять двигался дерганой походкой, склонив голову набок и что-то невнятно мыча.
«Прекратить огонь! – раздался в моей голове сердитый голос дирижера. Пока я узнавал последние новости, псионик подковылял к нам. – Так вы их только пугаете. Дай мне время, я все решу».
– Не стрелять!
Я поставил «абакан» на предохранитель и закинул оружие за спину, подавая команде пример. Настя и Дантист покосились на меня с немым вопросом в глазах. – Он сам с ними разберется, – кивнул я в сторону дирижера.
Пси-мутант стоял слева от меня с вытянутой вперед правой рукой и с похожими на бездонные колодцы глазами. Подчиняясь его команде, зомби и прочие твари сначала замедлили шаг, а потом и вовсе остановились. Они снова стали свитой дирижера.
– Похоже, я что-то пропустил? – раздался сзади справа голос Индуса.
– Умеешь ты вовремя смотаться, – буркнул Дантист, глядя на друга через плечо.
– Зато, пока вы тут развлекались, я нашел пространственный тоннель, – парировал сталкер. – Пошли покажу.