— Я тоже на это надеюсь. Но давай вернемся к пророчеству.
— Конечно, — кажется, он хотел еще что-то сказать, но, тряхнув головой, снова посмотрел на стих. Следующие две строчки были записаны и переведены. В особом пояснении они, как и вторая строфа не нуждались.
— Дуб в шаролезских легендах — символ твердости духа, могучей воли. Олицетворение благородства. И символ молодого воина, — пояснила я. — Так что, думаю, теперь сомнений нет. Дуб в этом стихе — ты.
— А ольха, выходит, ты? — вопросительно изогнул бровь Ромэр.
— Выходит, да. Конечно, можно было бы просто сказать, что ольха — женское дерево. Но ольха — это дерево сирот. Помнишь сказание о святой Монике? Ее младенцем нашли под ольхой. Поэтому на приютах изображают ветки ольхи, — я помедлила, но все же решила сказать. — Не знаю, обратил ли ты внимание, когда мы вышли из тайного хода на берег Ольфенбаха…
— Да, над нами росли дуб и ольха, — задумчиво перебил Ромэр. — «И судьбами, как ветками, сплетаясь…».
Он долго молчал, глядя на золотые буквы на стене.
— Знаешь, когда я первый раз пришел сюда, надеялся, что какой-то монах, переписывая пророчество в книгу, ошибся. Потерял строчки, перепутал слова…, - он усмехнулся и добавил извиняющимся тоном: — Потому что стих казался мне бессмысленным. Это удивительное чувство, благоговейный трепет, когда осознаешь, что Витиор действительно предвидел, предсказал и не ошибся. Что образы, запечатленные им, находят нас в настоящей жизни… Как деревья, переплетшие ветви и корни. Поразительно…
— Да, поразительно, — согласилась я. — Но больше всего меня в этой связи радуют последние две строки. Падение Дор-Марвэна и заключение союза с моим братом.
— Как ты понимаешь, к свержению Стратега я приложу все силы, — усмехнулся Ромэр. — И буду рад, если удастся заключить мирный договор с юным Брэмом. Так будет лучше для всех. И для Арданга, и для Шаролеза.
Он был совершенно прав. Нет смысла в еще одной войне. Арданг еще раз сверил стих, написанный на стене, с переписанным текстом.
— Нам пора возвращаться. Знаю, что ты устала, но отдохнем после Озера шепотов, — встав, Ромэр протянул мне руки.
— Не напоминай мне про этот могильник, — невольно поежилась я.
— Если бы существовал другой путь, я бы с радостью им воспользовался! — заверил «муж». — Но иного пути нет.
Я поправила на плечах лямки сумки и вместе с Ромэром подошла к короне. Арданг склонился над стеклянным ларцом, осторожно провел пальцами по соединению крышки и стенок. Найдя маленькие, ювелирные щеколды, открыл крышку и замер над короной. Я знала, что Ромэр справится с грузом ответственности. Знала, что он постарается исполнить данное мне обещание. Что о таком короле Арданг, да и любая страна, может только мечтать. И, глядя, как Ромэр из рода Тарлан, второй Король Арданга, после краткой молчаливой молитвы касается короны, молила Бога о том, чтобы эта ноша не сделала Ромэра несчастным.
Он взял в руки корону, снял ее с парчовой подушечки. Тут справа от меня послышался какой-то шорох. Я даже подпрыгнула на месте от неожиданности, поспешно обернувшись, увидела, что часть стены отодвинулась в сторону.
— Кажется, это другой выход отсюда, — уняв колотящееся сердце и дрожь, сказала я.
— Похоже на то, — не сразу, с опозданием ответил Ромэр.
Повернувшись к спутнику, заметила, как он провел ладонью по нагрудному карману, будто что-то прятал. Арданг поднял голову, встретился со мной взглядом и улыбнулся, как ни в чем не бывало. Все выглядело так естественно, как и всегда, что я даже усомнилась в увиденном. Действительно, если бы Ромэр нашел в гробнице что-нибудь важное, он бы мне сказал.
— Нужно спрятать корону, — стряхивая с плеча сумку, решил арданг.
— Не боишься, что ход закроется? — спросила я.
— Нет, конечно. Даже обидно, что такой чуткий механизм был сделан здесь сотни лет назад для того, чтобы сработать один единственный раз, — посетовал Ромэр, вынимая вещи из сумки. Потом, сняв с подставки ларец, в котором арданг снова запер корону, спрятал стеклянную шкатулку между мягкими вещами. Он встал, закинул на плечо сумку. — Ну, пойдем?
— Пойдем, — кивнула я, вслед за Ромэром подходя к открывшемуся ходу. По незнакомой дороге арданг, как и весь день до этого, пошел первым.
Проход в скале вел наверх и больше всего напоминал спиральную лестницу без ступеней, точнее раковину улитки. Вначале витки были пологими и большими, но постепенно становились круче и меньше в диаметре. Под конец подъема я совсем запыхалась, Ромэр, повернувшись ко мне, даже предложил остановиться. Но меня не покидало ощущение, что в этой спирали, в этом подъеме было нечто мистическое. Я не сомневалась, что именно по указаниям Витиора строилась гробница в скале. А потому возникла уверенность, что король по замыслу провидца должен был преодолеть подъем без запинок. Поэтому упрямо отмахнулась и пошла наверх.
Как оказалось, я не ошиблась в предположении. Спираль заканчивалась закрытой дверью, к которой на уровне глаз была прикреплена металлическая пластина. Ромэр замер перед ней, как вкопанный, а потом прочитал вслух: «Король, твое восхождение на вершину, путь к спокойствию в стране будет таким, как этот подъем. А теперь узри Арданг. Да пребудет с тобой Его благословение».
Ромэр повернулся ко мне, подал руку. В рассеянном свете, проникавшем сквозь отверстия в скале, арданг казался странно чужим и величественным. Эту минуту, даже вопреки вдруг появившейся отчужденности, я тоже надеялась сохранить в памяти. Ромэр на пару мгновений стал другим. Статный воин с серьезным взглядом серо-голубых глаз, молодой король, перед которым хотелось склонить голову. Торжественность момента, ощущение, что здесь и сейчас вершится больше, чем история. Именно здесь, а не в гробнице почувствовала, что стала частью сбывшейся легенды. Завтра, когда Ромэр поговорит с Ловином, все люди, вся страна изменятся бесповоротно и неотвратимо.
Я вложила в ладонь спутника свою. Ромэр чуть заметно улыбнулся и распахнул дверь. Она легко отворилась, и мы вышли на небольшую площадку. От открывшейся красоты просто захватило дух. Место воистину было выбрано идеально. Мы стояли на вершине Указующего Перста, единственной горы в округе, возвышавшейся над крутыми, поросшими деревьями холмами. Совсем близко серел Верейский хребет, на западе в синеве неба угадывался намек на соленые воды моря, на юге даже виднелись пики далеких гор, а на востоке открывался прекрасный вид на холмистую равнину.
— Боже мой, как красиво, — выдохнула я.
— Арданг — прекрасная страна. Думаю, у тебя еще будут возможности в этом убедиться, — в голосе Ромэра слышалась нежность. Арданг был для Ромэра всем. Уже много раз замечала, сколько тепла и любви появлялось в голосе спутника, когда он говорил о своей стране.
— Надеюсь, — тихо ответила я, разглядывая кажущиеся игрушечными селения и города.
— Смотри, вон там, — Ромэр указал на северо-запад, — видишь? Это мой замок, — и задумчиво добавил: — Никогда бы не подумал, что с такой небольшой высоты его будет видно.
Я посмотрела в указанном направлении. На холме стоял красивый замок, построенный из белого и серого камня. Крепостная стена квадратом очерчивала замковые земли. Замок стоял на холме, у подножия которого расположился город Тарлан. Я не могла избавиться от странного ощущения. Казалось, чем пристальней смотрела, тем ближе становился замок, тряхнув головой, окинула взглядом большую часть страны до самого хребта.
— Согласна. Видно очень много. Поразительно много…
— Так не должно быть, — пробормотал арданг. — Не понимаю… Мы не можем отсюда видеть южные горы.
— Вот в этом весь ты, да и я не далеко ушла.
Ромэр, удивленно приподняв брови, глянул на меня.
— Каким бы волшебным ни был вид, от логики не отмахнуться, — усмехнулась я. Ромэр рассмеялся.
— Верно. Но ты натолкнула меня на возможную разгадку. «Волшебный вид». Древняя магия.
Он произнес это так, словно нашел единственно верный ответ. А поразмыслив, решила, что Ромэр прав. Только волшебством можно было объяснить это явление.
— Но, как бы там ни было, другая такая возможность увидеть весь Арданг как на ладони нам не представится. Гляди, — Ромэр указал на восток, — там Берши. Челна — это воон тот городок у реки. Аквиль чуть южней.
Он показывал разные города, парой слов характеризовал каждый из них, превращая белеющие поселения с безликими, ничего не значащими для меня названиями в жемчужины на зеленой карте Арданга. Мы долго стояли на скале, любовались видом. Я рассматривала замок Тарлан и ближайшие к нему поселения. Обнимавший меня за плечи Ромэр, оглядывал свою землю.
Прижав правую руку к сердцу, король Арданга шепотом просил Его о помощи. Это была старая, единая для всех, почитающих Его, молитва. И я подхватила ее, молясь вместе с Ромэром. Тоже шепотом, но на шаролезе. Наши голоса постепенно стали громче, казалось, сердца бились в одном ритме, последние слова, одинаковые в обоих языках, мы произнесли одновременно. И воцарилась тишина. Ромэр повернулся ко мне и обнял. Немного порывисто, но нежно, ласково. Прижавшись к ардангу, четко понимала, что уже завтра все изменится. Сегодня — наш последний день, когда он просто Ромэр, а я только Нэйла. Без всяких титулов и формальностей… Если бы только существовала возможность сохранить это… Если бы… Но я знала, что так не будет. И от этого было горько и больно.
— Нам нужно спускаться отсюда, — шепнул Ромэр и, поцеловав меня в макушку, отстранился.
— Конечно, — пытаясь справиться с эмоциями, ответила я.
— Я, кажется, видел здесь лестницу вниз, — голос арданга звучал немного хрипло, а сам Ромэр на меня не смотрел.
— Может, не придется идти через Озеро шепотов. Мне, признаться, и одного раза хватило.
— Будем надеяться, что не придется, — откликнулся Ромэр. Он спустился на пару ступенек по высеченной в скале лестнице, притаившейся за небольшим уступом у двери. — Мне там тоже не нравится. Пойдем, лестница выглядит вполне надежной.