Себастиан выбирается из пикапа и хватает пару тяжелых уличных пледов из кузова.
Мы снимаем обувь и носки, оставляем их в пикапе, чтобы идти по песку босиком.
На дюнах не так много народу, как на пляжах поближе к городу, особенно вечером буднего дня. Мы с Себастианом долго идем вдоль берега, подальше от чужих глаз. Здесь пляж чуть более каменистый, но я не против – в конце концов, у нас с собой пледы.
Солнце уже почти зашло, и от песка исходит жар. Еще большим жаром пышет тело Себастиана, когда я кладу голову ему на грудь, ощущая мерный ритм наполняющихся и сдувающихся легких. Почти в том же ритме о берег бьются мелкие волны.
Парень пробегает руками по моим волосам.
Его прикосновения – это что-то. Руки Себастиана такие большие, а пальцы такие длинные, что ожидаешь от него неуклюжести, но в действительности все совсем наоборот. Он настоящий спортсмен, и все его движения скоординированы. Парень касается меня, идеально балансируя между силой и нежностью – не слишком крепко и не слишком мягко. Поддразнивая мои самые чувствительные и эрогенные точки.
Даже при его росте движения парня мягкие и точные, а рефлексы отточены. Наверное, смахни я со стола целую стопку тарелок, он поймал бы каждую, прежде чем хоть одна упала на пол.
А его лицо.
Я переворачиваюсь на бок, чтобы посмотреть на парня.
Его кожа такая загорелая, что Себастиана можно было бы принять за латиноамериканца. У парня длинное худое лицо с небольшой щетиной, которая не скрывает мальчишеских черт. Но особенно выделяются его глаза. Они карие, но таких я никогда раньше не видела. Радужная оболочка, окаймленная темными дымчатыми кольцами и обрамленная густыми черными ресницами, переливается всеми оттенками карамели и золота. У Себастиана прямые брови, две темных резких линии, а густые кудри спадают почти на глаза.
А эти губы… почти такие же полные, как мои. Красиво очерченные и все же мужественные.
Я наклоняюсь, чтобы поцеловать парня.
Каждый раз, целуя Себастиана, я думаю, что привыкну к этому. Что вскоре это превратится в обыденность. Но этого не случается. Всякий раз я снова и снова теряю голову.
Мир вокруг нас перестает существовать: последние лучи солнца, тепло, жесткий песок, звуки прибоя. Все растворяется, и я чувствую лишь его губы и язык, и его сильные руки, сжимающие мои плечи.
Себастиан перекатывается и оказывается сверху. Я лишь теперь, почувствовав на себе вес парня, по-настоящему понимаю, какой он сильный. Я скрыта под ним полностью. Я точно в ловушке.
Но я не чувствую страха, скорее наоборот – это кажется самым безопасным местом на земле.
Мне хочется пребывать в его объятиях вечно.
Себастиан крепко целует меня, и его тело трется о мое. Я чувствую, как твердеет его член, прижимаясь к моему оголенному бедру, и лишь ткань джинсов разделяет нас.
Мое тело отвечает на его желание. Час назад парень довел меня до оргазма, которого я еще в жизни не испытывала, а мне уже хочется большего. Я уже умираю от желания вновь испытать эти ощущения, разливающиеся по моему телу, смывающие стресс и страх.
Член становится все тверже и уже почти болезненно упирается в мою ногу. Его вожделение возбуждает меня. Мне хочется касаться Себастиана везде, где он касается меня.
Я опускаю руку и расстегиваю пуговицу на его ширинке, затем молнию, и тянусь под боксеры.
Член парня такой твердый, что упирается в штанину джинсов. Я едва могу просунуть руку, чтобы коснуться его.
Я обхватываю ствол рукой, поражаясь его толщине. Член Себастиана больше банана – он почти такой же толстый, как мое запястье. И намного теплее. Я чувствую, как он пульсирует под моей ладонью. Себастиан стонет от отчаянного желания.
Я осторожно приподнимаю член, и теперь, когда кровь может течь свободно, он становится еще тверже, выпирая из расстегнутой ширинки джинсов – коричневый, в прожилках, с тяжелой головкой, набухшей от крови.
Я глажу его член рукой, поражаясь тому, как свободно и открыто делаю что-то столь запретное. Мне не разрешается прикасаться к мужчине подобным образом. Мне не разрешается делать ничего сексуального без позволения моего отца.
Поверить не могу, насколько мягкий и одновременно твердый у Себастиана член. Его кожа как шелк, а плоть под ней – как железо. Когда мои пальцы нащупывают рубчик под головкой, Себастиан издает стон прямо мне в рот.
Из члена вытекает жидкость и смазывает мне руку. Я провожу ладонью вверх и вниз по головке, нежно поглаживая и сжимая ее. Себастиан совершает поступательные движения, скользя в моей руке, и от этих мощных толчков я вся теку, представляя, каково было бы почувствовать его член в другой части моего тела.
Себастиан запускает руку мне под юбку и просовывает пальцы в трусики, чтобы тоже касаться меня. Моя вульва до сих пор набухшая и чувствительная после оргазма. Он нежно водит пальцами по моему клитору, а затем спускается чуть ниже, чтобы скользнуть пальцем внутрь.
О боже, один только этот палец дарит мне восхитительные ощущения. Я чувствую тепло и испытываю удовольствие, словно от почесывания зуда.
Я хочу большего. Я хочу намного большего.
И Себастиан хочет того же.
Не говоря ни слова, я снимаю трусики и раздвигаю ноги чуть шире. Себастиан направляет член к моему влагалищу, глядя мне в глаза.
– Ты уверена? – спрашивает он.
Я не уверена. На самом деле, если я в чем и уверена, так в том, что это ужасная идея. Я не должна даже заниматься петтингом с Себастианом, не говоря уже о том, чтобы лишаться девственности.
Мой отец согласен с американской пословицей «Зачем покупать корову, если молоко можно получить бесплатно», а эту конкретную корову он планирует продать по солидной цене. Папа будет в ярости, если узнает, что я уничтожила свою ценность в его глазах.
Но вот в чем дело: я хочу трахнуться с Себастианом. Я хочу этого так отчаянно, как ничего и никогда раньше.
Если когда-то в будущем отец намерен продать меня… то я хочу лишиться девственности здесь и сейчас, с тем, кого выбрала сама. Никто не сможет похитить то, чего у меня больше не будет.
– Я хочу тебя, – говорю я Себастиану.
Это абсолютная правда. Никакой лжи, никаких скрытых мотивов.
Себастиан вставляет в меня свой член, поначалу медленно. И хоть я и вижу, как бережно он старается это делать, все равно чувствую боль. Его пенис чертовски большой, тампон и палец рядом не стояли. Они не сравнятся даже с десятой долей его члена.
Заметив, как я морщусь, Себастиан останавливается и спрашивает:
– Хочешь, чтобы я перестал?
– Нет, – качаю я головой. – Продолжай.
Парень целует меня снова, свободной рукой откидывая волосы мне с лица, и это приятно. Мое тело немного расслабляется, и его член скользит чуть глубже, но он еще вошел не до конца. Мы дошли до некой точки, дальше которой дело не идет.
Но Себастиан не проявляет нетерпения. Он целует и обнимает меня, и я ощущаю его мягкий и теплый язык у себя во рту, его сладкое и чувственное дыхание. Парень касается моего лица и ласкает груди.
И, наконец, с еще одним толчком он проходит эту последнюю преграду. Я ощущаю острую боль, словно что-то рвется, и чувствую, как выделяется что-то теплое. Теперь член парня лучше смазан. Он скользит во мне до упора, заполняя меня собой.
Себастиан полностью вошел, и я смотрю в его глаза, думая, что еще никогда не была ни с кем так близка. Что бы ни случилось после, он останется моим первым любовником, теперь и навсегда.
Мое влагалище пылает от боли и напряжения. В уголках моих глаз выступают слезинки и стекают к ушам.
– Ты в порядке? – спрашивает меня Себастиан.
Я киваю, говоря:
– Все хорошо. Это просто… чересчур.
– Ты невероятная, – говорит он. – Елена, ты такая красивая… Я знаю, что ты и так это знаешь, но все равно должен сказать тебе.
Парень начинает входить и выходить из меня, медленно и осторожно. Теперь, наконец, я чувствую нечто, больше похожее на удовольствие, чем на боль – тепло глубоко внутри меня, которое постепенно распространяется наружу, до тех пор, пока моя киска снова не начинает ощущать это приятное томление, а все мое тело не расслабляется и не вибрирует от ощущений.
Я снова слышу шум волн. Если представить, что океан – это наслаждение, а мое тело – песок, то каждый толчок Себастиана – это волна, разбивающаяся о берег и погружающая меня в блаженство.
И, подобно приливу, волны набегают все сильнее и быстрее. Мне кажется, я вот-вот уйду под воду.
– Продолжай, – молю я. – Не останавливайся.
Себастиан обхватывает меня руками, крепко прижимая наши тела друг к другу. Он целует меня, его язык проникает в мой рот, а член входит глубоко внутрь меня. Мои бедра обхватывают его бедра, и мой клитор трется о его тело. Каждый дюйм моей кожи соприкасается с его. Чем больше мы осязаем друг друга, тем сильнее ощущения.
Дыхание парня учащается в такт толчкам. Я чувствую, как напрягаются его ягодицы, прижимаясь к моим икрам, пока Себастиан входит в меня все сильнее и сильнее. Мне уже совсем не больно – все, что я чувствую, это теплое удовольствие, растекающееся по моим венам, как мед.
Сегодня я уже испытала лучший оргазм в своей жизни.
То, что назревает во мне теперь, это не оргазм – это гребаное цунами.
Я яростно целую Себастиана. Кусаю его губы, царапаю его спину. Мне нужно больше, больше, больше.
Себастиан сжимает меня так сильно, что я не могу дышать. Он с силой входит в меня в последний раз и издает долгий, сдавленный стон. Я чувствую, как дергается и пульсирует его член, полностью погруженный в мое влагалище. Это подергивание доводит меня до предела. С каждым толчком спермы моя киска сжимается. Я обхватываю парня, все мое тело дрожит, глаза закатились. Я ничего не вижу, не чувствую и не слышу, кроме ярких вспышек цвета в моей голове. Я кончаю так сильно, что мне кажется, моя душа покинула тело.
Когда я прихожу в себя, на пляже темно. Песок остыл, а темное небо над головой усыпано холодными белыми звездами. Я еще никогда не видела столько звезд с тех пор, как переехала в этот город.