Мне плевать. Я знаю ее и знаю, чего хочу.
Я киваю.
– Назначайте дату, – говорю я.
Неро подписывает два экземпляра официального контракта. Его почерк быстрый и неровный, но на удивление разборчивый. Внизу брат оставляет место для подписи Енина и моего отца.
Каждый из них пишет свое имя дважды – на папиной копии и на копии Енина. Затем Неро протягивает отцу свой нож, и papa делает надрез на подушечке большого пальца лезвием, острым, как бритва. Он оставляет отпечаток своего большого пальца внизу на обеих страницах.
Енин делает то же, разрезая плоть, даже не моргнув. Он ставит свой отпечаток рядом с папиным.
Это клятва на крови – традиция более древняя, чем итальянская мафия и «Братва». Это самое торжественное обещание. Отныне наши семьи союзники, и мы с Еленой заключим брак – назад пути нет.
Я не чувствую страха, ставя собственный отпечаток рядом с подписью.
Более того, я преисполнен триумфа.
Елена моя.
Елена
Как только папа выходит из бронированной машины, я замечаю в его руке контракт, свернутый в трубочку и перехваченный его кольцом. Мое сердце бешено колотится. Он заключил сделку с Галло.
Поверить не могу.
Я знала, что отец собирался с ними встретиться, но не верила, что он действительно согласится на этот союз. Я была уверена – что-то непременно случится, и все пойдет прахом.
Но вот оно, свидетельство, четкое и нерушимое. Эта была не какая-то там сделка на словах – они поклялись на крови.
Я сижу в своей комнате, глядя из окна вниз и размышляя, сбежать ли мне к нему со словами благодарности или затаиться на время. Отец может быть не в духе, если сделка прошла не по плану.
Но даже при наилучшем исходе вряд ли папа в восторге. Предложи ему Галло хоть самые щедрые условия, отец все равно чувствовал бы себя подчиненным, вынужденным служить трону. Он хотел мести, а не капитуляции.
Адриан тоже кажется раздраженным, когда, сунув руки в карманы брюк, направляется к дому. Я жду, что брат зайдет ко мне в комнату поговорить, но вместо этого он исчезает в кабинете отца, где проводит несколько часов с ним и Родионом. Должно быть, они обсуждают, как теперь вести дела в свете нового контракта.
Я беру телефон, чтобы позвонить Себастиану, и вижу, что получила от него сообщение.
«Сработало, – пишет он. – Давай увидимся вечером».
Дрожа от возбуждения, я тыкаю в экран с такой силой, что могу его разбить.
«Я хочу… – отвечаю я. – Но отец, возможно, не в лучшем настроении сейчас…»
«Это больше не имеет значения, – пишет Себастиан. – Он пообещал мне тебя. Теперь ты в безопасности».
Облегчение, которое я испытываю от этих слов, невозможно описать. Себастиан прав – я больше не принадлежу своему отцу. Теперь, если что-то со мной случится, это нарушит его договор с Галло.
Невероятно взволнованная, я начинаю переодеваться. Я надеваю летний короткий комбинезон, пару золотых браслетов и сандалии. Сверху я накидываю халатик-кимоно на случай, если отец заметит меня по пути к выходу.
Разумеется, мы сталкиваемся с ним в прихожей. У отца кошачий слух – если он дома, выбраться незамеченной практически невозможно. Адриан стоит за папиной спиной, бледный и мрачный.
– Полагаю, Себастиан сообщил тебе, что мы достигли соглашения, – говорит папа.
– Да, – отвечаю я, стараясь не выдать свои эмоции. Я хочу быть благодарной, но не хочу раздражать отца чем-то столь неприятным, как мое полное и безграничное счастье.
– Я надеюсь, что ты не забудешь, кому верна, Елена. Даже после того, как ты произнесешь у алтаря свои клятвы… ты останешься Ениной. И всегда ею будешь.
– Да, отец, – отвечаю я.
Интересно, может ли он прочесть ложь на моем лице. Я ничуть не верна «Братве». Я буду всегда любить своего брата, но, выйдя замуж, я намереваюсь оборвать связи с отцом, насколько это возможно.
Адриан всегда знает, когда я лгу. Я смотрю на брата, чтобы понять выражение его лица, но как только я пытаюсь посмотреть ему в глаза, Адриан отводит взгляд в пол.
– Ничего… если я схожу на встречу с Себастианом? – нерешительно спрашиваю я отца.
– Почему нет? – неожиданно покладисто соглашается тот. – Наслаждайтесь совместным временем.
Я не слишком доверяю его хорошему расположению духа. Но в любом случае я могу воспользоваться теми преимуществами, что оно дает.
– Благодарю, отец, – говорю я.
Я иду пешком, спеша миновать открытые ворота, а затем устремляюсь по улице. Я прохожу несколько кварталов до кафе, где мы с Себастианом договорились встретиться.
Парень уже ждет меня снаружи. Когда я подхожу, он подхватывает меня на руки и крепко целует.
– Как все прошло? – спрашиваю я, когда вновь оказываюсь на земле.
– Жаль, что тебя не было с нами, – говорит Себастиан. – Я чувствовал себя полным ублюдком, подписывая контракт, словно речь шла о покупке машины.
– Это не важно, – говорю я, качая головой. – Это то, чего я хочу.
– Ты уверена? – спрашивает Себастиан.
Я вижу беспокойство в его глазах. Парень боится, что я делаю это, только чтобы вырваться из-под опеки отца.
– Абсолютно уверена, – говорю я.
– Хорошо, – кивает Себастиан. – Тогда пойдем.
– Разве мы не зайдем в кафе?
– Нет, – отвечает он.
Я иду следом за парнем к его пикапу.
Обычно я ненавижу неопределенность. Мой отец любит удивлять меня самыми худшими способами из возможных. Но я уже знаю, что могу доверять Себастиану – если он что-то и задумал, это всегда что-то хорошее.
Парень отвозит нас к побережью, к зданию, которое выглядит как смесь флорентийского собора Санта-Мария-дель-Фьоре и космического корабля. Только когда мы оказываемся внутри, я понимаю, что это планетарий.
Я ощущаю такой прилив тепла, что это пугает. Поверить не могу, что Себастиан запомнил все эти мелочи, о которых я ему рассказывала. Я никогда не думала, что кто-то узнает меня настолько хорошо и будет учитывать мои интересы и предпочтения. Единственным человеком, который обращался со мной подобным образом, был мой брат, но и он бывает со своими тараканами.
Я чувствую себя маленьким ребенком, бегая вокруг и разглядывая все стенды, прикасаясь к настоящему куску метеорита, которому, по всей видимости, четыре миллиарда лет. Я кладу руку на гладкий, плотный металл, пытаясь представить себе, сколько времени этот предмет летал в открытом космосе, прежде чем упал именно в этой точке галактики.
Для Себастиана я, похоже, интереснее всех стендов. Парень с улыбкой наблюдает за моим воодушевлением, но не смеется надо мной, а наслаждается моей радостью от выставки, посвященной современным космическим путешествиям, и от масштабной модели кабины пилота ракеты «Аполлон-13».
Я испытываю разочарование, когда ассистенты начинают выводить всех из зала, сообщая, что планетарий вот-вот закроется.
– Мы должны вернуться сюда! – говорю я Себастиану.
– Обязательно, – обещает он. – Но прежде, чем уйти, давай заглянем еще кое-куда.
Парень хватает меня за руку и тянет к ряду дверей, похожих на театральные.
– Разве мы не должны уходить? – спрашиваю я.
– Все в порядке, – уверяет меня он. – Доверься мне.
Заинтригованная, я прохожу за ним сквозь качающиеся двери.
За ними оказывается абсолютно темная комната, однако у меня возникает ощущение огромного открытого пространства над головой. Когда мы разговариваем, наши голоса эхом разносятся вокруг.
– Где это мы? – спрашиваю я Себастиана.
– В открытом космосе, – отвечает он, и я слышу в его голосе улыбку, хоть и не вижу ее.
В этот момент раздается лязгающий звук и жужжание. Внезапно вся комната озаряется тысячью вспышек света. Я понимаю, что мы стоим в центре огромного купола, и этот купол представляет собой модель нашей галактики.
Нас окружают звезды, планеты, туманности и бескрайний космос. Все это мягко плывет вокруг нас, и мне кажется, что мы тоже плывем. Кажется, что пол уходит у меня из-под ног. Единственное, что неподвижно и близко – это сам Себастиан.
Я смотрю на его лицо, освещенное бледно-голубым светом, а он отвечает мне ясным и сияющим взглядом, и когда парень улыбается, его зубы сверкают белизной на фоне загорелой кожи. Мне кажется, будто мы с ним единственные люди во Вселенной, и мне бы хотелось, чтобы это действительно было так.
Себастиан встает на одно колено, и мои руки взлетают ко рту, потому что я не ожидала ничего подобного.
– Я знаю, что этим утром мы предприняли все необходимые меры, чтобы ублажить наших родных, – начинает он. – Но я хочу, чтобы ты знала, Елена, что я женюсь на тебе не из-за твоего отца, не из-за «Братвы» или чего-либо еще. Я хочу жениться на тебе, потому что хочу быть с тобой, всегда. Ты похитила мое сердце в тот самый момент, когда я тебя впервые увидел. Я восхищен тобой, впечатлен тобой, совершенно увлечен тобой. Я люблю тебя, Елена. Я сделаю для тебя все.
Он протягивает мне коробочку и открывает крышку.
Я не ожидала кольца. Себастиан подписал контракт – это было и предложение, и согласие, и мое присутствие даже не требовалось.
Но теперь парень предлагает выбор мне – не моему отцу, а только мне.
Я смотрю на кольцо.
Это камень каплевидной формы на изящном, украшенном филигранью ободке из бледно-желтого золота. Филигрань похожа на тончайшее кружево, как иней на оконном стекле. Она такая красивая, что я почти боюсь к ней прикоснуться. Себастиан достает кольцо и надевает мне на палец.
Бриллиант сверкает на руке так, словно парень надел на меня одну из этих звезд.
– Ты выйдешь за меня? – спрашивает он.
– Да, – выдыхаю я, все еще силясь поверить в происходящее.
Себастиан подхватывает меня на руки и кружит, так что звезды вращаются вокруг нас еще быстрее. Он целует меня, крепко обнимая.
Я в жизни не была так счастлива и не понимаю, как совладать с этим чувством. Оно настолько всеобъемлющее, что мое тело просто неспособно его вместить.