Елена
Настроения в доме отца странные и напряженные.
Адриан едва на меня смотрит, не говоря уже о том, чтобы общаться.
Родион преследует меня еще активнее, чем обычно. Он всегда шныряет поблизости, когда я выхожу из комнаты, чтобы поесть или поплавать в бассейне, и наблюдает за мной своими маленькими поросячьими глазками, словно взбешен тем, что я собираюсь ускользнуть от него навсегда.
От изнуряющего зноя тоже не легче. В доме так жарко, что даже кондиционер не справляется, и каждую ночь я просыпаюсь в поту.
За несколько дней до свадьбы мне становится настолько жарко в моей комнате на верхнем этаже, что ничего не остается, как натянуть купальник и спуститься к бассейну.
Я выхожу через двери внутреннего дворика, стараясь не шуметь. Если я разбужу отца, он будет в ярости.
Я ныряю в воду, которая едва ли кажется прохладной по сравнению с жарким и влажным ночным воздухом, но всяко лучше, чем моя душная комната. Я плаваю туда-сюда, думая о квартире в Гуз-Айленде, куда мы с Себом переедем после свадьбы.
Это великолепный лофт в индустриальном стиле, откуда с обеих сторон открывается вид на воду, с кухней профессионального уровня, что нас с Себастианом немало повеселило, потому что ни один из нас ни черта не умеет готовить.
– Видимо, будем учиться вместе, – сказал Себ.
Поверить не могу, что буду жить там уже через несколько дней. Он и я, только вдвоем, без соглядатаев.
Энзо Галло уже сделал нам свадебный подарок – новенький рояль, который уже стоит в гостиной нашего лофта. Яркий, сверкающий и идеально настроенный – мне уже не терпится сесть за него.
Я не жду подарков от своего отца, да и не хочу их.
Все, что я хочу – это покинуть его дом.
Я переворачиваюсь на спину и гребу, глядя на небо. Из-за огней большого города здесь не увидишь много звезд, но я все еще могу различить Большую Медведицу и слабое мерцание у горизонта, которое может быть Венерой.
Созерцание звезд наполняет меня счастьем, напоминая, как Себастиан сделал мне предложение. Оно казалось особенным и осознанным, совсем не таким, как если бы его вынудил мой отец.
Я не понимаю, как мне так повезло встретить этого парня.
Мне никогда не улыбалась удача. Скорее, наоборот.
Невероятно, как что-то, что мой отец организовал из худших побуждений, обернулось в мою пользу.
Себастиан сказал, что мне стоит подать документы в музыкальное училище после свадьбы. Я подумываю о Школе музыки в Северо-Западном университете или об университете Де Поля.
Себастиан намерен помогать в управлении империей Галло. Мир между нашими семьями – это скорее формальное прекращение огня, чем партнерство, но кто знает. В итоге Адриан займет место моего отца, и тогда, возможно, они с Себом сработаются. Может, мой брат тоже женится, и наши дети будут вместе играть, а потом вместе управлять этим городом…
Пока я лежу на спине, глядя на небо, возможности кажутся бесконечными… Наше будущее разворачивается у меня перед глазами, яркое и сияющее, как луна над головой.
Пока на мое лицо не падает тень, и я понимаю, что Родион стоит на краю бассейна, глядя на меня сверху вниз.
Нависая надо мной, он кажется огромным, как гора. И разгневанным, словно какое-нибудь вулканическое божество, требующее жертвоприношения.
Его молчание действует мне на нервы. Родион кажется черствым и бездушным, хотя я знаю, что какие-то чувства он все же испытывает.
Похоть, например.
Я вижу, как он смотрит на меня.
Многие мужчины смотрят на меня – да почти все, на самом деле. Но лишь Родион смотрит с таким негодованием, как будто я принадлежу ему и меня несправедливо отняли.
Моим самым большим страхом до помолвки с Себастианом было то, что однажды отец действительно отдаст меня Абдулову в награду за верную службу.
А больше всего меня беспокоит, насколько хорошо я его понимаю. Я привыкла считывать значение простых знаков и жестов благодаря своей матери. Она общалась беззвучно, чтобы не привлекать внимания членов мафии или самого отца.
Я ненавижу Родиона за то, в какой странной и извращенной манере он мне ее напоминает. Этот мужчина словно чудовищная, причудливая версия моей матери. Крупный и массивный, в то время как она была хрупкой и миниатюрной. Злобный, в то время как она была воплощением доброты. Угрожающий, хотя мама сделала бы все, чтобы защитить меня.
Меня бесит, что я так хорошо понимаю его, неосознанно, сама того не желая. Я знаю значение всех его знаков, хотя никогда их не учила.
Возможно, поэтому Родион так на мне зациклен. Потому что чувствует, что я действительно его понимаю, и думает, что между нами есть какая-то связь.
Наверное, мне стоило бы пожалеть его. В конце концов, потерять речь – это ужасно, особенно столь унизительным способом. Честь значит для «Братвы» все. Родиона лишили его чести и авторитета. В течение многих лет он неустанно трудился, чтобы вернуть себе руководящее положение при моем отце.
Но я не могу его жалеть, потому что он сам никого не жалеет. Я никогда не забуду часы пыток, которым он подверг Рэймонда Пейджа, в то время как я была вынуждена сидеть и наблюдать. Я видела удовольствие на лицах Родиона и моего отца.
И за это я всегда буду их презирать.
Я могу понять вынужденную жестокость. Но наслаждаться ею… этого я понять не могу. И уважать тоже.
Я перестаю плавать и болтаюсь в воде, как буек, глядя на Родиона со всем презрением, на какое только способна. Я не могу позволить ему увидеть, как сильно он пугает меня. Я знаю, что он питается страхом.
Вместо этого я обращаюсь к нему со всей возможной суровостью:
– Чего тебе нужно? Ты мне мешаешь.
Родион продолжает смотреть на меня, скрестив руки на широкой груди и не отвечая мне ни знаком.
Мое сердце бешено бьется, но я вздергиваю подбородок, словно это я смотрю на него сверху вниз, а не он на меня, пока я плаваю в бассейне, полуобнаженная и уязвимая.
– Пошел прочь, – говорю я ему, словно отдаю команду собаке.
Родион лишь слегка наклоняет голову набок, прищурив глаза и скривив губы.
– Если после свадьбы ты приблизишься ко мне, мой муж убьет тебя, – шиплю я мужчине.
Затем, не дожидаясь ответа, я заставляю себя снова начать плавать. Я чувствую себя невероятно беззащитной, зная, что мы совсем одни на заднем дворе. Родион мог бы прыгнуть в бассейн и утащить меня вниз своим огромным телом, бесшумно утопив в хлорированной воде.
Но я продолжаю плавать, несмотря ни на что, не останавливаясь, не глядя на него. И когда я, наконец, снова поднимаю взгляд, спустя кругов двадцать или около того, мужчины больше нет.
Себастиан
Сегодня день моей свадьбы.
От предвкушения меня распирает почти до боли. Грудь сдавило, я чувствую напряжение и жар.
Я в жизни не был так счастлив.
Прошлой ночью я отметил мальчишник в компании Неро, Джейса, Джованни и Броуди. Броуди был моим соседом по комнате в общежитии и атакующим защитником в команде. После выпускного он год поиграл в китайской лиге, но теперь вернулся в Чикаго, преисполненный историями о том, как много китайских девчонок мечтают замутить с чуваком ростом 6,8 фута[16], пусть даже он и рожей не вышел.
Джованни – один из моих товарищей, отвечающий за покерные игры с высокими ставками. И, разумеется, Джейс – мой приятель и сосед до этой недели. С сегодняшнего дня он будет жить один в квартире в Гайд-парке, а я съедусь с Еленой.
Мысль о том, что я буду просыпаться рядом с ней каждое утро, видеть ее всякий раз, приходя домой, наполняет меня невыразимым счастьем. Живи мы хоть в коробке от холодильника, мне было бы насрать, пока она рядом со мной.
Но я хотел для своей будущей жены самую красивую квартиру, какую только можно представить. Пространство, наполненное светом, а главное, принадлежащее ей.
Я хочу, чтобы Елена выбрала цвет стен и мебель, хочу, чтобы она ощущала квартиру своей, в кои-то веки не навязанной ей сверху.
К сожалению, пока, в предсвадебной суете, у нас не было возможности выбрать хоть что-то. Но после у нас будет куча времени. Все время мира.
Я сказал своим шаферам, что мне не интересны стриптизерши, так что мы отправились выпивать в бар «Бларни-Стоун». Женись я годом раньше, Неро бы мне спуску не дал, но теперь он на удивление верен своей Камилле и, похоже, был вполне доволен перспективой пропустить пару шотов. После он предложил Джованни сыграть в бильярд, даже не потрудившись обратить внимание на горячих студенток в очереди у бара, которые то и дело бросали в его сторону полные надежды взгляды.
Облокотившись на стол, Джейс мрачно потягивал пиво.
– Поверить не могу, что вы двое нашли себе пары раньше меня, – сказал он, бросая на нас с Неро недоверчивый взгляд.
– Я еще холост! – подал голос Броуди из-за бильярдного стола.
– Ты-то конечно! – крикнул ему в ответ Джейс. – Погляди на себя!
Броуди пожал плечами и ухмыльнулся. Его голова формой и размерами напоминает картошку-переростка, а такую клочковатую и пеструю бороду я еще ни у кого не видел, так что парень привык к насмешкам над его внешностью.
– А ты… – Джейс мотает головой, словно не верит собственным словам. – Ты просто шел себе по улице и случайно наткнулся на русскую богиню. Некоторым везет по жизни.
– Возможно, у Елены найдется двоюродная сестра, – говорю я, пытаясь подбодрить его.
– Правда? – спрашивает Джейс, слегка воодушевившись. – И она приедет завтра на свадьбу? Потому что я буду выглядеть чертовски элегантно в своем новом костюме.
– Не знаю, – смеюсь я. – Это будет небольшая церемония и простой праздничный обед, никаких приемов.
Узнав о том, что ему не удастся потанцевать с выдуманной великолепной русской кузиной на несуществующем приеме, Джейс надулся.
– А что насчет медового месяца? – спросил он. – Вы собираетесь навестить ее родину? Ты мог бы взять меня с собой… носить чемоданы…