Женщина сидит со мной, пока я ем.
Похоже, она нервничает. Думаю, она волнуется за меня.
– Ты говорила с Себастианом прошлой ночью? – осторожно спрашивает Грета.
– Да, – отвечаю я. – Он спускался сюда.
– Это было… продуктивно?
– Да, – говорю я. – Думаю, в конечном итоге мы пришли к согласию.
– Правда? – спрашивает Грета, и на ее лице читается облегчение. – Я знала, что со временем Себастиан сможет отпустить все это. У него доброе сердце, Елена, и он сильно любит тебя, я знаю это.
Мне не по себе обманывать Грету после всего, что она для меня сделала.
Я кладу свою ладонь поверх ее и крепко сжимаю.
– Я тоже люблю его, Грета, – признаюсь я. – Что бы ни случилось.
Женщина кивает, затем наклоняется и обнимает меня, осторожно, чтобы не повредить плечо.
– Спасибо, что заботишься обо мне, – говорю я.
– Ой, – отвечает она, вскидывая руки, словно пытается отмахнуться от моей благодарности, как от мухи. – Ничего особенного.
– Для меня это особенно, – не соглашаюсь я.
Грета берет поднос, который я очистила в считаные секунды, изголодавшись после активной ночи.
– Хочешь еще молока? – спрашивает она.
– Нет, – отвечаю я. – Все было идеально.
Женщина покидает мою камеру, закрывая за собой дверь. Я внимательно прислушиваюсь, но, в отличие от меня, Грета не обращает внимания на то, что магнитный замок издает свое привычное жужжание, но за ним не следует звук закрывшейся щеколды. Ее блокирует наклейка на дверном проеме.
Я жду минут двадцать, чтобы убедиться, что Грета уже поднялась и не собирается возвращаться.
Затем я подхожу к двери и тяну.
Она легко поддается.
Я выглядываю в темный коридор, и мое сердце бешено колотится.
Мне не нужно раздумывать – я уже все решила. Сделав глубокий вдох, я выскальзываю из камеры.
Себастиан
Настало время быть волшебником.
Настало время взять все, чем владеет Алексей Енин, и сделать так, чтобы оно исчезло.
Он ждет, что я брошусь в атаку. Думает, я так ослеплен жаждой крови, что сделаю все, чтобы найти и убить его.
Но вместо этого я атакую три цели одновременно, и ни одна из них не Енин.
Во время разговора с Еленой я осознал, как мало мы по-настоящему понимали деятельность Алексея. Наша семья считала его мелкой сошкой, потому что его торговля наркотиками и оружием ограничивалась западным районом города – прилегающей территорией, контролируемой другими группировками.
Однако его деятельность была куда шире, чем я думал.
Енин зарабатывает деньги тремя основными способами: нелегальные ставки, порно и ветряная электростанция на западе города.
О ставках мы знали, потому что моя семья владеет крупнейшим покерным клубом в городе. Мы знали, что у Енина есть букмекерские конторы на стороне, но недооценивали масштаб.
Елена рассказала мне, что Енин зарабатывает деньги не на самих ставках. Он получает прибыль, одалживая деньги для дополнительных ставок под двести процентов годовых, а затем безжалостно взыскивает их с незадачливых игроков, которые неизбежно проигрывают все.
Несмотря на то что займы предоставляются на месте, операции почти полностью проводятся онлайн. У Енина есть команда русских программистов, которые работают на складе в Бенсенвилле, пока мордовороты вышибают деньги.
Мне уже не хватает Неро – он бы знал наверняка, что нужно сделать, чтобы глобально поднасрать сети Енина. Возможно, он смог бы удаленно ее взломать. Но мой брат едва в сознании и определенно не в состоянии работать. Так что мне придется разбираться с этим самому.
Порноиндустрия тоже нас удивила. Мы знали, что Енин поставляет девушек из Украины и Беларуси, но думали, что лишь для того, чтобы наполнять свои унылые бордельчики. Это Елена рассказала мне, что девушки на самом деле участвуют в фетиш-видео, которые он затем продает на порносайтах.
И, наконец, ветряная электростанция. Судя по всему, это абсолютно новое предприятие. Елена рассказала мне про нее, основываясь на подслушанных обрывках разговоров и на том, что поведал ей брат.
«Это новая отрасль, – поясняла мне девушка, – поэтому она плохо регулируется. Высокие цены, сложное финансирование и государственные субсидии. Адриан сказал мне, что только в этом году он присвоил десять миллионов, взяв гранты на экологическую энергетику и прикарманив средства. Предполагалось, что у него там восемь ветряных мельниц, но на деле работают только две из них».
Я планирую разом уничтожить все три его источника наличности. Мы с Миколаем рассчитали время атаки с точностью до минуты.
Миколай и его люди уничтожат букмекерскую контору.
– Убедитесь, что вы очистили систему, прежде чем уничтожите серверы, – сказал я ему. – Мы не хотим, чтобы он снова встал на рельсы, потратив лишь сумму, равную покупке нескольких новых компьютеров.
– Не волнуйся, – беззаботно ответил Миколай. – Я привез парнишку из Вроцлава. В свои пятнадцать он уже воровал схемы вооружения из Министерства обороны. Так что я уверен, что с операциями Енина он справится.
Я послал Антонио и Карло Марино в бордель Енина, чтобы они забрали девушек и подожгли его импровизированную киностудию.
– Возьмите Боско Бианчи, – велел я им. – Но не подпускайте его к девушкам.
– И что нам с ними делать? – спросил Антонио.
– Отпустите. Или направьте в «Бейрбэк» на 48-й улице, если они захотят найти новую работу – Лоренцо всегда нанимает желающих.
– А нам вообще нужен Боско? – нахмурившись, уточнил он.
– Да, – ответил я. – Он лучше, чем ничего.
– Тогда пусть идет первым, – пробурчал Карло. – Чтобы случайно не застрелил кого-то из нас в спину.
А я возьму Стефано, Дзио и Таппо на ветряную электростанцию.
Прежде чем выдвинуться в западную часть города, я со своими тремя соратниками заезжаю на стройку, где кипит финальная стадия развития Саут-Шора. Мы берем два белых строительных фургона без опознавательных знаков и целую тонну нитроглицерина.
Самое приятное в наличии лицензий на демонтаж – это легальный доступ к широкому спектру взрывчатых веществ. Я не специалист по строительству – именно Данте в основном руководил нашими бригадами, не говоря уже о взаимодействии с различными профсоюзами и субподрядчиками. Но если и было что-то, что меня всегда интересовало, так это взрывы.
Нам пришлось снести все остававшиеся конструкции сталелитейного завода, прежде чем начать новое строительство в Саут-Шоре. Я присутствовал на каждом этапе: устанавливал заряды, синхронизировал время и осуществлял подрыв.
Чтобы обрушить здание, мало просто заложить бомбу. Нужно учитывать особенности строения, чтобы разрушить все настолько четко и эффективно, насколько только возможно.
Есть четыре основных способа разрушить строение: телескопирование, имплозия, прогрессирующее обрушение и метод, который я буду использовать для ветряков, – опрокидывание. Я хочу полностью уничтожить этих ублюдков, и я не хочу делать это тихо.
Когда мы подъезжаем к полю, где высится восемь ветряков, я велю Стефано остановиться и съехать на обочину. В этом направлении ведет только однополосная дорога, по обеим сторонам которой расположены огороженные поля. Ветряки делят пространство с пастбищем, где мирно пасутся на подстриженной траве кроткие коричневые коровы. Решетчатое ограждение поперек дороги не дает им забредать куда не следует.
Ограждение представляет собой простую конструкцию – это яма на дороге, покрытая поперечной решеткой из металлических прутьев. Я легко поднимаю решетку, открывая пустое пространство под ней. Дзио помогает мне заполнить его взрывчаткой из гремучего студня, подключенной к дистанционному детонатору.
– Собираешься коровок повзрывать? – спрашивает Дзио, его лохматые пряди спадают на глаза. Парню всего двадцать, и у него типичный видок вечно сонного укурка в помятой одежде. Но он куда проницательнее, чем кажется.
– Что-то вроде того, – говорю я.
Мы ставим тяжелую железную решетку на место, затем направляемся к ветрякам.
Разделившись, мы устанавливаем наши заряды у основания всех конструкций. Я лично проверяю каждую из них, отмечая, что лопасти только двух турбин вращаются от легкого ветерка. Остальные, как и сказала Елена, неисправны. Все восемь ветряков выглядят довольно потрепанно – они во вмятинах и далеко не в лучшем состоянии. Эти штуки стоят три миллиона долларов – по крайней мере, новые. Я уверен, что Енин купил их за бесценок, когда затеял свою энергетическую аферу.
Хоть я много раз видел ветряки издалека, мне никогда не доводилось бывать к ним так близко. Они гораздо больше, чем мне казалось – почти триста футов[19] в вышину и пятнадцать футов[20] в ширину у основания. Я рад, что захватил много нитроглицерина.
– Мы закончили? – нервно спрашивает меня Таппо.
Он с недоверием косится на взрывчатку. Нет более бесстрашного бойца, чем Таппо, но он предпочитает работать руками, не доверяя взрывчатым веществам. У бедняги душа в пятки уходила всякий раз, когда Стефано наезжал на выбоину, от мысли, что нитроглицерин в кузове фургона сейчас уничтожит всех нас.
– Ага, – говорю я. – Ты останешься здесь и приведешь в действие заряды, пока мы будем прятаться.
– Ты серьезно? – слегка позеленев, восклицает он.
– Нет, конечно, придурок. У меня детонатор, – отвечаю я, доставая его.
– Ой, иди на хер, – ворчит он, карабкаясь к припаркованным на приличном расстоянии фургонам, чтобы спрятаться за ними.
Пока остальные прячутся, я забираюсь на крышу фургона, чтобы лучше видеть. Я вполне уверен, что мы находимся достаточно далеко, чтобы я не рисковал получить шрапнель, и хочу насладиться зрелищем.
Ветряки стоят посреди поля, бледные и кажущиеся с такого расстояния жуткими, напоминая кладбище из пропеллеров, силуэты которых вырисовываются на фоне неба. Я нажимаю на детонатор.