- Вот тебе и ну. - Дзюба с трудом сел. - У тебя что под шапкой?
- Голова! - простодушно отрезал Чапля.
- Если голова, то она должна думать, - сказал Дзюба. - Развязали бы, ноги болят...
- Давай? А-а-а? - сказал юнец, обращаясь к напарнику.
- Только ноги, - приказал Чапля.
Юнец подошел к Дзюбе, разрезал веревки.
- А ты коммунист? - спросил он.
- Конечно!
- Хм! Коммунист, а як настоящий человек...
- Да, парень, коммунисты - это и есть настоящие люди. Они за народ голову кладут!
- Все мы за народ, - проворчал Чапля.
- Какой же у вас туман в голове, хлопцы! - заговорил Дзюба. - Вот что я скажу: вам надо идти к Советской власти. Сдаваться надо. Может, когда-нибудь людьми станете.
- А може, вин правду кажэ? - Юнец посмотрел на Чаплю. - А-а-а?
- Можэ, правду, - глухо заворчал Чапля. - Ты что мелешь? Он продал Украину москалям и туда нас тянет.
- Ай-яй-яй! Полные дураки! Это ваши оуновцы захлебнулась кровью, и им память отшибло. За помощью мы приходили к Москве, а не она к нам.
- Правду кажэ, - опять заговорил юнец. - Я где-сь читал...
- А правду Клима Рогозного ты забыл? - зло спросил Чапля.
- Так вот вы кому служите? - удивился Дзюба. - Это фашистский прихвостень. Вместе с ними народ Украины душил.
- Ты чуешь, что кажуть тоби люди? - спросил юнец.
- Чего онемел? - спросил Дэюба Чаплю.
- Чую! - сказал тот как-то неуверенно.
- Яго же нэ пытають, чаго ж ему казать, - сказал юнец.
Где-то далеко застрекотала очередь, одна, другая...
- А я что говорил? - усмехнулся старшина. - Меня ищут...
Дубовой и Деркач напоролись на засаду "ястребков". Отстреливаясь, бежит Деркач, затем, прошитый автоматной очередью, падает. Дубовой, путаясь в траве и зарослях, уносит ноги...
По лесной дороге, чуть-чуть прихрамывая, идет Дзюба. За плечами у него два автомата. За ним, понурившись, идут Чапля и юнец...
Солнце пробивалось сквозь заросли, не умолкал разноголосый гомон птиц...
Вечер. На опушке леса Сушенцов пожимает руки чекистам группы Левады, одетой в форму бандитов. На фуражках трезубцы - эмблема ОУН.
Сушенцов обнял Леваду:
- Береги себя, Павло, идешь в пекло.
- Ладно, Илья! Как говорили на фронте, живы будем - не помрем!
Группа "Мирона" идет по кустарнику. Впереди Тур, за ним по пятам следует Левада.
Слышна стрельба из карабинов и автоматов. Над лесом вспорхнули осветительные ракеты.
Группа медленно скрывается в лесу.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
На лесной поляне среди нескольких десятков бандитов, в центре, стоял бывший оуновец Высокий, который еще недавно вместе с Дубовым приставал к Галине. Лицо Высокого было в кровавых подтеках, висели лоскутья одежды. Рядом с ним - бывшие его "лесные братья", палачи. Неподалеку - виселица.
Клим Рогозный, сидя на стуле, вершил суд. Он немного рисовался, чувствуя свое превосходство над остальными.
- Ну, что, доигрался, предатель? - Рогозный с ненавистью посмотрел на Высокого. - Покайся перед смертью.
- Не в чем каяться.
- Объясни хлопцам, иуда, почему предал наше дело? Сладким речам большевиков поверил?
- Да, поверил! И жалею, что поздно!
- Отвечай, а не виляй, как собака хвостом. Почему к Советам подался?
- Я вольный, куда хочу - туда иду!
- А самостийна Украина?
- В Мюнхене ваша самостийна Украина!
- Закрой глотку! - кричал Рогозный. - На станок Смока его!
- Душегубы-ы-ы!
Эхом разнеслось последнее слово по лесу.
Подскочили подручные атамана, связала Высокому руки, заложили туго за колени, между ними протянули палку и в таком виде повесили на колья. Палачи примялись избивать палками по ступням и ягодицам. Высокий испытывал страшную боль, но не проронил ни слова.
Высокого поставили на табуретку. Он поднял голову и увидел петлю, и за нею на голубом небе медленно плыли легкие облака.
- Опомнитесь, люди-и-и!
Рогозный махнул рукой, и палачи вышибли из-под него табуретку.
Рогоэный подошел к толпе бандитов.
- Семью - до третьего колена! - Он блеснул недобрыми глазами на Гука. - От хутора оставить пепел!
- Добре! - Тот вытянулся услужливо. - Будет исполнено.
Группа "Мирона" пробиралась сквозь редколесье, Далеко за кустами виднелся большой луг, кошара, поодаль паслись овцы. У костра в национальной одежде сгрудились пастухи. Они выглядели издали маленькими, игрушечными.
- Хм! - Тур остановился. - Встреча с ними ничего хорошего не сулит.
- Тогда пошли в обход, - сказал Мирон.
- Придется.
Они повернули вправо и скрылись в низине.
Улица города, где расположен штаб пограничного отряда.
Вместе с Гришуткой, в окружении девчонок и мальчишек, шла Зося по тротуару.
Многие дети были худые, лохматые, почти все босые, кое-кто в старых башмаках, в самодельных сандалиях.
- У тебя папа есть? - спрашивала Зося.
- Нэ мае.
- А у тебя?
Девчонка покрутила головой.
Подъехал "газик", остановился. Из машины вышел Сушенцов. К нему подбежал Гришутка.
- Откуда явился? - спросил он.
- С границы! А во-вторых, тебя что, не учили здороваться?
- Ой, здравствуй! - Гришутка демонстративно подал руку.
- Вот так и надо, - оказал Сушенцов назидательно. Дети с завистью глядели, как майор поднял на руки малыша, потрепал его за вихор...
- Ну, беги!..
- Видали, герой! - сказал кто-то в толпе. - И звезда настоящая?
Дети загалдели и побежали.
- Вы что же разгулялись? - сказал Сушенцов, подходя к Зосе. - Приехал домой, а вас и след простыл?
- А нам что? - Зося подала руку. - Целыми днями бездельничаем.
- Ладно, на этот раз прощаю, - улыбнулся Сушенцов.
- Весело с сорванцами, - сказала Зося. - Какие они все забавные... Жаль только до слез: безотцовщина.
- Да!.. Война... - сказал Сушенцов. - Сколько горя, сколько бед.
- А вы обедали? - повернула разговор Зося. - Небось некогда, все мотаетесь по своей границе?
- Спасибо! Только что из столовой.
- А выходных вам не положено?
- Разве теперь до отдыха?
- Я скоро уеду. Как же будет с Гришуткой?
- Пока вы здесь, хочу все дела уладить, - сказал Сушенцов, улыбаясь. Водитель, ждите у штаба, - приказал он. - Через час едем на заставу.
Машина тронулась с места.
Сушенцов и Зося некоторое время шли молча.
- Зосенька, присядем? - предложил Сушенцов.
Они уселись в небольшом сквере на скамейку.
- Вот увидел детей, - мялся Сушенцов. - Простите меня, Зосенька, давно хотел спросить... от чьих рук погибли наши?
- Тяжело об этом говорить, Илья Петрович!
- Я понимаю... И мне нелегко слушать.
- Я уверена, их погубил Деркун. Был тяжело ранен. Все думали, ему конец. Но фашисты выходили. Часто приходил... Вынюхивал. Однажды утром каратели окружили сарай, расстреляли всех и сожгли. Гришутка был маленький такой... Ночи холодные, я его взяла к себе... Спаслись от карателей, помогли люди, - продолжала Зося, вытирая слезы.
- А вы не знаете, где может быть Деркун?
- Нет, не знаю! За ним охотились партизаны. Но так и не нашли. Те, кто остался жив, говорят, что Деркун в сорок втором куда-то исчез. И после войны ни слуху ни духу.
- Извините, Зосенька, - сказал Сушенцов. - Спасибо вам! Спасибо!
Поблизости от места явки находились Гук, Дубовой и еще два бандита. Они расположились под раскидистой елью.
- Ну, че, уже четвертые сутки, - сказал Дубовой, уплетая хлеб с салом. - А конца не видно. Может, нас водят за нос. А-а?
- В том месяце не пришли, - сказал Гук. - В этом обязательно!
- Сколь километров ходу? - спросил Дубовой.
- Много! - сказал Гук. - И тут не зевай, опасно.
- Есть еще сало? - спросил Дубовой.
- Меру знать надо, - ответил один из бандитов.
- Ты че? - возмутился Дубовой.
- Дай, а то ноги таскать не будет, - приказал Гук.
- На-а! - Бандит отрезал кусок сала.
- Ну, теперь порядок, - сказал Дубовой, работая челюстями.
Тур и Мирон подошли к месту явки. Они оставили пакет в дупле дерева и удалились. Таков порядок, установленный оуновцами.
Тур снял на ходу с плеча автомат, проверил. Видимо, обнаружив неисправность, долгим взглядом посмотрел на Мирона.
К месту явки подошел связник из группы Гука. Он изъял пакет, положил на его место другой.
Деревенское кладбище освещено лунным светом. Могильная тишина. Тур и Мирон подходят к кладбищу, на небольшом расстоянии за ними идут Дуда и Брыль.
Тур и Мирон замерли. Свет луны выхвалил из темноты бродячую собаку.
Где-то высоко в небе прогудел самолет... Мирон поднял голову. В небе мерцали звезды... По сигналу Тура Бры.ль и Дуда залегли. Тур и Мирон медленно подошли к часовне.
- Фу-гу-гу! - подал сигнал Тур, спрятавшись за дерево. - Фу-гу-гу! Фу-гу-гу!
Тишина...
- Может, не появятся? - тихо спросил Мирон.
- Появятся, - сказал Тур. - Если с ними ничего не стучилось... Фу-гу-гу! Фу-гу-гу! - повторил он. - Фу-гу-гу! Фу-гу-гу!
Ответа не последовало. Отошли, уселись на скамейке возле памятника..
- Фу-гу-гу! - вдруг послышались звуки над кладбищем. - Фу-гу-гу!
Мирон и Тур встали и пошли осторожно австречу. Из-за деревьев вынырнули две человеческие фигуры.
- Кто вы? - спросили из темноты.
- Тур.
- Кто с вами?
- Свои!
- А вы кто?
- Гук!
- Пароль? - спросил. Тур.
- Буря над Бутом!
- Еще не время, - ответил Тур.
- Слава героям! - сказал Пук.
- Героям слава!
Тур и Гук подошли вплотную, поздоровались.
- А это кто? - спросил Гук.
- Мирон!
- А где Жар? Ворон?
- Потом доложу!
Группа Тура и Гука подошла к запасному схрону. Он был расположен в высоких зарослях.
- Где-то должен быть здесь. - Гук опустился на колени, нащупывая потайной люк. Не без усилия люк открылся.