— Сейчас что-нибудь придумаем, — сквозь зубы отозвался Малинин, скидывая ломающееся белое покрывало со своего стола.
Во дворе послышалось урчание мотора, и в белом крутящемся облаке метели остановился тентованный грузовичок, оттуда выпрыгнул мужчина, поправил большую меховую шапку и мелкой рысцой побежал к входу:
— Начальник, принимай мебель! — заорал он. — Куда ставить?
— А вот сюда и ставь, — зло сказал Егор, показывая на прорвавшуюся внутрь зиму.
— Ох, ё, — мужик сдвинул шапку к затылку. — Крышу сорвало, что ли?
— Да, — коротко ответил Егор.
— Давай, залатаю, — прикинув что-то в мыслях, сказал водитель. — Недорого возьму.
— С администрацией договаривайся, вот с них недорого и возьмёшь, — рявкнул Малинин. — Алло, Алла Петровна, у меня крышу сорвало. Я оценил ваш юмор, но мне и приехавшей группе работать негде, у вас десять минут, чтобы решить вопрос с переездом. Помещение должно быть большим. Да, подойдёт. А теперь позвоните водителю, который мебель привёз, и разъясните ему, что делать и что он не на шабашке, а на работе, — Малинин повесил трубку и, глянув на Мамыкина, сказал: — Отдали в пользование дом культуры.
— А здесь культура не нужна?
— Нужна, но летом, зимой все по домам сидят.
Дверь в помещение отворилась, вместе с влетевшим потоком холодного воздуха взлетела белая пелена, но почти сразу же осела, и на пороге остановился озадаченный Береговой.
— Что это у вас здесь?
— В снежки играем с Мамыкиным, греемся, — съязвил Егор. — Короче, сейчас участкового свистну, он мои документы соберёт и будет руководить отправкой нашего скарба, а мы поедем пожрать и поговорить. Юра, — Егор посмотрел на часы, — скажи всем собраться в столовой, где вчера ели в одиннадцать. Я поехал к Медикаменту.
— А мне что делать? — проскулил Мамыкин.
— Поехали со мной, чего здесь мёрзнуть-то, — походя сказал Егор.
Усевшись в машину, Малинин коротко посмотрел на пришедшее сообщение и в сердцах стукнул по рулю, потому что утром он просто открыл глаза, быстро выпил кофе и помчался на работу. Полковник совершенно забыл про то, что у него дома Соня, которая проспала и теперь искала его.
— Соня, привет, — сказал он, набрав её номер. — Прости, в кабинете крышу сорвало, нужно было срочно ехать, не хотел тебя будить, — быстро соврал он. — Я сейчас в морг, а потом за тобой заеду.
— Хорошо, — отозвалась Софья и, потянувшись на кровати, встала, чуть поёжилась от прохладного воздуха и быстро натянула толстый свитер, не решаясь разводить огонь в импровизированном камине.
Посмотрев на бойлер, Софья увидела, что стрелка лежит в самом низу красной зоны, и побежала греться под горячие струи душа. Влажный пар закутал озябшее тело, Соня прикрыла глаза и несколько секунд стояла, вслушиваясь в окружающую её тишину, где было только радостное плескание воды. Открыв глаза, она подумала, что её романтическое состояние почему-то мешает ей работать, а ведь так много ещё нужно было сделать, чтобы закончить этот долгий вояж. Повернувшись к стенке душевой кабинки, Соня на секунду перестала дышать, пытаясь отогнать от себя жуткую мысль, что это пятно, скрывающееся за лежавшей на прозрачной перегородке испариной, чьё-то лицо, которое сейчас на неё смотрит. Софья практически окаменела, ей даже показалось, что она слышит удары капель о кожу, как вдруг послышался звук открываемой двери и внутрь ворвался спасительный голос Малинина:
— Соня, собирайся. Я решил сначала за тобой заехать. Ты где?
Пятно дёрнулось и без звука растворилось, а Софья продолжала стоять и смотреть в одну точку, пытаясь подать сломанный страхом голос.
— Ты здесь, что ли? — открывая дверь в помещение, где была возведена кабинка, спросил Малинин и приоткрыл пластиковую дверцу. — Что с тобой?
— Здесь кто-то был, — сдавленно проговорила Соня. — Только что, просто ты пришёл, и он исчез.
— В смысле кто-то был? — Егор резанул взглядом по тёмному пространству пристройки, из которой имелся второй выход, всегда запертый снаружи на замок.
— Егор, я мылась, потом посмотрела туда, — она потыкала на то место, где видела лицо. — А там стоит кто-то. Не очень высокий и смотрит на меня, ты пришёл, и он испарился.
— Опять не понял, — пробубнил Егор и, аккуратно прикрыв дверцу, пошёл вглубь помещения, куда редко заходил и где хозяин дома сложил свои вещи, чтобы не мешали постояльцу.
Добравшись до выхода, Егор толкнул дверь, полотно легко поддалось, отъехало на рассохшемся косяке, и взгляду открылись свежие следы, утопавшие в наметённом снегу. Следы вели к соседскому забору, где обрывались, и когда Егор подбежал к давно некрашеным штакетинам, то увидел, что здесь свой путь проникший в жилище человек прервал на крыльце дома.
Пылая злобой, Малинин вернулся в свой дом, с силой захлопнул дверку в пустой душ и, ввалившись в комнату, сказал:
— Одевайся, я сейчас к тебе Мамыкина пришлю, он в машине. Подождите меня здесь.
— Егор, что происходит? — спросила Соня, трясущимися руками натягивая тёплые штаны.
— Вот я хочу пойти и узнать! — на повышенных тонах ответил Малинин и вышел вон.
Отправив Мамыкина к Софье, он вышел за ворота и, пинком открыв соседскую калитку, протопал по скрипнувшей даже под слоем снега лестнице, посильнее надавил на неподдающуюся ручку и вошёл в холодные, воняющие табаком сени.
— Дома кто есть?! — проорал Малинин, глядя на запорошённые валенки, брошенные в углу.
— А хто там? — подслеповато щуря глаза, высунулся в щёлку двери плюгавый мужичок с плоским как блин лицом.
— Сосед твой, — толкая дверь ладонью, сказал Егор. — Полковник Малинин. Вот решил зайти познакомиться.
— Здоровья вам, почтение моё, — быстро снимая с серой тетивы бельевой верёвки мокрые по обшлагам портки, сказал он. — Простите, у меня ж туточки не прибрано. Не ждал гостей.
— Ну, конечно, не ждал, — нависая над ним, сказал Егор. — Да и я не прав, сколько времени здесь живу, а в гости не зашёл. А ты решил сам меня прийти пригласить, уродец?
— Ну, начальник, ну чего ты? — плаксиво начал хозяин дома, не выдержав даже начала разговора с Малининым. — Бес попутал. Ну, мне Серёга-то всегда ключи оставлял, я знаю, что у него в пристройке всегда беленькая водилась. Мне до зарплаты ещё далеко, а душа прям вся изгорелась. Я б потом отдал. Ты б не серчал, — проскулил он. — Тем более, замок совсем заел, так и не смог открыть.
— В смысле? — стараясь не поддаться первому зову и не придушить это чудовище, спросил Малинин.
— Ну, примёрз, наверное, влага-то высокая, я долго ковырялся, ровно как ты на работу уехал, но так и не вышло, только промёрз. Потом плюнул и ушёл.
— Что ты мне тут лепишь? Кто сейчас ко мне залез? Кто за моей девушкой в душе подглядывал?
— Начальник, ну ей тебе, не я, — опешил мужичок. — Ну и потом, я что, совсем уже ирод какой? Она ж спужаться могла. Так вон у соседа камера на эту сторону пишет, он думал, что я у него дрова ворую, там задняя дверь попадает. Пошли посмотрим, это точно не я.
— Пошли, — согласно кивнул Егор.
— Меня, кстати, Виталькой зовут.
— А вот эта информация мне не нужна.
Проведя Малинина по внутренней тропинке, соединяющей дворы, разделённые забором, Виталик взобрался на высокую лестницу добротного дома и, дробно постучав, проговорил:
— Алевтина Максимовна, Мишка-то дома?
— Что тебе? — чуть приоткрыв дверь, воззрилась на Виталика пожилая женщина.
— Вот, сосед наш, полковник Малинин, — словно хвастаясь таким знакомством, сказал мужчина. — А можно нам на камерки взглянуть?
— Случилось что? — кивком приветствуя Малинина, проговорила Алевтина.
— Да нет. Просто товарищ ко мне в дом вломился, но хочет скрыть сей факт.
— Вы смотрите, конечно, но Виталик один раз получил по хребту от мужиков, и в принципе забыл, что такое брать чужое. Да, Виталя?
— Да, я ни в жисть.
Вскоре Малинин уже смотрел в небольшой экран, где виднелся задний двор его временного дома. Было видно, как стоявший рядом с пристройкой сосед долго возится с замком, потом плюёт в сердцах и уходит, ровно по тем следам, что и пришёл, после ничего не происходило, а потом Егор увидел самого себя, вылетающего через заднюю дверь.
— Когда я вышел, замок был открыт, — задумчиво проговорил Егор. — А скажите, могу я эту запись с собой забрать? — обратился он к Алевтине.
— Да, берите. Только я не знаю, как это сделать, сын в этом разбирается.
— Я знаю, — коротко сказал Малинин.
Дневной свет ненадолго спугнул снежное засилье, бесконечная белая пелена осела, и показалось низко идущее по краю горизонта солнце. Егор, быстро идущий в сторону своего дома, отвлёкся на входящее сообщение и ускорился, так как Медикамент негодовал, потому что Малинин к нему так и не доехал.
— Собирайтесь, поехали, — сухо сказал Малинин, войдя в дом.
— Егор, может, ты хоть что-то объяснишь? — Софья, сидевшая на диване, подняла на него глаза, и Малинин понял, что она плакала.
— В машине. Нужно ехать, — Егор посмотрел на Мамыкина, грустно ковыряющегося в яичнице. — Ваше Высочество, жрите быстрее, ехать нужно. Я жду вас на улице, — гаркнул Малинин и быстро вышел.
Увидев лопату, Егор стал усиленно чистить и без того вычищенные от снега дорожки, чтобы снять внутреннее раздражение, а главное — не признаться самому себе в том, что Соня стала для него балластом, который приходится таскать за собой. Он опять везде отставал.
— Наконец-то, — прошипел он, когда Софья с Мамыкиным показались на пороге. — Да садитесь уже, я сам закрою.
Быстро примчавшись к больнице, Малинин довольно резко затормозил, вылетел наружу и понёсся, поскальзываясь на смёрзшемся, бликующим в лучах умирающего солнца насте.
— Здорово, — ввалился он в кабинет судмедэксперта, который временно занимали Надежда и Медикамент.
— Егор Николаевич, это радует, что вы всё-таки решили приехать, — покривившись, проговорил Медикамент. — Если вас не затруднит, могли бы вы немного раздвинуть своё расписание и приезжать, как договаривались. Я тоже живой человек и хочу спать.