— Всё? Выступление закончено? — рявкнул Егор и тише добавил: — Я тебя услышал. Теперь давай по существу.
— По существу, — подобрав длинные ноги, Медикамент встал и молча вышел в коридор. — О, товарищ криминалист, вас тоже прошу за мной. Тут у нас просто какая-то… — он замолчал. — Я с некоторых пор занимаюсь чисткой речи от матерных слов и слов-паразитов, но вот сейчас даже мой богатый лексикон не может выдать термин, который бы описал всё моё удивление от увиденного.
— Короче, вот, — Медикамент торжественным жестом указал на железный стол, где были разложены крошечные капсулы.
— Что это? — Малинин наклонился поближе, чтобы рассмотреть овальный предмет, больше похожий на большую витаминку.
— Без всякого понятия, но я могу тебе ответить на вопрос, где я её взял.
— Денис, не беси, — рыкнул Егор. — Где ты её взял?
— Чтобы сразу все всё поняли, я опущу медицинские термины, — Медикамент помолчал. — Я нашёл эту капсулу в голове у почившей не так давно девушки, которую вы нашли в этой больнице.
— В голове? — изумился Малинин.
— Это как? — одновременно с ним задал вопрос Мамыкин.
— Надежда совершенно не зря обратила внимание на мелкие синяки возле носа, — Денис посмотрел на молчавшую Софью. — Соня, я сейчас буду самые неприятные подробности рассказывать. Вы как?
— Я нормально.
— Теоретически такие гематомы могут появиться, если неаккуратно или неумело использовать, — Медикамент подхватил со стоящего рядом столика инструмент, похожий на ножницы, только с сильно изогнуты лезвиями, — например, щипцами Блексли. Я вскрыл гайморовы пазухи и обнаружил это. Дальше, Рудольф, твоя задача, это явно капсула и её можно открыть.
— Дела-а, — протянул Малинин. — А умерла она от чего?
— Кровоизлияние в мозг. Действовал человек, знакомый с хирургией, но не профессионал.
— Получается, нужно эксгумировать тело той девушки, про которую Надежда рассказывала, — проговорил Егор. — С жертвами, которых мы вчера привезли, успел ознакомиться?
— Нет, я этой занимался. Вы меня недослушали, — Денис присел на табуретку. — У неё на пятках нарисованы какие-то значки. Я сфотографировал, сейчас пришлю тебе. Теперь я пошёл спать, потом примусь за другую жертву.
— Тебя в гостиницу подбросить?
— Мне палату в больнице выделили, — Медикамент потянулся. — Душевные здесь люди. Всё, идите отсюда, я закрою и отчалю.
В машине, едущей к месту нового пристанища, где Унге и Елена уже успели навести рабочий уют и даже обустроили Мамыкину отдельное помещение, висело душное молчание. Егор напряжённо обдумывал произошедшее, криминалист спешно соображал, что у него есть в походном наборе, чтобы быстрее разобраться с капсулой, а Соня чувствовала себя лишней. И уже жалела, что приняла решение переехать к Малинину и теперь вынуждена везде с ним таскаться, но вспомнив утреннее происшествие, к которому они так и не вернулись, Софья решила, что всё-таки быть поближе к Егору безопасно, а с неё приключений достаточно.
— Какой стол мой? — вместо приветствия спросил Малинин, когда зашёл в помещение.
— Какой больше нравится, — отозвалась Елена, смотря в зеркало и подкрашивая губы. — Но, вообще, вот этот, возле меня, — женщина указала на большой, добротный стол, заставленный коробками Малинина.
Егор молча прошёл вперёд, содрал с себя куртку и, примостив её на подоконник, с размаху сел на стул.
— Дело плохо.
— Ну, у нас есть где работать, — пожала плечами Елена. — Это должно добавлять позитива. Здесь даже есть отопление и, — Никонова показала в угол, — печка. Мне сказали, что если отключат отопление, то можно затопить печь, будет тепло и уютно, — с некоторым сарказмом добавила она.
— Если мы закончили с организационными вопросами, давайте перейдём к делу, — Малинин посмотрел на стоящую возле двери Софью, — Соня, занимай любое свободное место.
— У нас столы предусмотрены, только для сотрудников, — остановила порыв Малинина Елена.
Малинин смерил её красноречивым взглядом, встал и, подхватив один из стульев, поставил его в торце своего рабочего места.
— Присаживайся, — кивнул он Софье, — места много, поместимся.
— Софья, а почему вы так эгоистично настроены в этом расследовании? — вдруг спросила Елена.
— В смысле? — Соня подняла на неё глаза.
— Но ведь у вас тоже есть чем с нами поделиться, — Никонова улыбнулась. — Те записи, которые вам передали.
— Я пока не разобралась в них, — чуть помедлила с ответом Соня.
— Не страшно, мы поможем, — Елена развела руками. — Нас всех вроде бы тоже интеллектом не обделили. Да и как-то нечестно получается, вы нашей информацией вовсю пользуетесь, а взамен ничего не даёте. Это, знаете, какое-то чистой воды потребительство, а хотелось бы рыночной экономики.
— А у вас, Елена, настроение сегодня плохое? — встрял в разговор Малинин. — Я смотрю, вы просто места себе не находите. Не хотите поговорить о деле?
— Хочу, конечно, но перед этим нам нужно понять, кто и чем занимается. А то по факту пользу приносят пока только судмедэксперт и криминалист.
— Ой, а мы все остальные бесполезные элементы? Я верно всё понимаю, барыня? — театрально умилился Малинин.
Елена смерила его взглядом, тяжело вздохнула и медленно проговорила:
— Не люблю, знаешь ли, когда взрослые дяденьки, превращаются в ворчащих бабулек. И ёрничать тебе не идёт, и прекрати устраивать из расследования балаган, — она помолчала и добавила: — Тебе придётся смириться с тем, что сейчас этим парадом командую я. Не нравится — пиши рапорт и всего доброго, — Елена перевела взгляд на Соню. — И стажёрку свою тоже придётся забрать, — с улыбкой добавила она.
— Я вас так раздражаю? — спросила Софья.
— Меня вообще пугают такие странные девицы, как вы. Этот как в одном фильме, где вся улица заполонена монстрами и среди них маленькая девочка, которая на поверку и оказалась самым страшным монстром, — Елена помолчала. — Вы, Соня, с самого начала в самом центре расследования. Я всё внимательно читала и не понимаю, откуда у вас такие странные озарения, вроде того, когда вы помогли найти Егора и старшего у омоновцев, — Елена подняла руки. — Ну, не понимаю. И как теперь вы оказались здесь? Почему вы приехали в Тыкулкас и с вашим появлением здесь снова начались ритуальные убийства.
— Я пытаюсь в этом разобраться, — тихо сказала Соня.
— Опять же, одна. И нас вы в это не посвящаете. Почему? Я хочу понять, — упрямо повторила Елена. — И я, к счастью, не такая влюбчивая ворона, как наш ведущий следователь…
— Я бы попросил, — резко оборвал её Малинин.
— Просить, Егор Николаевич, — крикнула в ответ Елена, — вы будете, когда закончите дело! Ну там почести, медали, звание или отставку, а я намерена не разводить здесь мелодраму, а поскорее всё закончить. Я, как вам известно, больше люблю южные широты, чем этот бесконечный ледяной сумрак.
— Простите, — встала вдруг со своего места Унге, — вы не могли бы свои личные взаимоотношения оставлять за порогом? Мы здесь или работаем, или нет. У меня есть много дел дома, и я приехала не для того, чтобы смотреть этот дешёвый спектакль.
— Золотые слова, — ни на минуту не смутившись, сказал Елена. — Так что, Егор Николаевич, сезон картинных концертов закрыт, дальше только работа. Что по первой жертве, найденной в лодке? — резко переключилась Елена.
— Опера питерские обещали к вечеру всю возможную инфу собрать, пока ничего нового нет.
— У нас со второй жертвой, что-то очень непонятное, — Малинин рассказал, что нашёл Медикамент и посмотрел на Берегового. — Надежда Викторовна обратила внимание на похожие случаи. Побеседуй с ней ещё раз, нужно прошерстить, есть ли ещё такие совпадения.
— Понял, сделаю, — Юра потрогал батареи. — Слушайте, может, тут понятие тепла, эта когда в комнате чай в чашке не замерзает, но по мне так очень холодно. Там во дворе поленница, давайте я печку затоплю.
— Отличная мысль, — Елена сложила ладони перед грудью. — Юра, это будет просто прекрасно. А мы чай согреем и… — она растерянно посмотрела на Малинина. — Егор, а здесь есть приличная доставка?
— Сейчас, — недовольно сказал полковник. — Я тоже с утра ещё не ел. Мозг уже перестаёт работать, — Малинин набрал номер. — Тётя Наташа, а если поскрести по сусекам, есть вариант накормить шесть человек? — и покивав в ответ, добавил: — Сейчас буду.
— Оригинальная доставка, — фыркнула Елена.
— До неё ехать пять минут, а готовит она просто замечательно.
Дверь в помещение открылась, внутрь ввалился Юра, несущий в руках охапку чуть припыленных снегом дровин, за ним вкатился клуб морозного воздуха, и обстановка немного разрядилась. Соня с Унге стали готовить место под обед, Елена расчистила место под чайник, а Береговой умело колол лучину.
Оставшись один, Егор шумно выдохнул, вывел машину с парковки и, остановившись неподалёку, положил голову на руки и замер, пытаясь понять, откуда внутри появилось щемящее, тошнотворное ощущение, хотя прекрасно знал причину этому.
— Не умеешь ты, Малинин, быть счастливым, не приспособлен, видимо, — в сердцах сказал он и, встряхнувшись, тронулся с места.
Тётя Наташа собрала с собой множество баночек и пакетиков, и Егор вернулся в свой новый офис, полностью увешанный пакетами, из которых тянулся ароматный дух еды.
— Ох, — только и сказала Елена, когда Унге с Софьей, быстро сервировали обеденный стол, — прям скатерть-самобранка. Умеете, Егор Николаевич, устроится с комфортом, а вкусно-то как, — надкусывая брызжущий рассолом огурчик, сказала она. — Жаль, стопочки нет.
— Сбегать? — сразу оживился поправляющий в печке пылающие головни Береговой.
— Может, поработаем всё-таки? — быстро включилась Унге. — А то у нас, кажется, два дела вырисовываются.
— Коллеги, мне знаете, что странно? — сказала Елена. — Что линия всей серии, очевидно, показывает, что за одним преступлением здесь непременно должно быть второе, более масштабное. Я, честно говоря, удивляюсь, что, кроме меня, этого никто не заметил.