Егор позвонил Софье, и, как оказалось, она уже уехала домой. Малинин тоже направил машину в сторону дома, но когда он приехал, Соня уже дремала на диване, завернувшись в плед. Но на самом деле, она просто не хотела никого видеть и тем более разговаривать после сегодняшнего происшествия.
Ночь колотилась в окна гостиничного номера вместе с ветром, тьма неприятно скоблилась снаружи, пробегаясь мягкими снежными лапками метели по стеклопакетам сомнительного качества, и пыталась найти щёлочку, чтобы просочиться внутрь. Лена проснулась как от удара, она резко открыла глаза и, тяжело дыша, посмотрела в пустоту потолка, потому что сегодня из её мозга выпала заноза того давнего временно́го провала, который и определил вектор её жизни.
Глава 7
Вьюга, накрывшая вчера плато, где жил шаман, летела в сторону Тыкулкаса и уже посылала первых вестников, зло дёргающих ветви деревьев, шатающих крыши, сбивающих путников с ног и предупреждающих, что с их пути лучше убраться, иначе будет несдобровать.
Елена ранним утром заехала в их офис, быстро отобрала нужные документы, но на выходе столкнулась с Малининым, рано заявившимся на работу.
— Что, не спится? — спросил Егор.
— Я уезжаю в Москву. Пока руководить группой будешь ты, — скороговоркой выпалила Елена и вышла вон, оставив Малинина в некоторой растерянности.
Елена прекрасно знала, что бежит отсюда, ей было до чёртиков страшно и нужно было хоть ненадолго затеряться в каменном мешке города и побыть вдали от этих мест. Она и так еле дожила до утра, понимая, что ночью отсюда не выбраться.
Малинин недолго постоял, глядя в закрытую дверь, потом включил кнопку на чайнике и улыбнулся, радуясь тому, что обстоятельства складываются настолько прекрасно: Елена всё-таки мешала ему своим присутствием купаться в счастье в свободное от работы время. Да и Соне будет попроще, она и так сегодня сказалась больной и осталась дома, обещая никому не открывать и не ходить в пристройку и на улицу.
— Денис, привет, — Малинин набрал судмедэксперта, — как дела?
— Иди в задницу, — коротко ответил судмедэксперт.
— А что, кто-то украл у тебя хорошее настроение? — спросил Егор, насыпая в чашку крошки растворимого кофе.
— Егор, я тут не в бирюльки играю, а тебя нет уже второй день.
— А ты соскучился? — Малинин помолчал. — Дорогой друг, если бы ты изобрёл способ, как меня клонировать, то я мог бы неотступно быть с тобой, а так извини, я нынче нарасхват, — пригубив крепко заваренную кофейную бурду, Малинин поморщился и добавил: — Сейчас приеду.
— Приветствую, Егор Николаевич, — на пороге появился запорошенный снегом Мамыкин. — Как вы здесь столько времени прожили? Это же какая-то бесконечная тоска в этой темени и холоде.
— Вот как-то так, — развёл руками Егор. — Как у тебя дела?
— На душе противно, а в целом я не очень понимаю срочность моего приезда. Болтаюсь здесь как нечто в проруби и только и думаю о смысле моего бренного существования в этом мире.
— Очень тебе сочувствую, — Егор вздохнул, — и с удовольствием бы подхватил этот твой плач, но побегу: дела. А ты уже полностью обработал улики?
— Нет, — Мамыкин покачал головой. — Это я, Егор Николаевич, просто пытаюсь привлечь к своей скорбной фигуре ваше внимание. Сегодня ближе к вечеру смогу уже сказать что-то более вразумительное.
— Отлично.
Метель вырвала у Егора из рук дверь, полковник поскользнулся на растянутом многими следами пороге и, выровнявшись, выдохнул.
— Как же меня эта постоянная зима задолбала, — плюнул он и широким шагом пошёл к машине.
Егор набрал номер Сони, завёл машину и, немного побуксовав на месте, выдернул тело машины из ледяного капкана дороги и поехал под заунывную мелодию гудков без ответа. Малинина неприятно скребла внутри некая отстранённость Сони, но он это списал на вчерашнюю поездку с Еленой и теперь был несказанно рад, что та уехала, и пространство хоть ненадолго освободится от некой скованности. И ещё Егор не мог отделаться от странного чувства после посещения шамана. Ему казалось, что он никак не может что-то вспомнить, хотя даже отдалённо не понимал в каком направлении думать, чтобы выбить втулку, плотно стоящую в прорехе памяти.
В морге было тихо и даже как-то спокойно, уборщица буднично скребла пол, бурча себе под нос то ли песенку, то ли проклятия, санитары играли в карты и даже не взглянули в сторону Малинина, а Медикамент с красными глазами пялился в экран ноутбука, сидя в коридоре верхом на каталке.
— Я приехал, — просто сказал Егор.
— Сейчас, оркестр придёт и ковровую дорожку постелим, — не отрываясь от монитора, пробормотал Денис.
— Я Соне предложение сделал, — смотря на Дениса, тихо проговорил Егор.
Ему просто необходимо было поделиться с кем-то этой новостью, а Денис был другом. Непростым, со сложным характером, который ещё больше испортился после случая с Нереем, но другом и надёжным человеком, который точно искренне и порадуется, и пошлёт во все стороны света.
— Да? — Денис немедленно перевёл на него взгляд. — Ну-ка, пошли, — махнул он Егору рукой, и они скрылись в кабинете заведующего.
Денис достал из лабораторного шкафчика две мензурки, початую бутылку коньяка и, разлив тёмную жидкость, сказал:
— Не то чтобы я рад за Соню — такую дрянь, как ты, ещё поискать — но вот за тебя… — Денис приложил руку к груди. — От души.
— Завтракаете, мальчики? — послышался от двери голос Надежды, и в следующую минуту Малинин почувствовал, как на его заднице отпечатался крепкий шлепок от железной руки женщины.
— Надежда Викторовна, полегче, — пропел Денис. — Егорка уже почти женатый человек.
— М-да? — Надежда внимательно оглядела Малинина с ног до головы. — Ну тогда и мне налейте. Эх, жаль, не успела с тобой закрутить. Остаётся теперь только этот… — она пощёлкала пальцами. — Криминалист ваш. Рудик.
— А я что, не человек? — удивился Денис.
— Не, — занюхивая коньяк проспиртованной ваткой, сказала Надежда. — Ты судмедэксперт, а вы для меня все на одно лицо. Ладно, я в клозет, потом начну интересные новости рассказывать.
— Пошли, — Денис коротко махнул Егору. — Пока с тем что есть разберёмся. Барышню эту, — он показал в ту сторону, где на холодном цинке стола лежала девушка, найденная в пещере, — задушли. Егор, её банально задушили, — несколько грустно сказал он. — А ноги и руки к камню приклеили, чтобы придать затейливую позу.
— И что нам это даёт?
— Работы непочатый край, — коротко проныл Медикамент.
— Буду думать, — на автомате сказал Егор, пока даже не представляя в какую сторону начать думать.
Коридор отозвался тяжёлой поступью Надежды, и женщина, влетев в прозекторскую, кинула на стол пять папок.
— Я не скажу, что прям все выцепила, но в этих случаях всё было очень похоже, прям как по нотам. Идентично, и это в течение полугода.
— А тела где? — пролистывая принесённые дела, спросил Егор.
— Кремировали только одну, остальных можно эксгумировать. Я послала запросы по всем ФАПам и клиникам, а также моргам, которых у нас раз два и нету особо, — Надежда развела руками. — Но пока что только это.
— А самый ранний случай когда был? — пробормотал Малинин.
Надежда потыкала в дату, проставленную на желтоватом картоне, и Малинин, прочитав написанное, воззрился на неё.
— За две недели до моего приезда, — резюмировал следователь. — Это даже интересно. А по Белову что? — отвлёкся он от записей.
— У него сердечный приступ, — Медикамент развёл руками. — Явно был шок, там адреналин и кортизол зашкаливают.
— А с лицом-то что у него было?
— Пепел. Соскобы сделали и гению криминалистики передали.
— Как всегда вопросов больше, чем ответов, — Егор постоял в задумчивости и, посмотрев на Надежду, спросил: — Насчёт эксгумации договоритесь?
— Уже. У двух жертв родственники кобенятся, но я найду подход.
— Спасибо, — коротко поблагодарил Егор.
Выйдя из морга, Малинин добрёл до машины, гоняя в голове небольшое стадо мыслей, в задумчивости сел за руль и, посмотрев на телефон, вспомнил, что до Сони он так и не дозвонился.
— Чёрт-те что, — рыкнул он, услышав в очередной раз тишину в трубке, после чего заряд его батарейки издох.
Вонзив на скорости автомобиль в начинающуюся пургу, он вскоре был возле своего временного дома. Беспокойство, тлеющее внутри, стало разгораться сильнее, как только Егор зашёл за калитку, так как отсюда Малинин чётко видел, что дверь в дом приоткрыта.
— Соня! — срывающимся голосом гаркнул он и побежал вперёд.
Егор влетел в дом, уже зная, что за болтающейся на ветру створкой Софьи не будет. На придверном коврике сиротливо осели снежинки, некоторые уползли чуть дальше и растворились в остывающем тепле, явно недавно покинутого жилища. Егор метался по дому словно загнанный зверь, он сносил всё на своём пути, кричал, искал хотя бы прощальную записку, но лишь укреплялся в своём странном чувстве, что Сони с ним больше никогда не будет.
Малинин вылетел наружу, взревел мотором автомобиля, прокрутился на месте, заворачивая машину в белое покрывало вьюги и, пытаясь оторвать неуправляемую махину с места, страшно закричал, выжимая все силы из двигателя.
— Соня пропала! — крикнул Егор, влетев в помещение и уперев взгляд в сидящую возле Унге Софью.
— Да? — спросила Соня. — Куда?
— Ты здесь, — с громким выдохом сказал Малинин и повалился на стоящий поблизости стул. — Почему ты не берёшь трубку? Я приехал домой, там дверь нараспашку, я чуть с ума не сошёл.
— Егор, я тебе говорила, что у меня что-то с телефоном, — успокаивающе сказала Софья. — А дверь… Моя вина, — она пожала плечами. — Я долго возилась с замком, но, видимо, всё-таки не смогла закрыть.
— Сейчас я поеду и куплю тебе телефон, — несколько зло сказал Малинин. — И замок починю. Нет, — он задумался. — Слесаря вызову.
— Егор Николаевич, а вы можете потом мобильник купить? — спросила Унге. — Юра поехал за отцом первой жертвы, сейчас они приедут.