— А что у него за следы такие? — нахмурился Егор, показывая на синие дороги проколов на венах.
— Нет, — взмахнула полотенцем женщина и поправила короткие, разбросанные по голове жидкими прядями волосы. — Это лечили его.
— Не понял.
— Они с Кадарием как раз накануне свадьбы в тайгу ходили, — покивала женщина. — Как вернулись, так Юргинай весь в бреду был, Кадарий его на себе полпути тащил. На вызов доктор с больницы приехал, уколы прописал, всё вроде и прошло.
— А, понял, — покивал Малинин. — Кадарий ничего не говорил.
— Скажет он, как же, — погрустила женщина. — Говорит, что Юргинай слабый, не такой должен быть мужчина. Стыдится. Поэтому и сейчас он так… — губы её дрогнули. — Не с нами. Не смог справиться с тем, что Айнана… — женщина зажала рот рукой и замолчала.
Пропустив мимо женские эмоции, Малинин походил вокруг Юргиная и, посмотрев в окно, сказал:
— Но ведь этот ваш великий шаман сам его в мужья своей дочери выбрал.
— Ну и что что выбрал? — она пожала плечами. — У нас тоже род, — она слабо улыбнулась. — Даже выше, чем у него, но ведь здесь кто как утроился. Мой дед был настоящим, он чуть ли не умирающих поднимал, — покивала она своим мыслям. — А вот Юргинай слабым родился, прямо с детства болел. Я вот думаю, что если бы они с Кадарием давно не сговорились, то он бы Айнану за кого-то другого выдал.
— Раньше договорились?
— Ну да, — она покивала, — дружили раньше, а как с учёбы вернулись, так и договорились про детей.
— А Кадарий тоже учился в Москве? Он вроде постарше шамана.
— Так он нефтегазовый оканчивал, точнее, поступил туда, но там тяжело ему было — не смог, и на исторический перешёл, — жена Кадария повела носом и, убегая на кухню, бросила: — А потом что-то не сложилось по специальности, вот и кукует всю жизнь в лесу. Вы простите, побегу, сейчас сгорит просто всё.
Малинин глянул ещё раз на смотрящего в стену юношу, постоял несколько секунд и вышел.
— Кто у него лечащий врач?
— Так из больницы, — ловко нарезая картошку на кубики, отозвалась хозяйка дома. — Хватиков Сергей Кириллович.
— А-а-а, — покивал Малинин. — Знаю его.
— Так вот если я непонятно что объясняю, то он больше по-научному расскажет.
Покинув жилище Кадария, Егор поехал в больницу, чтобы не откладывать в долгий ящик разговор с доктором. Но на самом деле Малинин понимал, что должен подумать в одиночестве над происходящим. Всё это уже было раньше, в Карельске. Они, казалось, раскопали всю эту зловонную цепочку, от которой просто смердело фальшью, когда жажду наживы и игру в собственное величие пытались запихнуть в обрамление мистики, а за чудеса выдавали низкопробные фокусы. Егор не совсем понимал происходящее, но теперь он точно был уверен, что попал сюда неслучайно. И всё это значило, что и Марычев, и Елена, увещевавшая о непричастности генерала, в курсе дела, и хотят использовать его вслепую. А этого Малинин ой как не любил.
— Где я могу Хватикова увидеть? — спросил он, подойдя к окошку регистратуры.
— Нет его, — буркнула пожилая женщина в очках с толстыми стёклами.
— В принципе нет или всё-таки в каких-то строго обозначенных границах есть? — устало спросил Егор, раскрывая удостоверение.
— Вчера на больничный ушёл, а сегодня Светка с кадров возмущалась, что заявление на увольнение прислал. Вот так.
— Вот так внезапно?
— Нет, стол за отвальную большой накрыл, а мы вот запамятовали, — огрызнулась женщина.
Малинин молча отошёл в сторону, уступая место страждущим побыстрее соприкоснуться с работником в белом халате, испытывающему больше милосердия к цветам, буйно зеленеющим за её спиной, чем к пришедшим за помощью больным.
«Егор, ты за мной заедешь или нам с ребятами такси взять?», — на экране телефона Малинина всплыло сообщение от Сони, и он вспомнил, что ещё нужно заскочить к тёте Наташе и забрать праздничный ужин.
— Алё, Юра, — Егор набрал Берегового, — слушай, займись доставкой всех приглашённых ко мне. Да, ещё Медикамента и Надежду не забудь, а я сейчас за едой к тёте Наташе заскочу, в магазин и домой.
Когда Малинин добрался домой, там уже было шумно и весело, Береговой быстро растопил печь, девушки щебетали и сервировали стол, Надежда усиленно ухаживала за оторопевшим от её напора Мамыкиным, а Медикамент просто спал на диване, укрывшись с головой пледом.
— Денис просил передать, что он соскучился по домашнему уюту, очень за нас рад, что нужно оставить ему еды и не трогать, пока он сам не проснётся, — с улыбкой сказала Софья, принимая сетки. — По-моему, я всё точно запомнила.
— Я понял, — Малинин стряхнул с себя куртку и быстро влился в общее настроение, жонглируя остротами, громко смеясь и украдкой любуясь Софьей, хлопочущей по дому.
— Соня, а чего кавалер твой так рьяно уехал? — тихо спросил он, забирая у неё тарелки со снедью.
— Какой кавалер? — Софья вскинула на него недоумённый взгляд.
— Хватиков. Он оказался лечащим врачом Юргиная, и я его опросить хотел, заехал в больницу, а мне говорят, что он уехал.
— Да я даже не знала об этом, — Софья пожала плечами. — И вообще, я бы не хотела с ним больше общаться.
— А что случилось? Он обидел тебя? — остановился Егор.
— Там такой неприятный инцидент был, не хотела тебе говорить, — махнула рукой Софья, рассказав, что произошло в театре. — Короче, плохая это идея, общаться с такими странными людьми.
— Плохая идея была не рассказать сразу мне.
— Егор Николаевич, — громкий голос Унге, прервал их разговор, — ну, пожалуйста. Давайте уже следовать теме вечеринки. Есть ужасно хочется.
В доме снова забурлила жизнь, темнота за окнами скрыла окружающее пространство, и внутри стало буйствовать лёгкое веселье, впрочем, быстро испарившееся, когда Малинину позвонил начальник охраны больницы.
— Извините, у меня распоряжение завтра полностью перекрыть вход в старое крыло. Вы там со всем закончили?
— Вроде, да, — дожёвывая салат, сказал Егор. — А что так срочно?
— Да я ж откуда знаю? Мне сказали.
— Утром приедем. До этого вход не перекрывайте, — Егор повесил трубку и посмотрел на Берегового. — Юра, завтра первым делом скатаемся в больницу.
— Хорошо, — несколько пьяненько отозвался Береговой, — Ну, горько, что ли?! — крикнул он.
— Юра, — одёрнула его Унге, — мы же не на свадьбе.
На кушетке завозился Медикамент, он высунул из своего укрытия всклокоченную голову и задал резонный вопрос:
— Кстати, а почему нет?
— Ты о чём? — обернулся к нему Малинин.
— Почему бы не сыграть свадьбу здесь? А то потом тащись к вам чёрт-те куда.
— Ну уж нет, — неожиданно твёрдо сказала Соня. — Я не хочу быть невестой в пяти пуховиках и с красным носом. Давайте всё пойдёт по плану.
— Кстати, в тему — воскликнула Надежда. — Про план! На этой неделе сможем эксгумировать несколько тел.
— Уж точно в тему, — выдохнул Мамыкин и махнул водки, на минуту освободившись от опекающей его дамы.
— Это просто отлично, — покивал Малинин.
— Какая у вас тёплая и классная компания, — прогремела Надежда голосом, — придурковатая малость, но такая… С огоньком. Нравитесь вы мне.
В мисках поредели салаты, нарезки уже не смотрелись так нарядно, потускневший холодец от тепла поплыл слезой по тарелке, а поджаристая курица несимпатично сморщила золотистую шкурку.
— Так, я не пойму, — рассуждала Соня, примостив голову на плечо Малинина, — то есть получается жертв гораздо больше и Краснову нельзя считать первой? И это не начало цикла, а, так сказать, середина?
— Не знаю, — Малинин положил ладонь на стопку, когда Юра хотел обновить. — Шаман сказал, что это первая жертва.
— Ему, как я понимаю, веры мало, — нахмурилась Унге. — Я просто уверена, что он знает, где его дочь.
— Я намекнул ему на то, что такую… — Малинин помолчал, подыскивая слово. — Работу, что ли, нельзя провернуть в одиночку. Но он душный такой, — поморщился Егор, — как начал нудеть.
— Соня, а ты продвинулась в тех записях? — спросила Унге.
— Не особо, — Софья встала и стала собирать пустые тарелки, — но раз Елена уехала, то давай завтра вместе ещё раз всё пересмотрим. Ты не против?
— Я только за, — Унге поднялась, чтобы помочь.
— И он когда тебе эту галиматью передавал, точно ничего не сказал? — спросил Малинин Соню, отнимая у Юры полную рюмку и бутылку.
— Егор, я же уже рассказывала, — Софья счистила остатки в ведро и, кинув взгляд на улицу, еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть, так как она снова видела Дохлого, стоящего как раз напротив неё.
— А я, между прочим, хотел за здоровье выпить, ваше, — шумно вздохнул Береговой и с тоской посмотрел на Егора.
— Унге, сделай мужу чай крепкий, он за здоровье выпить хочет.
Вечеринка стала затухать, Малинин провожал гостей, рассаживая их по подъехавшим такси, Мамыкин слабо отказывался от посещения радушного дома Надежды, но она настойчиво приглашала, а Медикамент, выпив две пол-литровые чашки кофе, с новыми силами поехал в морг.
— Грустишь, — спросил Егор, обнимая Софью, — или просто устала?
— Мне кажется, я схожу с ума.
Малинин отстранился и, пальцами приподняв Сонину голову за подбородок, спросил:
— И в чём это выражается?
— Я несколько раз видела Дохлого и даже слышала его голос.
Малинин даже застыл на месте, глядя Софье в глаза, потом отступил на шаг и сдавленно проговорил:
— А мне ты почему ничего не сказала?
— Потому что не хочу, чтобы меня считали сумасшедшей, — со слезами в голосе сказала Соня. — Я устала от этих видений и вообще от всего этого устала, — она как-то по-детски расплакалась, и Малинину показалось, что ему выкорчёвывают сердце.
— Соня, пожалуйста, — он порывисто обнял её. — Соня.
Вьюга уже несколько часов мела улицы, кружила вокруг дома, не стесняясь заглядывала в окна, скрипела тонкими стенками чердака и шлёпала по железной кровле, но прорваться внутрь не могла, как ни старалась. Егор чувствовал горячее тело прижавшейся к нему Софьи, гладил её по голове и никак не мог закрыть глаза от охватившего беспокойства, особенно после того, как она рассказала события последних дней. Уснуть полковник смог только после того, как принял твёрдое решение отправить Соню подальше отсюда.