— И что? Что ты хочешь сказать? — подала голос Софья.
— Я уже всё сказал, — Малинин пожал плечами. — Если кто-то ждёт от меня откровений, то их не будет, я не пророк. Итак, Унге, ты должна ещё раз послать запросы по жертвам и сама, я подчёркиваю, сама, проверить похожесть случаев. Любой другой сотрудник внутренних органов, не прошедший наш путь, может не понять, интересен ли нам случай или нет. И нужно составить список, — Малинин задумался, — с датами инцидентов. Понятно?
— Предельно, — кивнула Унге.
— Юра, — Малинин присел на стол, продолжая нарезать задачи, — на тебе опрос родственников и знакомых жертв, которые пропадали, а потом внезапно появлялись. Что, кстати, у нас по девушке из пещеры? Мы уже знаем личность?
— Да, — кивнула Унге, — Мазникова Антонина Петровна, пропала в Норильске в прошлом месяце. Ушла на работу и больше её не видели.
— Нужно опознание.
— Не вариант, — Береговой покачал головой. — Там очень пожилая бабушка. Она из квартиры не выходит.
— Родственников нет?
— Нет, я общался с социальным работником, которая к ней ходит. Она тоже не опознает, так как очень редко виделась с Антониной.
Малинин посмотрел на Берегового и развёл руками:
— Всё у вас через одно место.
— Не, ну а я-то что? — возмутился Юра.
— А ты удобно устроился и вроде всегда ни при чём! — гаркнул Егор. — Юра, лети в Норильск, нужно всех опросить.
— Когда? — Береговой сел за свой стол.
— Да хоть сейчас.
— Понял, — кивнул Береговой и сразу начал искать билеты на самолёт.
— Мамыкин, что ты хотел сказать? — Егор посмотрел на криминалиста.
— Вам долго и нудно? — со скучающим видом проговорил Мамыкин.
— Но если ты за время, пока мы не виделись, научился быстро и весело, тогда я предпочту второй вариант, — развёл руками Малинин.
— Короче, на месте сделать точный спектральный анализ пепла я, понятное дело, не смог, я отослал ребятам к нам в лабораторию, — Мамыкин помолчал. — Которой я теперь руковожу.
— Рудольф, мы прочувствовали торжественность момента, — покивал Егор. — Но также все помнят, что ты до сих пор не проставился за повышение, поэтому давай опустим эту часть, и ты расскажешь саму суть.
— Сама суть в том, что в пепле присутствуют остатки пережжённых терпенов и смеси смоляных кислот.
— Мамыкин, — чуть повысив голос, перебил криминалиста Егор, — я по звучанию твоего голоса должен догадаться что это? Смола, что ли?
— Так называемая живица, то есть смола хвойных.
— Дорогой наш человек, здесь все знают, что ты умница с большой буквы «У», поэтому давай как-то попроще нам объясни.
— Попроще, здесь есть частицы смолы, присутствуют остатки земноводных, сложно сказать каких. Ещё нашли пчелиный воск, свинец и, скорее всего, в этом составе также были какие-то лилии, но это не точно.
Малинину после такого сообщения показалось, что он проглотил кол. Ему не хотелось двигаться, говорить и вообще ни о чём думать, потому что он даже представить себе не мог, для чего может понадобиться такой странный набор.
— Это всё? — несколько слабым голосом спросил Егор.
— Всё, что смогли.
— Меня это почему-то даже радует, что не смогли больше, — Малинин оглядел притихшее собрание. — Ну и что? Какие есть мысли?
— Соня, — Унге подняла голову и посмотрела в сторону Софьи, — а можно посмотреть записи, которые тебе Дохлый передал.
— Конечно, — Соня показала на угол стола, — а что там?
— Сейчас, — Унге быстро перелистнула несколько блокнотов, потом остановилась на середине одного и, положив его на столе, спросила: — Ничего не напоминает?
Измученные временем пожелтевшие листки были густо усеяны непонятными значками, но среди них, прятались и небольшие рисунки, ясно изображавшие лягушку, цветок, похожий на лилию, но со склонённой головой и сильно выгнутыми лепестками; хорошо была прорисована чаша с пестиком и веточки, смахивавшие на ёлку или пихту.
— Ну, теперь-то всё, конечно, стало ясно, — зло сказал Малинин.
— Егор Николаевич, но это точно связь между дневниками и тем, что происходит, — с горящими глазами сказала Унге. — Я бы сказала, что это открытие, мы ведь до сих пор не знали ничего кроме координат.
— Значит, теперь нужно искать, для чего мог использоваться такой состав, — задумчиво проговорила Софья. — Это вполне может быть смесь для ритуального костра. Если это какие-то древние и серьёзные практики, то в открытых источниках ничего такого не будет, — она вскинула глаза на Малинина. — Егор, без привязки к этому делу, могу я спросить наших спецов? Таких рецептов существуют тысячи, и мы потеряем уйму времени, если будем искать сами. Да и, скорее всего, не найдём.
— Да я что против, что ли? — пожал плечами Малинин. — Конечно, делай запрос. Время — наше всё. Кто знает, что будет дальше.
— На сегодня вылет есть, — буркнул Береговой. — Беру? Но ночевать там придётся. Может, утром?
— Юра, ну я же тебе не советник, — скривившись сказал Егор. — Ты уже давно вырос, так что реши сам. Ещё мне нужна информация по Хватикову. Он экстренно уволился, при этом место себе выбил через бывшего заместителя главного врача, Розу Анатольевну, являвшейся тётей Новиковой Ларисы. Место хирурга в этой больнице он никак получить не мог, у него какой-то там микоз. И мне вся эта непонятно пока как связанная цепочка не нравится.
— Он говорил, что приехал сюда по программе, — пожала плечами Софья.
— Я его пробил через аэропорт, — Береговой покачал головой. — Он не выезжал. По дороге теоретически мог, но, по-моему, туда сейчас даже спецтехника не суётся, зимник не встал, заносы жёсткие, убирать бессмысленно. Так как через час такая же канитель, и опять же преграда от дураков, которые по тупости своей сунутся, а потом их спасать нужно.
— Юра, мне нужна по нему вся информация, — повторился Малинин. — Чего? — он посмотрел на Мамыкина, который явно хотел что-то сказать.
— Я насчёт хлорки. Пока это только предположение и может не иметь ничего общего с нашим делом, — прогундел Мамыкин. — Но, хлорка хорошо убирает бактерии, вирусы и грибы, а микозы — это как раз к грибам. Я могу где-нибудь покопаться, где он обитал?
— Кабинет, наверное, — покивал Малинин. — Унге, свяжись с главным врачом. Скажи, Малинин попросил.
— Это менее вероятно, — задумался Мамыкин. — Лучше бы дом или что-нибудь такое. Кабинет точно и протирают, и вытирают.
— Юра, займитесь сами, — сказал Егор.
— Я в аэропорт тогда не успею, — буркнул Береговой. — Может, нам уже какого-нибудь опера выделят? — несколько недовольно сказал он.
— А у тебя что корона протёрлась? — покривился Малинин. — Юра, я понимаю, что ты недавно сел в кресло начальника, но это не значит, что нужно себе булки наедать и самомнение. Если бы ты в столице был, то да, там просто телепорт нужно иметь, чтобы везде успеть, но здесь городок переплюнуть можно. Так что давай. Я в тебя верю, ты всё успеешь, — зыркнув на погрустневшего Берегового, резко проговорил Малинин.
— Я, кстати, нашла кресло, — Унге повернула к Малинину экран ноутбука. — Его не так давно по объявлению продавали.
— Какое кресло? — нахмурился Малинин.
— Из подвала больницы.
— Покупателя смогут опознать? — живо отозвался Егор.
— Да, я уже позвонила, — покивала Унге. — Говорят, две женщины было. Помоложе и постарше. По описанию, из коренных жителей.
— Интересно.
— А камеры там есть? — спросил Юра. — Или записи сохранились?
— Смешно, — покивал Малинин. — Здесь две камеры, одна в начале главной улицы, другая в конце. И то потому, что вначале живёт глава администрации, а в конце его заместитель. Фотография Айнаны есть в деле, — Малинин кивнул на стол с папками, — покажи им. А-а-ай, — он раздражённо махнул рукой, — я завтра сам заеду. Унге, кинь мне адрес.
— Я им на мессенджер перекинула фотографию, они не опознали.
— На мессенджер, — Малинин умильно сложил руки перед грудью. — А тебе тоже уже попку не оторвать от кресла? То есть просто перекинула и забыла?
— Егор Николаевич, — набычился Береговой.
— Рот закрой, — рявкнул Малинин. — Это она тебе дома жена и мать твоего ребёнка, а здесь она на работе. Я смотрю, вы просто оборзели все. Никто работать не хочет. Может, вы ещё допросы и задержания будете по видеосвязи проводить? Чё ты лыбишься?! — гаркнул он на Берегового.
— Ну как что? — предусмотрительно стягивая куртку с вешалки, отозвался Юра. — Наконец-то Егор Николаевич вернулся, а то я уже заскучал.
— А я смотрю, что ты, Береговой, сильно веселишься, — как-то гортанно сказал Егор.
— Не. Я в больницу, мне ж крутиться надо. Мамыкин, я тебя наберу, как выясню, где обитал наш доктор, — крякнул Юра и ретировался за дверь.
— Совсем обнаглел, — коротко вспыхнул Малинин. — Унге, адрес мне перекинь этих людей, я сам к ним завтра заеду, поговорю. Хотя я даже примерно представить не могу, зачем ей могло это кресло понадобиться, — уронив голову на руки, сказал Малинин и на секунду затих. — Я не большой спец по шаманским обрядам, но вот то, что она творит…
— На самом деле то, что она творит, вообще ни на что не похоже, — перебила Соня. — Чёрт, как же всё сложно.
— Но у нас, по-моему, просто никогда и не было, — тихо проронила следователь Алас.
— Ладно, я пойду подумаю, — Малинин недолго походил по помещению и молча ушёл к себе, плотно прикрыв дверь.
Егор долго рисовал на листе бумаги кружочки и стрелочки, потом прибавил к этому всему кубики и треугольники, но пока у него никак не складывалась картина. И хотя всё вроде и было на виду, но смотрелось отдельными разрозненными кусками: давно прилетевший метеорит, странные позы жертв, капсулы в головах…
— Можно? — послышался голос Унге, и она, приоткрыв дверь, вошла в тесное помещение.
— Чего?
— Я ещё раз полистала тетрадки, и мне пришла в голову мысль.
— Одна? — Малинин поднял на неё глаза. — А Соня где?
— В аптеку отошла, неважно себя чувствует, — отвлеклась от основной мысли Унге.