— На удачу, — вздохнув, сказал Береговой. — У меня к вам пара вопросов, так сказать, факультативных, что ли.
— Из органов? — сузив глаза, спросила женщина.
— Есть такое, — покивал Юра. — Я не из вашего города, и у меня здесь своя работа, никак к вам не относящаяся, — успокаивающе проговорил Береговой. — Я оплачу визит.
— Да поняла я, — улыбнулась хозяйка. — Чего ты так распереживался? Спрашивай чего хотел.
— У вас на вывеске символы, — Юра покосился на стопку визиток. — Вот такие. — он показал на визитную карточку.
— Это для своих, — пожала плечами Клара. — Это фиванский алфавит.
— Чего? — не понял Береговой.
— Фиванский алфавит, — она вытащила изо рта трубку, выпустила облако дыма через ноздри и вздохнула. — Ну, как бы это попроще, язык ведьм. Знающие сразу поймут, что у меня можно получить консультацию для своих.
— А им зачем? — удивился Береговой.
— Если ты работаешь стоматологом, например, то не сможешь зубы себе лечить, — развела руками Клара. — Так и у нас.
— Ага, — покивал Береговой, внутренне задавая себе вопрос, зачем ведьме может понадобиться другая ведьма. — А вот конкретно эти закорючки, это тоже этот, алфавит? — Береговой показал на значки, найденные в тетрадях.
Клара немного помолчала, встала со своего места и, слегка прихрамывая, подошла к блестящему полированной чернотой, мельтешащему в глазах штрихами искусной резьбы буфету. Женщина нажала на боковую панель, абсолютно ровная поверхность чавкнула и открылась.
— Вот, — она положила перед Береговым несколько тетрадок, распечатанных на полиграфическом станке, — это копии, утерянного гримуара.
— Утерянного кого? — у Берегового уже разболелась голова от знакомства с алфавитом, и всякие другие нововведения были уже совершенно лишними в картине мира оперативного сотрудника.
— Гримуар — это что-то вроде учебника магии, — подобрав максимально простой пример, объяснила Клара. — А где вы видели такие символы?
— А кто его потерял? — вопросом на вопрос ответил Юра.
— Это сложно, — Клара помолчала. — Здесь, — она показала на скреплённые тетрадки, — только несколько частей, если нет основного источника-ключа, ими пользоваться невозможно. Всю эту шелуху, — она презрительно отодвинула от себя глянец с символами, — напечатала и выдавала за истинное знание одна очень неприятная мадам. Проще говоря, она обманывала, устроила здесь школу магии и за крайне круглую сумму учила, если можно так выразиться.
— А куда она потом делась?
— Умерла, — просто сказала Клара. — Её повесили, — добавила она, пожав плечами.
— Я смотрю, вы человек осведомлённый. А кто повесил?
— Скорее всего, хозяйка гримуара. Обиделась, наверное, что её имуществом так распоряжаются.
— Клара, — терпеливо сказал Юра, — я вот сейчас мало что понимаю, но, может быть, вы будете столь любезны и объясните мне как-то более популярно.
— Ладно, — улыбнулась Клара, — но сначала ты скажешь, где видел символы.
— У меня сейчас расследование в Тыкулкасе, у нас есть похожая тетрадь, но только никто не понимает, на каком языке это написано.
— Это не язык, — потрясла головой Клара, — это ритуал.
— Это как?
— Ну, мы-то с тобой между собой чисто буквами не общаемся, — Клара нарисовала на листке бумаги несколько символов, — и здесь, ты берёшь символы и выписываешь их в определённой последовательности, в зависимости от вопроса.
— А откуда вы знаете последовательность?
— А я не знаю, это сила внутри меня знает. Понимаете, некоторые люди от рождения умеют готовить, они знают, что и как можно сделать, даже не имея представления, как называется продукт или специя, а некоторые могут сто лет учиться, но будут хороши только в теории.
— Ладно, будем считать, что я понял, — вздохнул Юра. — А вот в таких небольших городках, типа Тыкулкаса, промышляют… — Юра осёкся. — Бывают салоны типа вашего? Я там не видел и не нашёл, но есть мнение, что могут быть, — не очень складно проговорил Юра.
— Обычно в таких местах все страждущие больше к устойчивой вере этноса тянутся, — протянула Клара. — Если говорить конкретно про Тыкулкас, там шаманизм, хотя толковых давно не было.
— А их главный шаман?
— Пузырь он дутый, — фыркнула Клара. — Правда, бизнесмен отличный, в этом ему не откажешь.
— Интересно.
— Ничего интересного, — Клара всплеснула руками, и Юре показалось, что у неё за спиной несколько сместилась картинка. — Тыкулкас — его бизнес-проект. Они вложили прорву денег в обустройство его жилища, и туда дорога по силам, я имею в виду финансовые силы не каждому, так сказать. Конечно, зачем ему париться с сотней людей, он одну бабу какую-то с миллионным мужем примет раз в месяц и всё: живи не хочу, — несколько нервно проговорила Клара. — Ладно, не об этом речь. Здесь каждый, как повезло, — мгновенно успокоилась она. — Короче, конкретно в Тыкулкасе все свои пойдут к шаманке, она там дельная и сильная. Но одна и работает крайне редко, а вот что касается других, так сказать, проводников силы, то была там одна ведьма, — Клара поморщилась. — Но это лет за пятьдесят до сего момента. И это ответ на твой следующий вопрос: это её гримуар потерян, и никто не знает, что с ней случилось. Но после того как она его потеряла, то всё.
— Что всё? Поподробнее можете?
— Слышала, только по верхам, — кивнула ему Клара. — Она медичкой была. Приехала в новый фельдшерский пункт работать, и собственно там и устроила себе кабинет. А была она из самых тёмных низов, ничем не гнушалась, говорят, даже жертвы приносила, и принимала в основном девиц. Почему уж — не знаю. А потом она пропала, — тихо сказала колдунья, — в одну ночь. Как говорят местные, с вечера и до рассвета свет в окнах фельдшерского пункта горел, а утром там её не нашли, и случилось это, когда должны были начать стройку новой больнички, на месте этого заведения. Но перед этим она несколько дней сама не своя была, так как украли у неё гримуар. А силу свою и знания она черпала именно из него.
— Интересно, — проговорил Юра.
— Ну, собственно, это всё, — Клара развеяла дым от своей трубки, щёлкнула зажигалкой и снова раскурила яркие искры табака. — Давай погадаю, красавчик, — улыбнулась она.
— Нет, спасибо, — Юра раскрыл кошелёк и, вытащив, несколько купюр, положил на стол.
— Здесь много, давай погадаю. Ну так, — улыбнулась она, — ради смеха. Должен же ты механику нашей работы понимать, раз пытаешься разобраться.
— Хорошо, — Береговой уже мечтал сбежать отсюда подальше, закончить здесь всё и уехать, так как событий и информации для одного утра было предостаточно.
— Жена у тебя, ребёнок, — раскладывая карты, сказала Клара.
— Ну, это не сложно догадаться, — потирая кольцо, отозвался Юра.
— Нетерпеливый ты, — покачала головой ведьма, — второго она ждёт, не надо бы ей дальше с вами идти, дети не должны касаться того, что там сейчас происходит. Ты дела свои доделаешь, потому что мразоту эту вычистить нужно, а потом уходи: у тебя своя жизнь. Длинная и хорошая, а вот рядом с тобой большой человек, но он скоро уйдёт, так что рядом вам быть не надо.
— Что значит уйдёт? — поперхнулся Юра.
— У каждого своя дорога, он тебя довёл, куда ты шёл. Долги ты ему отдал, дальше ты только мешать ему, да и себе будешь и не своим делом заниматься. Так что иди живи и будь счастлив.
Беседу их прервал телефонный звонок, Клара смахнула карты, взяла трубку и, помахав Юре, встала из-за стола и отошла от него. Береговой ещё секунду не двигался, потом тряхнул головой и, молча пройдя мимо девушки на входе, выскочил на улицу.
Юре почудилось, что его изнутри трясёт, одна часть его тонула в несвойственном мужчине сожалении, где он хотел закрыться от обретённого знания, а другая пребывала в спокойствии и словно пыталась обуздать эмоциональный скачок, вторя внутренним эхом, что так будет лучше для всех. Юра пляшущими руками достал телефон и, набрав телефон Унге, выдохнул:
— Ты что беременна?
— Откуда ты узнал? — охнула она. — Я только анализы получила, не была уверена. Только по приезде в Питер экспресс-тест сделала.
— Я понял, — Юра опустил телефон, посмотрел на небо и, немного успокоившись, вернулся к разговору. — Ты сейчас пишешь рапорт и уходишь в декрет.
— Милый, ты в себе? Срок совсем маленький.
— Не страшно, если надо купить справку, я найду где, чтобы не подкопались, но ты сюда не возвращаешься. Это понятно?
— Не очень, — настороженно сказала Унге.
— Унге, реши, пожалуйста, что для тебя важнее. Семья или работа. Причём ты можешь спокойно работать в Москве после родов, но сейчас я прошу об одном: не возвращайся сюда, не нужно тебе вообще в это дело лезть.
— Юра, что случилось?
— Я не мастер слова, но если мы тебе дороги, мы все: я и наши дети, — то ты сюда не вернёшься. Дальше решай сама. Больше я ничего не скажу.
Клара в это время стояла у окна и смотрела, как Береговой эмоционально машет руками в разные стороны, что-то яростно доказывает, а потом просто положил трубку. Она усмехнулась и набрала номер.
— Я всё сделала, — она помолчала, слушая ответ. — Я долг отдала? — она снова помолчала и повесила трубку. — Ну что ж, значит, я свободна.
Клара достала из маленькой кладовки большую сумку на колёсиках, аккуратно переложила туда всё ценное, искусно замаскированное обычной дешёвкой из колдовских лавок, и, надев длинное пальто, вышла за дверь, даже не оглянувшись.
— Отменяй все записи, — проговорила она.
— А как же? — девушка оторвала взгляд от зеркала и уставилась на свою работодательницу.
— На следующей неделе к вам новая колдунья приедет, — Клара пошла к выходу. — Я ей всё продала. А я на пенсию, задолбали.
— Я думала, что я ваша ученица! — крикнула ей вслед девушка.
— Ага, держи карман шире, — тихо проговорила Клара и, сделав несколько шагов, буквально растворилась в налетевшей пурге, а Береговой лишь увидел, как мимо него прошла старая бабулька, тяжело тащившая свою сумку через наметённые сугробы.