— Я тоже, — вздохнул Егор, усаживаясь с пассажирской стороны. — Айнана в одиночку всё это проворачивать не может.
— А к матери ходили?
— Да, Унге перед отъездом с Береговым ходила. Там ничего внятного. По их словам, обычная такая, слегка забитая баба, ревёт, своим богам молится, дочку ждёт. С братьями и сёстрами поговорили, тоже мимо. Соседи Айнану не видели, Юргинай просто статуей сидит, его с ложки кормят.
— Ладно, поехали, — заводя машину, сказала Елена, — в морг?
— Вызвони оперов своих, — отозвался Егор. — Пусть с тобой едут, устраиваются в гостинице, а то здесь такси не дождаться будет. Я на своей.
Метель нанесла на дорогу сугробов, низкая машина Елены ползла по следам широких протекторов уазика Малинина, но вскоре сдалась, суетно завозилась колёсами и осела, не двигаясь с места.
Малинин, увидев эту картину, затормозил, стукнул в сердцах по рулю и, сдав назад, вышел в воющую метель.
— Надо было порш брать! — крикнул Егор, раскрывая дверь. — Так же бестолково, зато понтов больше.
— Не смешно, — подхватывая сумку, отозвалась Елена. — Ты же не помог с выбором.
— Так своей головой тоже нужно иногда пользоваться. Мужики, — махнул рукой Малинин, увидев, что оперативники выползли наружу и намереваются оттолкнуть авто с дороги, — бесполезно. Поехали со мной, я потом до гостиницы доброшу.
— Может, мы пешими? — спросил Шмелёв.
— Слышь, боец, — устало сказал Егор, — мы уже все поняли. Ты реальный супермен, но в своей куртёнке с кошачьим подбоем пройдёшь ты немного. Север дураков не любит. Поехали, — покривился Егор. — И откуда я всё это знаю? — пробормотал Егор себе под нос.
Здание больницы в темноте и плотном полотне вьюги выдавали только еле теплящиеся тускловатым светом бойницы коридорных окон и раздражающий фонарь, бестолково болтающийся на ветру возле входа в приёмный покой.
— А чё, у них здесь криминальный морг? — скрипнув кожей куртки, чуть вперёд подвинулся Шмелёв, с интересом разглядывая всё вокруг.
— Да. Вон там, — показал в сторону невидимого в темноте одноэтажного здания Егор. — Пошли.
— Я в машине посижу, — сонно протянула Елена.
Быстро пробежав наперегонки с бурей, Малинин рванул на себя железную дверь, еле удержал её, чтобы она не ушла в свободный полёт и, когда все ввалились внутрь, гулко хлопнул створкой, захлопывая её. Как только проём закрылся, небольшая группа людей оказалась в полной темноте, и Егор через секунду проговорил:
— Есть тут кто живой?
В ответ на призыв Малинина в конце тёмного коридора загорелся огонёк и стал приближаться к ним, дёргаясь в коротких спазмах и рисуя своим нервным движением неясные и пугающие тени на ободранных временем стенах. Спустя несколько секунд огонёк свечи высветил бледное, слегка синеватое лицо.
— А у нас свет выключили, — обречённо сказал человек и обиженно добавил, — а фонарей нет.
— А кроме вас кто-нибудь есть? — спросил Егор.
— Ну, режут там новеньких, — пожала плечами фигура, оказавшаяся бабулькой, — копошатся чего-то.
— Денис! — громко сказал Малинин и, включив фонарик на телефоне, пошёл вперёд.
— Хоррор, однако, — судорожно сглотнул Дымов.
— Ну, у вас прям чётко всё, как и надо, — цыкнул Шмелёв и, имитируя походку Малинина, отправился за ним.
Набившись в прозекторскую, люди смотрели на злого Медикамента, застывшего над лежащим в странной позе трупом девушки, недавно снятой с дерева.
— Чё вы припёрлись? — с нескрываемой неприязнью спросил судмедэксперт.
— Что с ней? — не обращая внимания на вопрос, спросил Малинин.
— Слезть не смогла, вот к дереву и примёрзла, теперь здесь греется, — тихо прошипел Медикамент.
— Денис, не ёрничай.
— Вы обалдели, что ли? — поднимая голос до высоких нот, сказал Медикамент. — Я промёрз в этом дубильнике, здесь света нет, я пытаюсь при свете, — он потыкал в неяркий свет большого фонарика, — фонаря этого, хоть что-нибудь посмотреть, а тут вы припёрлись и что-то хотите знать. Вы раньше утра можете не появляться, и то, если Надежда сейчас расшевелит электриков, и они что-нибудь придумают с оборванными проводами.
— А зачем мы приехали? — спросил Егор.
— Ну, потому что вам заняться нечем. Я имел в виду, чтобы вы утром приезжали, — вздохнул Медикамент. — Да, и вот ещё, я просмотрел всех с капсулами, никаких следов пластики на них нет. Так что никакие операции им не делали.
— Понял, — покивал Егор, — ну мы тогда пошли.
Стайка нежданных гостей двинулась в обратном направлении, откуда-то сбоку послышался сонный вздох, Дымов нервно ойкнул, и Егор лишний раз подумал, что Костю нужно как-то побыстрее сплавить обратно на большую землю.
— Я вас до гостиницы доброшу, а утром Антон Павлович заберёт. Кадария попрошу машину вытащить и что-нибудь другое тебе подобрать взамен, — выворачивая на дорогу, сказал Егор. — Голодные? — неожиданно спросил он.
— Есть мальца, — покивал Шмелёв.
— Поехали ко мне, а то такое понятие, как общепит ночью, в Тыкулкасе отсутствует.
— Отвези меня, пожалуйста, в гостиницу, — Лена глянула на Егора и размяла шею, — и нужно завтра собраться в офисе. Часов в десять. Обсудим кое-что.
— Хорошо, — коротко кивнул Егор. — Только Унге и Софьи нет.
— А где они? — удивилась Елена.
— Унге в Питере, там нашли товарища, которому Краснова деньги переводила. Соня сегодня улетела, тоже по делу, — после короткой задержки сказал Егор.
— Вот как, — задумалась Елена, — жаль, что Унге нет. У неё правильное восприятие многих вещей. А ты знаешь, поеду я с вами, что-то я тоже проголодалась.
Машина Егора уже остывала во дворе, в доме горел свет, и с улицы было видно, как внутри ходят люди. Бесконечный снег засыпал дремлющее тяжёлым, почти зимним сном пространство, городок стал похож на ледяную пустыню, и только недалеко от двора, где жил Малинин, остановился человек, долго смотрел, как Егор с гостями сидят за столом, едят и общаются. Постояв недолго, человек развернулся и растворился в ярких пикселях снега.
Глава 11
Рассвет содрал с неба постаревшие за долгую ночь чёрные обои, оставил висеть тёмные лоскуты на горизонте и освободил от многодневного плена туч небо, сиявшее сейчас чистыми звёздами. Малинин проснулся рано, поводил мутным взглядом по знакомому пространству, вспомнил, что вчера уступил свою кровать Елене, оперативникам выдал две раскладушки из запасов хозяина дома, а сам скорчился на небольшом диванчике, и теперь его благодарила за это затёкшая поясница и стреляющая болью шея. Егор нащупал рядом с собой телефон, прочитал сообщение, звук которого разбудил его, и, просветлев лицом, решительно откинул одеяло, быстро встал и со вздохом осел обратно, держась за спину.
— Старость не в радость? — сонно усмехнулась Елена и выпростала из-под одеяла руку. — Малинин, у тебя душно и неуютно.
— Благодарность за гостеприимство принимается.
У Егора было хорошее настроение: Соня попросила вечером её встретить, тон короткой электронной записки был весёлым, и Малинин порадовался, что все распри позади и не нужно будет мучительно выяснять отношения при встрече.
Наскоро позавтракав остатками ужина и горячим кофе, Малинин с оперативниками выскочили на улицу и пока ребята разгребали нападавший за ночь снег, Егор завёл промёрзший мотор и кинул взгляд в окно, где увидел, как Елена моет посуду, вытирает руки и собирается за ними на выход. Сейчас Малинин подумал, что чувственный слалом в его жизни наконец закончился и теперь придётся постигать новую науку, благодаря которой строится и долго живёт семейное счастье. Он даже подумал, что вечером обязательно нужно написать в Южный, чтобы присмотрели для них с Софьей приличное жильё по понятной цене, за которой бы не тащился целый хвост из нолей.
Ввалившись шумной компанией в их временный «полевой штаб», как теперь все называли помещение бывшего дома культуры, Егор включил чайник и, поглядев на Шмелёва, широко улыбнулся.
— Сгоняй за пряниками, — протянув ему карточку, попросил Егор, — сейчас будет разбор полётов и без сладкого, боюсь, не обойдёмся.
— Не вопрос, — снова надевая куртку, проговорил Шмелёв, столкнувшись на пороге с заиндевевшим Мамыкиным.
— Как здесь можно жить? — простуженно проскулил криминалист. — Это всё невыносимо, — вздохнул он и прижался всем телом к нагревающемуся дымоходу печи.
— Судмедов вызвал? — спросила Елена у Егора.
— У них и так работы вал, а если уж они будут так необходимы, то здесь недалеко.
— Хорошо. Унге когда вернётся? — спросила Елена, посмотрев на Малинина.
Егор, в свою очередь, перевёл взгляд на строчащего сообщение Берегового и выдержал паузу, не сводя взгляда с оперативника. Дымов же, сидевший недалеко от Юры, не выдержал длинную паузу и чуть пнул Берегового.
— А? — вскинулся задумавшийся Береговой и непонимающе посмотрел на Егора.
— Наверное, здесь была бы уместна фраза: «А мы тебе не мешаем?», но я буду более оригинален и просто выброшу твой телефон в окно, если ты не вернёшься из виртуального мира в реальный. Доступно объяснил? Кивни, если понял, — и дождавшись согласного движения от Берегового, Егор продолжил: — Когда Унге вернётся?
— Она нет.
— Что «она нет»? — рыкнул Егор. — Можешь нам сообщение написать, если разумными фразами разучился общаться.
— Она не вернётся.
Брови Малинина поползли вверх, он развёл руками и тихо спросил:
— А я чего-то не понял, у нас теперь свободное посещение?
— Нет, Егор Николаевич, — Береговой вздохнул, как перед прыжком в холодную воду, и выпалил: — Она беременна, — собственно теперь Унге имела полное право долго с ним не разговаривать или говорить всякие неприятные вещи, но Юра был готов к этому, он очень хотел обезопасить и жену, и ребёнка и почему-то свято верил в то, что сказала гадалка.
— Юра, — присаживаясь поближе, перехватила инициативу разговора Елена, — давай Унге позвоним. Мне кажется, что сейчас происходят очень странные вещи. Я, конечно, могу это сделать и сама, но не хотелось бы вносить диссонанс, так сказать.