У Сони было отрешённое бледное лицо, она смотрела на привязанную к столбу Елену и медленно говорила:
— Я — мукко. Всё предрешено, не пытайся сопротивляться, Тыкулкас уже ждёт тебя. То, что ты станешь, его невестой — дар тебе.
— Пошла ты, знаешь куда, — тяжело дыша, отозвалась Елена, но тут же закричала, потому что стоявший рядом Кадарий, снова полоснул её ножом.
Юра, не мешкая, выстрелил в Кадария, тот рухнул в снег, а Малинин только увидел, как сверху выхода из пещеры сорвалась чья-то тень и бросилась на Берегового:
— Берегись! — крикнул он, разглядев Айнану, но она уже сбила с ног Юру, и они покатились по склону.
— Соня, — сдавленно проговорил Малинин, — что ты делаешь? — медленно продвигаясь вперёд, спросил Егор.
— Я знаю, куда я иду. И её на этот путь привели уже давно. Её выбрали случайно: не каждая могла пройти испытание столбом «Великой клятвы», а она смогла и стала достойной для жертвы.
— Соня, остановись, — Малинин боялся сделать лишнее движение, в эту минуту он просто перестал соображать, настолько страшной была окружающая его реальность.
— Я занимаю место, которое принадлежит мне по праву, — спокойно сказала Софья. — Все вы немного неверно поняли происходящее. Но мне это оказалось только на руку, и теперь я могу закрыть ритуал. Во главе всего становится Королева, я и есть королева. А король приносит себя в благородную жертву и отвлекает внимание. Вы его называли Дохлым, а он самый живой, и он разбудил меня ритуалами. Тем более что всё так удачно сложилось, когда ты вёл дело. Вы случайно нашли утерянную реликвию, а потом ты влюбился в меня.
Софья чуть надавила на посох, он провалился в обнажённую кожу живота Елены, Соня остановилась, снова затянула странную мелодию и запричитала.
— Спаси меня, Егор, — голос Елены сломался на высокой ноте и словно завис в кристально прозрачном воздухе, а потом разбился о торчавшие из снега камни.
— Зачем? — невозмутимо отозвалась Софья. — Я уже почти всё доделала, осталась малость, — сказала она, глянула в сторону Егора и вдруг одним резким и чётким движением воткнула посох, протыкая живот Елене.
Малинин слышал лишь, как в его ушах стал биться набат Лениного крика и как вслед за этим, чёткими, сухими щелчками ушли три выстрела, отправленные натренированной рукой. Егор не мог сдвинуться с места, глядя, как падает тело Софьи, летит чёрной птицей в оплавленный близким солнцем снег.
— Скорую, — хрипло сказал Юра, выбираясь из сугроба, после борьбы с Айнаной и видя, что к ним на помощь по проходу несутся бойцы спецгруппы.
Малинин вдруг очнулся, ринулся вперёд, упал на колени возле Софьи и, взглянув ей в лицо, не узнал ту женщину, которую, как ему казалось, он полюбил.
— Что ты сделала?
— Я всё сделала верно, теперь я могу уйти.
— Наручники, — пересиливая себя, сказал Егор, поднимая глаза на Юру. — Ранение не серьёзное. В наручники её.
— Да что же это? — перебирая взглядом страшную, не укладывающуюся в голове картину, простонал Юра, — Что же это?
— Мужики, займитесь ей, — Малинин мотнул головой бойцам, подбежавшим к ним, а сам, проскальзывая и падая на склоне, подобрался к Елене.
— Лена, — выдохнул Егор.
— А может, так и лучше? — прохрипела она. — Я так устала всю жизнь идти… Может, так и лучше? Но я нашла их, Егор, мы их остановили, это главное.
— Лена, — Егор судорожно пытался понять, как её освободить.
— Услышь меня, я теряю силы, — воздух со свистом вылетел у неё из лёгких. — У них есть тайник, там хранятся страшные артефакты, я узнала об этом из их разговоров. Там как ячейка хранения для всякого колдовского сброда, он в том доме, где живёт шаман, но не на горе, а в доме, где мы завтракали с тобой. Мы до этого находили лишь малую толику всего, но там у них основной склад. Кадарий с Надеждой много лет сотрудничали и очень много зарабатывали. Надежда тоже сейчас там, они готовят ещё один ритуал, там ещё есть пленницы, надо спасти, торопитесь. Нужно всё найти и вытрясти всех до последнего, я не зря делала свою работу…
Тело Елены выгнулось, сквозь щель рта пролилась кровавая слюна, и затухающая судорога закончила её жизнь. Егор пытался успокоить хаотичное движение её рук и ног, он видел, что к ним бегут люди, но изо рта женщины вырвался последний хрип, и она затихла, повиснув на посохе безвольной куклой. Вместе с этим, светлое небо вдруг сломал раскат грома, откуда-то взялась сухая молния, которая резанула пространство, и Малинин увидел, как с пика скалы сорвалась снежная вьюга и понеслась на предельной скорости в их сторону. А на чёрном краю скалы он снова увидел ту фигуру, которая пригрезилась ему в подвале больницы, но видение сразу исчезло. Малинин поднял затуманенный взгляд на Медикамента, отвернулся и пошёл прочь. Дойдя до входа в пещеру, Егор сел на каменный выступ и, уронив голову на руки, просто застыл в этой позе, не чувствуя холода, не слыша голосов и не видя происходящего вокруг.
— Надо его как-то вытаскивать с этой горы, — тихо сказал один из бойцов, подойдя к Береговому. — Там уже почти всё закончили, говорят, буран идёт, нужно собираться.
— Я думаю, как это сделать, — скрипнул простуженным голосом Береговой. — Ты видишь, где он пистолет держит?
Юра даже не представлял, как сейчас подойти к Малинину, у которого до сих пор в руке был зажат пистолет, и это пугало больше всего. Нет, Егор был не из тех, кто начнёт палить в окружающих, но вот направить себе в голову один из оставшихся в обойме патронов он вполне мог бы.
— Денис, — Береговой пробрался в снеговом заносе к судмедэксперту, — я не знаю, что с ним делать.
— Никто не знает, — сухо сказал Медикамент.
Мельком Юра увидел, как из пещеры шатающейся походкой выходит его жена. Бледная, посеревшая, с проваленными глазами Унге остановилась, осмотрела всех и подошла к Малинину. Юра даже крикнуть ей не мог и теперь, замерев на месте, смотрел на происходящее.
— Егор Николаевич, — Унге присела рядом с Малининым, — отдайте мне пистолет.
Малинин посмотрел на неё как будто видит впервые, он пустым взглядом оглядел всё вокруг, покосился на оружие в своей руке и молча протянул его Унге, а она, в свою очередь, быстро откинула его подальше, потом едва заметным движением остановила рванувшего к ним Береговой и просто сказала:
— Пошли отсюда, там спецназ соорудил переправу, можно нормально перейти озеро.
Малинин послушно встал, почувствовав незримую опору в голосе Унге, за который он зацепился, ненадолго притормозив своё падение в бесконечную пропасть, на дне которой сейчас лежали корчившаяся в предсмертных судорогах Елена и смотрящая в небо Соня, которую он никогда не знал.
Послесловие
Егор в полном одиночестве сидел в помещении клуба, пялился в одну точку и пытался найти в себе силы встать и начать собирать свои вещи, чтобы переехать обратно в свой кабинет, где уже давно подлатали крышу. Береговой уехал руководить операцией к месту обитания шамана, Мамыкин с Медикаментом отправились с ним, чтобы помочь раскопать всю навозную кучу, которую долгие годы создавали те, кто решил, что почему-то может это делать, останавливая течения чужих жизней по своей прихоти.
Малинин ехать отказался, он просто остался в Тыкулкасе, чтобы доделать все необходимые отчёты, хотя в действительности, всего лишь позорно спрятался за бумажной работой. Егор не мог двигаться дальше, он не видел в этом смысла. Полковник терпеливо дождался, пока все разъедутся, написал рапорт на отпуск, чтобы уйти в мрачный и многодневный запой, стирая из головы все грани реальности, и откуда, как он надеялся, ему будет дозволено свыше уже никогда не возвращаться. Ему почему-то было очень важно именно уйти в отпуск, он не хотел до конца марать честь своего мундира, в котором он столько лет служил верой и правдой. Такими громкими лозунгами Егор держал себя на плаву, туго пеленая разбитое на многие куски сердце и пытаясь хоть как-то удержать картину своего разорванного на лоскуты мира.
Входная дверь скрипнула, внутрь моментально влетело облако снега, и вместе с этим появился Шмелёв, а за ним вошла Краснова и встала у самого входа.
— Егор Николаевич, — бывший опер остановился перед столом. — Мне распоряжение пришло, я буду работать в том же помещении, где и вы.
— Я понял. И чего ты хочешь? — Малинин перевёл глаза на Анну. — Вы тоже ко мне?
— Нет, — ответил за неё Шмелёв, — она со мной, — и, помолчав, добавил: — В смысле, совсем со мной, тоже здесь решила остаться.
— А, — покивал Егор. — От меня что нужно?
— У вас ключи от того помещения?
Малинин кивнул, покопался в карманах, потом в сумке и наконец посмотрел в сторону вешалки.
— Вон висят, только жидкость купи, замок разморозить, иначе не откроешь.
— Спасибо, — кивнул Шмелёв. — Вам помочь чем-то?
— Да, — кивнул Егор. — Уйди.
— Если что, я рядом, — сказал Вася и, взяв ключи, пошёл на выход.
— Стой, — сказал Егор. — Рядом ключи от уазика висят, он за участковым числился, забирай.
— Понял, спасибо, — снова сказал Шмелёв.
Дверь за ними закрылась, но через минуту распахнулась снова, и Малинин раздражённо крикнул:
— Ну что ещё?
Но на пороге появился не Шмелёв, а незнакомый, но довольно крепкий мужчина. Он был явно в летах, но разобраться в его возрасте было сложно: выдубленное солнцем и ветром лицо говорило, что он прошёл много жизненных дорог, но вот лёгкие движения и молодой взгляд ставили в тупик, перечёркивая первое впечатление.
— Егор Николаевич? — спросил мужчина, глядя на Малинина.
— Да, — согласно кивнул полковник.
— Здравствуйте, — мужчина огляделся, прикрыл снова распахнувшуюся дверь и, сняв явно дорогое чёрное пальто, повесил его на одиноко болтающиеся плечики. — Я присяду? — стягивая перчатки, спросил он.
— Да, конечно, — коротко ответил Малинин и провёл рукой по трёхдневной щетине, быстро отросшей на всегда гладковыбритом лице.
— Я приехал за материалами дела, — сказал посетитель и передал Малинину бумагу о своих полномочиях, заверенную самыми высокими печатями.