– Ну? Как выручка? – спрашивает Кир.
– Не разорила мой бизнес, Тыква? – усмехается гад.
Я максимально холодно улыбаюсь ему в ответ.
– Лучше, чем я ожидала. С учетом того, что кое-кто сломал кофемашину, рекордная сумма! Мы продали почти все десерты, я уже написала поставщику, чтобы завтра привез еще, не хватило чайников со свечой. И открытки, Рит, спасибо за идею открыток! Кажется, многие покупали кофе только ради них.
С лица Андрея медленно сходит усмешка. В очередной раз я поражаюсь тому, насколько сильно ему хочется победить. Так сильно, что даже не остается сил порадоваться прибыли.
– А кофемашина? – Подруга садится у стойки и разочарованно вздыхает при виде пустой витрины – не осталось даже самого завалящего эклера. – Кто все-таки ее купил?
– Понятия не имею.
При этих словах я смотрю на Андрея, но он выглядит точно так же, как остальные: слегка удивленным и заинтересованным. Невозможно же так притворяться! Впрочем, у меня есть еще одна неплохая идея, как вывести его на чистую воду.
Я показываю ребятам конверт с запиской. У Риты загораются глаза: она обожает такие истории. Готова поспорить, в хорошенькой головке уже родился с десяток сюжетов об анонимном воздыхателе, случайно застрявшем в нашем городе в преддверии Нового года. Он зашел в «Магию кофе», увидел меня – и с тех пор безмолвно наблюдает и оберегает.
А вот Кир хмурится. У него явно не романтические образы. Может, что-то в стиле криминальных хроник? Пугающий преследователь заваливает жертву подарками, и его одержимость с каждым днем растет все сильнее.
Про Лукина я даже не хочу думать. Он просто тихо ругается, испачкав наверняка дорогие черные свитер и джинсы в серебристой блестящей крошке. Это почти снимает с него подозрения: если бы конверт отправил Андрей, то вряд ли схватился бы прямо за ветку.
Но я все равно должна проверить еще раз.
– Мне надо потренироваться на новой кофемашине. Давайте сделаю вам самый популярный капучино.
– Не забудь оплатить, – усмехается Лукин. – Благотворительность должна быть за счет инициатора.
– Эй! – Рита со смехом бьет его по плечу. – А ничего, что можно и угостить любимую девушку?
Лукин внимательно на меня смотрит.
– Подруги тоже иногда друг друга угощают.
Не отрывая взгляда, я достаю из банки с чаевыми несколько купюр и кладу в кассу.
– Доволен?
– Вполне.
Когда я отворачиваюсь к холодильнику за молоком и взбитыми сливками, ребята наперебой начинают выбирать:
– А мне хвойный раф, – это Рита.
– Мне флэт уайт, – снисходительно кивает Андрей.
– А мне…
Я прерываю поток их заказов.
– Кто угощает – тот и заказывает. Вы сами лишили себя права выбора.
Так перед ними оказываются три тыквенно-пряных капучино. И в каждый я что-нибудь забыла добавить.
Если мне не изменяет память, от тыквенного сиропа еще на этапе тестирования нового меню отказались все, и ни Кир, ни Ритка, ни Лукин не пробовали именно этот капучино. Так что если кофемашину заказал кто-то из них, и награда нашла его днем, сейчас что-то да выдаст анонима. Невозможно будет не заметить разницу во вкусах между капучино, который я готовила днем, и капучино, который сделала сейчас.
Я так внимательно за ними наблюдаю, что Лукин подозрительно щурится:
– Ты решила нас отравить и ждешь, когда подействует?
– А что, у тебя иммунитет?
– К тебе – да, много лет понемногу принимал яд гадюки, чтобы быть готовым.
– А стал идиотом. Какой неожиданный эффект.
– Чего-то не хватает, – вдруг говорит Рита. – Может, соленой карамели?
Кир кивает:
– Или корицы.
– Или другого бариста, – добавляет Лукин, за что почти получает в лоб чайной ложкой и лишь чудом уворачивается.
План провален. Я не приблизилась к разгадке ни на йоту.
Умом я понимаю, что поступаю неправильно, отдавая все силы кофейне, но ничего поделать с этим не могу.
Стоит уделять больше времени экзаменам, оценкам и поиску университета для поступления, но всеми мыслями я там, в «Магии кофе».
О буккроссинге говорят. Не так много, чтобы накрыло эйфорией, но нас отмечают на фото, о нас рассказывают в блогах. Нас заметили, для начала отлично. Чтобы пресловутая магия кофе подействовала, нужно закрепить эффект.
Поэтому в любую свободную минуту я разрабатываю следующее мероприятие – рождественский маркет.
Еще одна идея, подсмотренная в популярных столичных блогах. Перед Новым годом в каждом ТЦ проходят такие мини-маркеты, где мастера продают милые рукодельные подарки. У нас совсем крошечный ТЦ, но иногда бывают летние ярмарки, и где-то в недрах стола у меня лежит целая куча визиток местных мастериц: на случай, если понадобится оригинальный милый подарок.
В школе, как и везде, готовятся к Новому году. Учителя развешивают праздничные плакаты от младшеклассников, украшают снежинками окна. На доске с расписанием уже висят даты новогодних дискотек. Обычно я их пропускаю, но в этом году впервые задумываюсь о том, чтобы сходить. К концу месяца будет понятно, выиграю я спор или без шансов проиграю. Если выиграю – куплю красивое платье и схожу потанцевать вместе со всеми. Если проиграю – куплю красивое платье с горя и схожу потанцевать со всеми назло.
Примерно такие же вопросы занимают большую часть старшеклассниц. А еще кто кого пригласит, кто с кем придет и кто что наденет.
Сегодня последним уроком физ-ра, и часть меня очень хочет не пойти. Наврать про головную боль, про забытые или порвавшиеся кроссовки. Я не злоупотребляю, и физрук Иван Саныч позволяет иногда лениться.
Но я запретила себе появляться в кофейне. Спор не должен стать центром вселенной. Есть рабочий график, есть жизнь помимо работы. В резюме нельзя указать «обставила Луковую Башку в глупом споре». А хороший вуз – можно.
Пока спортзал закрыт, а физрук в столовой, мы рассаживаемся на подоконниках вдоль коридора с раздевалками. Если увидит уборщица или кто-то из учителей, получим по первое число. Но когда это кого останавливало?
– Что подарить Андрею? – задумчиво спрашивает Рита.
– Мозги, – отвечаю я.
– Будешь язвить, подарю тебе двойное свидание. Вкусит Кир все прелести твоего характера.
– Кир? – смеюсь я. – Он просто друг. А если быть точнее, не столько друг, сколько враг Лукина. Или соперник. Он не рассказывает, но между ними явно что-то произошло. И Кир мечтает, чтобы Андрей провалился.
Ритка только фыркает, что означает примерно «да что ты понимаешь в мужчинах, Тимошина!». И я не спорю. Действительно ведь не понимаю.
– А если серьезно, я знаю, что Андрей подарит мне. Там тако-о-ое! Алька, за мной еще никогда так не ухаживали! Такси, цветы, ужины. Он как будто не из нашей реальности! И я хочу подарить что-то такое… не знаю… такое, чтобы он сразу понял, что я в нем серьезно заинтересована, готова вкладываться в отношения, но при этом нуждаюсь в заботе и поддержке, ведь я совсем не его круга, понимаешь?
– Если честно… не очень.
Я не стану говорить Рите, что если бы все действительно было так, как она говорит, то она бы не нуждалась в расшифровке языка подарков. Мне кажется, в глубине души мы все знаем, что подарить близким. Просто не всегда готовы прислушаться к их настоящим желаниям.
– Сходим на выходных по магазинам? – спрашивает Рита. – Поищу что-нибудь. Может, кашемировый шарф?
– Я работаю, прости. Но в кофейне будет рождественский маркет. Может, подыщешь что-нибудь там. Ручную работу, недорогую, но уникальную.
– Идея! Молодец, Алька! Ручная работа – звучит дорого!
– А ну, слезли с подоконников! – по коридору за секунду до звонка проносится громогласный вопль.
От неожиданности мы дружно соскальзываем на пол и лихорадочно оглядываемся в поисках источника крика.
Когда я вижу молодую, едва ли на пять лет старше нас, девушку в ярко-голубом спортивном костюме, сначала я решаю, что это еще одна новенькая.
Потом я ее узнаю. Голос, взгляд, недовольно поджатые губы. Ее протяжное «де-е-евушка-а-а» еще стоит у меня в ушах.
И только спустя несколько долгих секунд я понимаю: это не новенькая. Точнее, не новенькая ученица. А пришедшая на замену Иван Санычу учительница физ-ры. По злой иронии судьбы оказавшаяся наглой клиенткой, выпрашивавшей бесплатное угощение.
– Значит, так, меня зовут Вероника Михайловна. И до конца года предмет под названием физическая культура буду вести я. Халява закончилась. Прогуливать, забивать на нормативы и надеяться на хорошую оценку больше не получится. Хотите медаль – учитесь бегать, прыгать, кувыркаться, ходить на лыжах. Никакие КВН, активы класса, театральные кружки, секции карате и модельные агентства не являются законным поводом пропускать уроки и надеяться на нарисованные оценки. Всем понятно?
Раздается нестройный хор голосов, полных уныния. Да, по Иван Санычу будут скучать. Вероника зря намекает на то, что прошлый учитель нас разбаловал. Да, Иван Саныч никогда не перегибал палку, жалел «ботаников» и снисходительно относился к прогулам, но и мы отвечали ему ученической любовью. И лишний раз не пользовались добротой.
Взгляд новой учительницы останавливается на мне, и становится понятно: узнала. Я сразу понимаю, что просто не будет. В ее глазах горят очень многообещающие огоньки.
– Какая встреча. А где…
Как в плохой комедии, в коридор влетает запыхавшийся Лукин:
– Фух, не опоздал! Физичка пристала и…
Он замирает. Физручка переводит взгляд с него на меня и обратно. Ничего хорошего это молчание не предвещает.
– Быстро все переодеваться! – наконец командует Вероника Михайловна. – И пять кругов бегом для разминки! Шевелитесь, каждая минута опоздания на урок добавляет две минуты после звонка.
Народ возмущенно загудел, но послушно поплелся в раздевалки.
– Нет, сама опоздала, а мы должны задерживаться?
– У меня репетитор! Я и так бегом бегу после уроков, мне что, телепорт вместе с учебниками носить?!
На разминке, когда мы пытаемся осилить пять огромных кругов и сохранить хотя бы остатки дыхания, меня нагоняет Лукин.