– Мы же не за пятерки, – бормочу я.
– Знаю, но благодарность заслуженная.
– Татьяна Александровна, а идеи принимаются? – вдруг спрашивает Андрей. – А то чего мы как все: Дед Мороз, Снегурочка. Может, устроим нормальный праздник?
– И что ты подразумеваешь под нормальным праздником? На него деньги нужны, Андрей. – А с финансированием в этом году не получилось.
– Ну так вот сейчас и получится. У меня есть кофейня. Точнее, ей пока занимается тетя, но родители оставили ее мне, так что я там тоже вроде как хозяин. Можем устроить праздник там. С чаепитием, поздравлением от Снегурочки и всем прочим.
– Ну не знаю… – хмурится классная. – Идея, конечно, хорошая, но…
– Огонь! Сходят, прогуляются, развлекутся, нафоткаются. У нас там сейчас красиво. Почти как в модном ресторане.
– Много вопросов, Андрюш, сложно. Альбина, ты что думаешь?
Я украдкой смотрю на Лукина, пытаясь понять, серьезно он или просто в очередной раз рисуется. Но он выглядит совершенно серьезным.
– В детстве я отдала бы все, чтобы побывать в таком месте, как наша… его кофейня. Она по-новогоднему волшебная. Мы сделаем там идеальный праздник! У нас есть новогодние десерты, распускающиеся цветком чаи, горячий шоколад с маршмеллоу, какао со взбитыми сливками, имбирные пряники! Рождественский плейлист. Елка сияет! Я каждую веточку гирляндой обматывала! Открытки новогодние…
– Стой, стой, стой! Я поняла, ты в восторге от идеи. Хорошо. Если Андрей действительно готов спонсировать такой праздник, я поговорю с заведующей. Но Андрей, ты – несовершеннолетний.
– Осталась пара месяцев…
– Неважно. Пока что по закону за тебя отвечает твой опекун. Пусть Мария Январовна позвонит мне и подтвердит, что она не против, хорошо?
– Конечно.
– Альбина, скинь мне подробный план праздника. В произвольной форме. Что будете делать, чем угощать, со скольки до скольки и так далее. И вот еще что. Благородный порыв – это отлично. Но не переусердствуйте. Вы молодцы. Не взваливайте на себя больше, чем сможете унести. Понятно?
Мы дружно киваем, хотя лично мне вообще ничего не понятно. Я только что ввязалась в какую-то безумную авантюру.
– Что мы творим?! Да нам никогда не разрешат!
– Это почему?
– Мы же школьники!
– И? У них нет денег на праздник, я его им спонсирую. Какая разница, сколько мне лет? Тетя просто скажет, что не против, и переведет денег.
Мы останавливаемся возле раздевалки в ожидании охранника, который уже спешит с ключами.
– Или ты боишься?
– Что? – Я удивленно на него смотрю. – Чего? Выступить в костюме Снегурки перед детьми?
– Нет. Кофейню ведь придется закрыть на время праздника. Меньше выручка, меньше шансов победить.
Не верю, что он действительно это говорит. Смотрю и не понимаю. Как?! Как один человек совершает совершенно противоположные по смыслу поступки?!
– Ты что, задумал праздник, чтобы победить?
Мы в тупике. В моральном. И довольно обидном.
Лукин считает, я нервничаю из-за выручки. Я подозреваю, что им движет вовсе не альтруизм. Мы оба ошибаемся, но никому не хватает духу признаться. И мы смотрим друг на друга одинаковыми, полными молчаливой обиды глазами.
– Эй! Вы чего в проходе застряли?! – возмущается охранник.
Я быстро подхватываю шубу и, на ходу ее надевая, несусь к двери.
– Тыква! Эй! – доносится мне в спину. – Тыква, стой!
Не оборачиваясь, я иду по свежевыпавшему снегу, оставляя на нетронутом белом холсте темные следы.
– Альбина!
Я оборачиваюсь. Лукин стоит на крыльце, сжимая в руках куртку.
Кажется, он тоже впервые назвал меня по имени.
– Позвонишь вечером? Обсудить праздник.
– Позвоню, – едва заметно улыбаюсь я.
А снег все падает и падает. Наряжает город к главному празднику всех, кто верит в чудо.
Глава 9Какао с маршмеллоу
«Единственное, что я могу сказать подписчикам про вашу кофейню – обходить ее стороной!»
Смотрю на свое отражение в зеркале, что висит в подсобке, и пытаюсь натянуть на образ Снегурочки веселую улыбку. Получается так себе, но я упорно стараюсь, потому что через несколько часов придут дети, и мне придется усиленно изображать помощницу Деда Мороза. Даже несмотря на то, как плохо на душе.
Я совсем забыла про блогершу! Когда мы совместно с классной, заведующей детским домом и Лукиным согласовывали день и время для праздника, я забыла о рекламной интеграции, которую собиралась оплатить. И когда наутро получила сообщение «Я буду в 13:00, с подругой, оплатите рекламу не позднее 12:00», то похолодела.
«Мег, приношу свои извинения, я совсем забыла вас предупредить! Сегодня кофейня закрыта, у нас новогодний праздник для деток-сироток. Мы можем перенести рекламу на другой день? Понимаю, что должна была предупредить заранее, совсем вылетело из головы!»
«Даже не знаю, что сказать. Я в шоке. Впервые в жизни вижу такое неуважение к чужому времени. Очередь на рекламу расписана на много недель вперед, я специально для вас освободила несколько часов сегодня. Вы издеваетесь?»
«Еще раз приношу свои извинения. Праздник случился внезапно, мы не могли отказать. Давайте я заплачу вам за сториз, в которой вы скажете подписчикам, что реклама сорвалась из-за праздника для детей-сирот? Думаю, они поймут вас».
«Единственное, что я могу сказать подписчикам про вашу кофейню – обходить ее стороной!»
На этом моменте я оказываюсь в черном списке. Хорошо, что есть Ритка. Кто же еще, кроме любимой подруги, принесет мне прекрасное?
– Что ты сказала Мег? Она на меня психанула!
– Рит, я извинилась тысячу раз. Мы договорились на сотрудничество, на сегодня. И сегодня нас попросили провести праздник для сирот. Я забыла ее предупредить заранее, виновата! Предложила оплатить ей сториз с упоминанием кофейни и праздника, она на меня разобиделась.
– Слушай, ты такая интересная, Аль. Человек жертвует временем, готов тебе идти навстречу, делиться аудиторией, а ты, блин, забыла!
– Рит, я забыла. Давайте меня за это расстреляем, да? Я извинилась. И хочу тебе напомнить, что праздник решил устроить твой парень. Он хозяин кофейни, а я – наемный сотрудник.
– Значит, не надо было ввязываться и играть роль крутой бизнесменши! Знала бы я, что ты так меня подставишь перед Мег, даже не пыталась бы помочь!
– Знала бы я, что ты так отреагируешь, не принимала бы помощь.
На этом мы прекращаем разговор. И прямо сейчас в мире рождается самая грустная и раздражительная Снегурочка.
Наверное, Рита права. Спор с Лукиным не принес мне ровным счетом ничего хорошего. Единственная подруга отдалилась, учеба… ну, за месяц с учебой не произошло ничего страшного, но я почти не готовлюсь к ЕГЭ, и если до Нового года можно дать себе послабление, то после придется вплотную садиться за варианты.
Впрочем, после того, как отобьют куранты, спор закончится. И мне очень не нравится, что я испытываю сожаление по этому поводу.
– Тыква, ты тут?
Лукин без стука заглядывает в подсобку и получает прямо по лбу кроссовкой.
– За что, я еще ничего не успел сказать?!
– За то, что тыквой назвал – раз! За то, что без стука вломился – два! А если бы я переодевалась?
– Согласен, надо тщательнее оберегать свое ментальное здоровье… Ай!
Вторая кроссовка прилетела четко в то же место.
– На фига ты переоделась? Мы еще не накрыли.
– Просто померила. Чтобы не было сюрпризов в виде торчащих ниток, дырок и прочей ерунды.
Мне хочется, чтобы Лукин скорее ушел. Платье Снегурочки мне выдали в школе. На всех новогодних елках Снегурочку играла наш педагог по культурно-массовым мероприятиям, и платье подшивали под ее рост. Я чуть выше, оттого короткая серебристая юбка слегка открывает коленки. Зато кокошник смотрится сказочно. На эту роль гораздо лучше подошла бы блондинка, моя рыжина не вписывается в образ снежной девицы. Но я все равно улыбаюсь зеркалу.
Зря Рита не пришла помогать. Официальная причина – английский, но ради интересного занятия подруга не гнушалась переносом репетиторов. Зато Кир вносит посильный вклад. Таскает коробки, расставляет столы.
Мы выносим елку в центр, хоровод – обязательный атрибут праздника. Парни расставляют вдоль стен столы, а я убираю в подсобку все, что можно разбить или сломать. Дети есть дети.
В один момент дверь кофейни открывается.
– Извините, мы не работаем! – кричит Андрей.
Он как раз пытается соединить провода с розеткой так, чтобы никто не споткнулся, и не видит вошедшего. А вот я замираю с салфетницами в руках и мысленно просто выть готова!
– Здравствуйте, Вероника Михайловна, – говорит Кир.
– Здравствуйте, – уныло бормочу я.
– Что, снова кофемашина сломалась?
– Нет, – бурчит Андрей, – елка сбежала, вот поймал, привязываю.
– Лукин! Ты, может, будешь думать, прежде чем учителю хамить?
С тяжелым вздохом Андрей выпрямляется. В воздухе ощутимо пахнет грозой, а гроза в декабре – это очень нехорошо!
– Сейчас я сделаю вам кофе. Какой хотите, Вероника Михайловна?
– Нет, Альбина, мы закрыты на спецобслуживание.
Впервые с момента знакомства я слышу в голосе Андрея стальные нотки. Пора признать: хулиганистый невыносимый мальчишка вырос. И пусть он все еще невыносим, но уже давно не мальчишка.
– На двери висит объявление о том, что сегодня кофейня закрыта.
– Надо было запереть, – хмыкает Вероника Михайловна.
– Прошу прощения. Не думал, что прочесть пару слов для кого-то станет проблемой.
– Лукин, а ты ничего не перепутал?
– Нет. Я ничего не перепутал. Вероника Михайловна, в школе вы – учитель. И как ваш ученик я обязан слушать вас, выполнять ваши требования и задания, а также уважительно относиться. Но мы сейчас не в школе. Это, – он обводит рукой зал, – моя кофейня. Вы пришли сюда в первый раз, обхамили мою сотрудницу, крайне некультурно себя повели, так еще и отыгрались за обиду в школе. Сейчас вы снова пр