Этот человек не мог пробираться с ней через лес под осенним ливнем, мчатся на мотоцикле, забыв о сборе винограда, чтобы спасти ее в минуту опасности, он не мог поймать ее в тумане и… ладно, вот об этом точно не будем вспоминать. Что же ей теперь делать? Новый Лапо, вернее, принц Якопо Орсини с длинным хвостом дополнительных титулов, не мог всерьез заинтересоваться Сашей. Ей повезло, что он стал ее другом, об остальном можно забыть. Хотя… разве она думала об остальном до этого вечера?
Вот зачем, зачем он отнял у нее комфортного, милого, такого близкого уже Лапо, с которым они болтали вечерами по телефону, который заставил ее посмотреть на мир другими глазами, увидеть красоту в привычных вещах… И как же она будет теперь без него жить…
Ужасно захотелось заплакать. Но девушка взяла себя в руки, ведь прежде всего – дело, из-за которого она сюда приехала. Она собиралась все рассказать Лапо, вместе решить, что им делать, но… все, хватит думать о Лапо. И Саша одна отправилась на поиски донны Лауры.
Глава 9.
Хозяйка дома стояла во дворе, разговаривая с пожилой парой. Незнакомая женщина опередила Сашу, подошла с небольшим подносом, на котором лежало аппетитное пухлое печенье.
Донна Лаура выбрала одно, поднесла ко рту, но Саша, чуть не свалив женщину с печеньем, подскочила, схватила синьору за руку.
– Алессандра, что с вами, деточка?
– Что вы едите?
– Это печенье от Уголино.
– А почему вы подошли сразу к донне Лауре?– Обернулась она к женщине с подносом.
– Потому что он сказал, что испек их специально для нее. А в чем дело?
– Да, что случилось? – донна Лаура так и стояла с печеньем в руке.
– Он просил передать донне Лауре именно это печенье?
– Конечно, нет, они тут все одинаковые.
Саша взяла печенье из рук пожилой дамы, разломила его, понюхала. Обычное печенье, хотя и из этой… как ее… редьки.. или топинамбур это клубень типа картошки? Но яд может быть и без запаха. Вроде в романах Агаты Кристи дигиталис не пах, это же не цианид.
– Алессандра, дорогая, вы подозреваете Уго в покушении на мою жизнь? Знаете, когда-то он за мной ухаживал, но я не ответила взаимностью.– Она хохотнула, словно актриса на сцене в классической пьесе. – Может ли человек отравить всю деревню, потому что женщина отвергла его 70 лет назад? Дорогая, вы переутомились!
Донна Лаура взяла другое печенье и демонстративно откусила кусочек.
– Я все еще жива!
Красная как рак, Саша побрела в дом. Тихонько проскользнула гостиную и поднялась в свою комнату.
Похоже карта смерти и настроение Симонетты повлияли на нее сильнее, чем она представляла. Ночные прогулки в тумане довершили дело.
– Войдите! – ответила она на тихий стук в дверь, хотя видеть никого не хотелось.
На пороге нарисовался Лапо.
– Что-то случилось? Ты опять одна грустишь? И мне показалось, что ты меня избегаешь. Что произошло?
Как Саша не старалась, но удержаться не смогла. Заревела, размазывая тушь.
– Эй, эй, это совсем на тебя не похоже! – Лапо достал белоснежный платок и протянул девушке. – Но если хочется порыдать, давно надо было позвать меня. Одной же рыдать грустно!
Саша непроизвольно улыбнулась, но тут ж вспомнила, что сидит с распухшим носом и растекающейся тушью перед элегантным принцем Орсини и заревела снова. А принц сел рядом на кровать, обнял ее и не отпускал, пока она не перестала рыдать и не начала позорно икать.
– Иди, умойся, а потом спокойно расскажешь, зачем напугала донну Лауру.
Саша смыла черные круги под глазами, стараясь лишний раз не смотреть на свое отражение в зеркале. Вернулась, и рассказала Лапо, о чем узнала из телефонного разговора с инспектором Массимо.
– Старик Уголино оказался банкиром из Милана. Его сын Гвидо занимался инвестициями и уговорил знакомых отца вложить большие деньги в проект, которого на самом деле не существовало. Когда все открылось, Уголино вынужден был уволиться и уехал от позора в дом своего детства в этой деревне. Сын был отпущен под залог, но исчез и полиция не смогла его найти. И этот сын – тот мужчина, из-за которого Клара все бросила и вернулась к тетке. Я спросила Массимо, женат ли Гвидо, оказалось, что он жил в Лукке со своей fidanzata, имя невесты можно было и не уточнять.
– Но ты уточнила.
– Да.
– Ну… реакция, наверное, нормальная, убежать от мира, узнав, что твой мужчина тебя обманывает…
– Ты не понял. Она не убегала от мира. Она приехала туда, где прячется ее любимый.
– Ты думаешь…
– Зачем бегать ночью к старику, опаивая снотворным свою тетку, а заодно и вечно крутящуюся в доме Симонетту?
– Логично. Но причем тут печенье? Донна Лаура пожаловалась мне на твое странное поведение.
– Я испугалась, что оно отравлено. Помнишь, наперстянка во дворе Уголино!
– Саша! Диджитале растет во всех дворах в этой деревне. Синьора Моранди, Пуппетта нашла его даже здесь, у донны Лауры. Но даже если сын Уголино преступник, зачем травить донну Лауру? Если дом перейдет Кларе по наследству, что это изменит? Продать его в этом месте и в таком состоянии не продашь, денег, как мы теперь знаем, у донны Лауры нет. У Клары наоборот их достаточно. Скорее Гвидо женился бы на Кларе, чем травил старую тетку. В чем состоит коварный план?
– Наследство… дом в таком состоянии не продашь…
– Да, это же очевидно!
– Погоди… донна Лаура нездорово привязана к этому дому.
– Мы же с тобой об этом говорили, помнишь? О нездоровой гордости…
– Именно. И вчера донна Лаура сказала о реконструкции дома. Но денег у нее нет… Cтоп!
– Что такое?
– Ты не знаешь такое лекарство – Eudigox?
– Никогда не слышал.
Саша набрала название в поисковике. Ахнула. Показала Лапо.
– Digoxinum… И что?
– Дигоксин! Пошли скорее вниз! Я ошиблась!!! Все наоборот!
На кухне вовсю кипели котлы. Стоял умопомрачительный запах трав и специй. Яблоки с воткнутыми в них гвоздичками и анисом плавали в кастрюле вместе с палочками корицы.
– Что это такое вкусное?
– Vin brûlé.
«Подгоревшее вино», как называют в Италии глинтвейн, как нельзя лучше вписывалось в прохладный осенний вечер.
– А для детей яблочный сок со специями, разбавленный газированной водой.
Детям разливали напиток в пластиковые стаканчики, взрослым- в бокалы.
– Там еще немного рома, – заговорщически шепнула Саше синьора Пуппетта. – Дон Пьероне посоветовал.
– Ваш дон Пьероне мне все больше нравится, – рассмеялась Саша, а синьора Пуппетта потянулась к бокалу, стоящему возле донны Лауры.
– Дайте хоть попробую!
Донна Лаура выхватила бокал из рук синьоры Пуппетты.
– Нет! Это для Клары!
– Остынет же! Нальете Кларе горячего!
– Нет. Налейте себе другой бокал! – Донна Лаура теснила синьору Пуппетту из кухни.
Саша молча смотрела на женщин, Лапо незаметно прошел вперед и остановился за спиной донны Лауры.
– Хорошо, хорошо, я налью другой бокал. Подумаешь, церемонии!– Синьора Пуппетта налила горячего вина и обиженно удалилась с кухни.
– Почему вы не отдали бокал синьоре Моранди? – мягко поинтересовалась Саша.
– Я… нет… я просто… устала и хочу пить. – Не отводя взгляда от Саши, синьора Лаура нащупала за спиной бокал, схватила его. Рука дрожала.
Женщина залпом выпила остывающее вино.
– Тут перчатка на полу. В таких работают в саду. – Саша кивнула на перчатку, лежавшую у стола. – Вы уронили.
Женщина молча смотрела на Сашу.
– Это перчатка синьора Уголино, верно? Приметная, с синими полосками. Я видела, как он работал в таких в саду. Хорошая мысль.
– К… какая мысль? – Женщина так и не отрывала глаз от Саши.
–Подставить старика Уголино. Отец преступника сам оказался преступником, прекрасная мысль!
– Я никого не подставляла.
– Потому что вы сами выпили этот бокал. В последний момент вы передумали. Но зачем, синьора? Зачем убивать Клару? Она не сделала вам ничего плохого.
– Клара… хорошая девочка. Но полюбила недостойного человека. Я случайно услышала их разговор и сразу все поняла. С деньгами Клары они собирались бежать заграницу.
– У них вряд ли бы получилось. В наше время это почти невозможно.
– Она в любом случае бросила бы меня. Доживать в доме, который разваливается. Отдала бы деньги адвокатам. А они нужны здесь, этот дом не должен умереть!
– И вы решили, что наследство Клары вам очень пригодится. Убить невинную женщину из-за дома?
– Вы не понимаете. Но теперь уже все равно.
– Если бы Пуппетта не схватила бокал, вы бы не передумали?
– Не знаю… Но теперь все бессмысленно. Надеюсь, после моей смерти Клара будет счастлива. А дом… я не увижу, как он превратится в руины.
– Как можно убить того, кого любишь? Вы не о потере думали, а о деньгах.
Лицо женщины сморщилось, и стало еще уродливее, чем обычно.
– Что ты понимаешь? Все ей! Все ей, моей сестре! Красавица, золотая девочка, родители отдавали ей все, лишь бы была счастлива, устраивала свою жизнь… А я… я всегда оставалась в тени. Бедняжка Лаура, на ней все равно никто не женится, она такая некрасивая…
А потом сестра вышла замуж. Конечно, он оказался богат, и у них родилась красивая дочка. День, когда они погибли, стал для меня праздником! Я никогда не чувствовала себя такой счастливой!
Но на меня спихнули девчонку… И это я готова была стерпеть. У меня ничего не было, кроме этого дома, и рано или поздно, девчонка должна была отдать мне деньги!
– И вы начали намекать на предчувствия, заранее готовились к этому дню… внушили тревожные мысли Симонетте, которая готова была впитывать все. что вы ей говорили.
– Как я отговаривала Аделе! Как умоляла не привлекать полицию, частных детективов… лучше бы я не говорила ей… но кто же знал, что она так отреагирует на мои предчувствия.
– И Аделе делла Ланте прислала меня.
– Ты выглядела совсем не опасной. Глупая девочка, играющая в детектива, чтобы произвести впечатление на принца (Лапо за спиной донны Лауры состроил смешливую гримасу). Я ошиблась… А все так хорошо складывалось! Дурачок Уголино со своими проклятьями… Он был против наших затей, так вошел в раж, что решил отравить Клару. И он подыгрывал, орал, пугал гостей… Жаль… все было так хорошо спланировано. Я сожалею… так сожалею… О том, что чуть не отравила Клару? Нет, дорогая, я сожалею, что ничего не получилось… И рассказываю тебе лишь потому, что мне осталось недолго…