Нахлынувшее наслаждение пламенем прокатилось по ним, сильное и долгое, бесконечной спиралью, землетрясением с сильными отголосками. Потом они лежали в объятиях друг друга, время от времени целуясь, выражая этим самым невыносимую потребность и голод, который никак не могли удовлетворить. Именно Габриэль перенес их в землю. Их тела все еще были переплетены, его рот владел ее губами, а ее руки крепко обнимали его.
Они устроились в земле, но все равно не могли остановиться. Он взял ее во второй раз, сильнее и быстрее, чем в первый, но даже после этого он не смог отпустить ее. Габриэль долгое время лежал рядом с ней, его руки запутались в ее волосах, его рот касался ее груди. Они покоились вместе, пока светлеющее небо сделало невозможным больше бодрствовать. Неохотно Габриэль установил защиту на их спальню и место их сна. На протяжении дневных часов их тела нуждались в восстанавливающем сне, который дарует им земля. Иногда они спали в пещерах над землей, но целительная земля им была просто необходима для их омоложения.
Она поудобнее устроилась в его руках, чувствуя себя защищенной и в безопасности. Чувствуя, что она больше не одинока. Франческа прижалась поближе, вдыхая его мужской аромат. Его тело было создано для нее. Идеально. То, как она подходит ему, то, как он, кажется, оберегает ее, заставляя чувствовать частью его самого. Внутри нее был их ребенок, жил, рос, развивался, в тепле и безопасности, дар от ее Спутника жизни, такой драгоценный, что ни один клад не мог с ним сравниться.
— Спи, моя прекрасная половинка, отдыхай, пока можешь, — едва слышно проговорил Габриэль. Она почувствовала, как он прикоснулся губами к ее волосам. Его руки сжались вокруг нее, и они оба позволили дыханию покинуть их тела, а сердцам прекратить биться.
Глава 8
Франческа открыла дверь в палату Скайлер, у нее в руках был пакет с одеждой и плюшевая игрушка, голубоглазый волк, которого она купила прошлой ночью. Девочка лежала на спине, уставившись в потолок. Ее длинные ресницы слегка дрогнули, показывая, что знает, больше она не одна, но головы Скайлер не повернула. Франческа видела, каким напряженным было ее маленькое избитое тело. Комната насквозь пропиталась страхом ребенка.
— Скайлер, — Франческа сознательно воспользовалась своим мягким нежным голосом. — Ты помнишь меня?
Девочка медленно повернула голову, и ее большие нежно-серые глаза уставились на лицо Франчески, как если бы она хваталась за спасательный круг.
— Я никогда не смогу забыть вас, — как и Франческа, Скайлер говорила по-французски, однако у Франчески было чувство, что он не является ее родным языком. Прошло несколько мгновений, прежде чем девочка заставила себя продолжить. — Это правда? Он действительно мертв?
Женщина пересекла комнату, ее движения были плавными и изящными, как у балерины. В ней, во Франческе, не было острых граней, лишь шелест, когда она двигалась. Она поставила пакет с одеждой на край кровати. Игрушку же более осторожно положила рядом с девочкой и взяла Скайлер за руку. Нежно. С любовью.
— Да, моя дорогая, он ушел из этой жизни и больше не сможет дотронуться до тебя. Я лелею надежду, что ты согласишься жить со мной, — свободной рукой она поглаживала волосы Скайлер. — Мне очень хочется, чтобы ты жила со мной, — в серебристой чистоте ее голоса проскальзывали нотки принуждения.
К ее удивлению пристальный взгляд Скайлер дрогнул. Она закрыла глаза, длинные ресницы опустились вниз, от чего на ее бледной коже они стали напоминать два густых черных полумесяца.
— Я чувствовала вас внутри себя, тянущейся ко мне. Я знаю, вы не такая как все остальные люди, — ее голос был очень тихим, почти писком. — Мне известны о людях вещи, которые мне не полагается знать. Я узнаю все это, когда дотрагиваюсь до них. С вами происходит то же самое. Вы знаете, что он творил со мной, что позволял своим друзьям проделывать со мной. Вы хотите сделать как лучше, но если даже вы и удалите воспоминания, вам не удастся вновь сделать меня невинной и хорошей.
— Не верь этому, Скайлер. Ты должна понимать. Они, может, и дотрагивались до твоего тела, но не до твоей души. Они могли уничтожить твое тело, но не твою душу. Ты в любом случае невинная и хорошая. Ты всегда была такой. То, что с тобой сделали, не сможет изменить твою сущность. Это может только сформировать тебя, сделать сильнее. Ты ведь знаешь, что ты сильная, не так ли? Ты нашла способ пережить то, что убивает других.
Скайлер в волнении прикусила нижнюю губу, но не ответила.
Франческа улыбнулась ей нежной улыбкой, стимулирующей процесс выздоровления Скайлер.
— Ты права насчет меня. Я другая, точно так же, как и ты. Возможно, мир вокруг и может изменить нас, но внутри мы сильны. Ты цельная личность. На твоей душе нет никакого пятна, чтобы бояться находиться рядом со мной. Я разделила с тобой все: твою боль, падение, избиения, страх, все это. Я хочу, чтобы ты была подле меня, где я бы смогла защитить тебя, предложить тебе вещи, которые у тебя должны были быть, вещи, которые ты заслуживаешь. Ты держишь мою руку и знаешь, что все, что я говорю — правда.
— С вами было еще двое… когда вы разделяли мои воспоминания. Я почувствовала их, с нами было двое мужчин.
— Был только один мужчина, — осторожно поправила Франческа. — Габриэль. Он очень влиятельный человек. Если ты примешь его защиту, никто не сможет причинить тебе боль.
Скайлер выглядела озадаченной.
— Был еще один. Я уверена в этом. Этот стоял молчаливо, делясь своей силой с вами и со мной. Второй же оставался в тени все то время, что вы были рядом. Когда же вы ушли, я помню, как он обнял меня, ни разу не дотронувшись при этом. Его руки были сильными и не похожими ни на чьи прежде. Он ничего от меня не хотел, только успокоить и помочь. Кто он?
— С нами был только Габриэль, милая. Может, ты видела сон?
— Я отчетливо чувствовала, что вас было трое. Он был невероятно силен. В нем не было ни ярости, ни гнева, только спокойное ободрение. Он самым тщательным образом изучил мои воспоминания. Я также знаю, что посредством меня, он узнавал вас, я почувствовала это, — Скайлер вздохнула, сдаваясь. — Вы не верите мне. Считаете, что я это выдумала.
— Нет, я совсем так не думаю, Скайлер, — сказала Франческа. Он посредством меня узнавал вас. — Я просто не знаю, кто бы это мог быть. Я чувствовала только тебя и лишь позднее поняла, что Габриэль разделил со мной выпавшие на твою долю испытания. Но в тот момент я была сосредоточена исключительно на одной тебе. Я не сомневаюсь, что у тебя есть способности. Да и как я могу думать иначе? Ты не можешь солгать мне. Хоть я и не могла «увидеть» этого мужчину в твоем сознании, это не означает, что его там не было. Ты знаешь, что я разделила твои воспоминания, о чем известно немногим, и что я отличаюсь от других. Оставайся с нами, Скайлер, с Габриэлем и со мной. Мы другие. Я не собираюсь тебя обманывать, но наши чувства к тебе искренни, — она отправила быстрый мысленный отчет об их разговоре Габриэлю. Ее очень сильно встревожило, что Скайлер так отчетливо помнит ощущение от присутствия еще одного, делящего их мысленную связь.
— Как я когда-либо смогу взглянуть на себя, посмотреть в зеркало? — впервые за все время тихий, слабый голос содержал в себе эмоции, рыдания от жгучей боли, быстро отогнанной. Мучения Скайлер незамедлительно всецело завладели вниманием Франчески.
Она посильнее сжала руку Скайлер.
— Посмотри на меня, милая. Посмотри на меня, — это была тихая команда.
Скайлер снова повернула голову и подняла свои невероятно длинные ресницы. Она увидела, как ее лицо отразилось в черных глазах Франчески. Как в зеркале. Скайлер выглядела красивой.
— Это не я.
— Нет, ты. Это так, как я вижу тебя. Так, как твоя мать видела тебя. Так, как видит тебя Габриэль. Что еще имеет значение? Тот мужчина, который заявлял, что приходится тебе отцом? Это пьяное подобие человека, которому хотелось забыться в наркотиках, чтобы сбежать от того, кем он стал? Его мнение не может ничего для тебя значить, Скайлер.
— Я не хотела возвращаться назад. Мне было хорошо там, где я была, — в ее голосе слышалась мольба, разрывающая сердце мольба. — Я не смогу столкнуться со всем этим снова.
Франческа погладила рукой челку, спадавшую на лоб девочки, ее прикосновение успокаивало и исцеляло одновременно.
— Нет, сможешь. Ты сильная, Скайлер, и больше не одна. Тебе известно, что я другая и что я обладаю определенными способностями. Я могу притупить твои воспоминания, давая тебе время как следует выздороветь. Ты все равно будешь испытывать боль, но она станет более терпимой. Ты будешь окружена людьми, которые любят тебя, и увидишь себя такой, какая ты внутри, а не такой, какой пытался представить тебя тот человек. Он был мертв внутри, был монстром, сотворенным наркотиками и алкоголем.
— Он не единственный монстр в мире.
— Ты права, сладкая, не единственный. В мире полно таких созданий и они предстают в различных формах и размерах. Мы только можем сделать все, что в наших силах, чтобы остановить их и спасти невинных от их рук. Габриэль посвятил свою жизнь этому, так же как и я, только по-своему. Дай нам шанс полюбить тебя и позаботиться о тебе, как и должно было быть.
— Я боюсь, — сказала Скайлер. — Не знаю, смогу ли я когда-нибудь опять стать цельной личностью. Мне невыносим вид мужчин. Все пугает меня.
— В глубине сердца и души, Скайлер, ты знаешь, что нельзя осуждать всех мужчин за те гадкие вещи, которые делал твой отец. Не все мужчины такие. Большинство из них любящие и честные.
— Я все еще боюсь, Франческа. И не имеет значения, что я знаю, ваши слова могут быть правдой. Я не могу рисковать, не хочу рисковать.
Франческа мягко покачала головой.
— Ты отступаешь, чтобы не стать такой, как они. Ты хочешь быть похожей на свою мать, видеть в людях только доброе и относиться к ним с состраданием. Я легко вижу это в тебе.
Ее веки дрогнули, затем храбро поднялись.