Клифф вытащил сигареты, попытался прикурить под дождем, но быстро сдался.
— Да ладно вам, — проворчал он. — Прекратите заливать. Это уже не смешно.
Я едва сдержался, чтобы не бросить Тару и не вмазать ему как следует.
Мерл включил фонарик, направил луч на землю. Отпечатки копыт были повсюду и двигались в сторону аллеи.
— Они говорят правду, — сказал он. — Как еще ты это объяснишь?
Глаза Клиффа округлились. Не прикуренная сигарета выпала изо рта.
— Уверен, что это чертов олень? — спросил Мерл.
Тара обмякла у меня в руках. Я посмотрел на нее и увидел, что она заснула. Я осторожно встряхнул ее, пытаясь разбудить.
— Тара?
Никакой реакции. Я взглянул на Дейла и увидел, что Клодин тоже спит.
— Давайте отнесем их внутрь, — предложил Дейл. — Мерл, парни, посмотрите вокруг. Удостоверьтесь, что эта тварь не прячется в кустах. Возьмите мое ружье.
Улыбаясь, Кори поднял с земли карабин. Через секунду Клифф вырвал ружье из его рук.
— Эй, — запротестовал Кори. — А мне чем драться?
— Вот этим, — Клифф вручил ему клюшку для гольфа.
— Ну спасибо.
— Смотри не поранься, — сказал Мерл.
Пока они обыскивали двор, мы с Дейлом разошлись по домам. Я переодел Тару в сухое. Она не проснулась и болталась как тряпичная кукла. Дышала она неглубоко и часто. Большой Стив обеспокоенно повертелся вокруг, прыгнул на кровать и лег рядом с ней.
— Место, — сказал я. — Охраняй маму.
Он вильнул хвостом. Такая работа была ему по плечу.
Я наклонился, чтобы поцеловать Тару, но тут вспомнил, чем она занималась пару минут назад. В нос ударил запах. Я зажмурился и поцеловал ее в лоб. Во мне бурлили и ненависть, и отторжение, и любовь. В случившемся не было ее вины. И всё же я злился. Желудок скручивало в один большой узел. Я глубоко вздохнул и попытался собраться с мыслями.
Ливень превратился в мелкий дождик. Казалось, буря ушла вместе с Хайлиниусом. Глубоко вздохнув, я вышел на улицу почти одновременно с Дейлом. Старик тяжело дышал и потирал плечо, ушибленное прикладом.
— Ты в порядке? — спросил я.
— Слишком стар для этого дерьма, — выдохнул он, пытаясь отдышаться. — И Клодин. Она…
Он не закончил. Вместо слов из его груди вырвался стон.
По щекам Дейла текла вода. И я не был уверен, что это дождь.
Я положил руку ему на плечо. Дейл вздрогнул. По его щеке скатилась крупная капля.
— Я знаю, — сказал я. — Тара тоже там была. Лучше нам с тобой не думать об этом сейчас.
— Как об этом не думать? Они наслаждались этим, Адам!
— Нет, — сказал я. — Их околдовали. И всё. Они не ведали, что творят. Тара никогда бы такого не сделала. И Клодин тоже.
Вместе со словами пришло осознание: я пытаюсь убедить не только Дейла, но и себя. Потому что альтернатива была невыносимой.
— То, что он сказал, — прошептал Дейл. — Как он узнал?
Я покачал головой. Слова Тары злобной насмешкой звучали в моих ушах: «Я хочу детей, Адам…»
Пришлось стиснуть зубы.
— Убью эту тварь!
— Как это произошло? — спросил Дейл. — Ты заснул?
Стыд опалил мне щеки, прибил взгляд к земле.
— Да. Я не хотел.
— Я был в кабинете, — сказал он, — пытался собрать больше сведений. Я даже не знал, что Клодин вышла из дома, пока не услышал, как ты кричишь.
Из темноты приближались неясные фигуры. Мы с Дейлом вскочили, но силуэты быстро обрели черты Мерла, Клиффа и Кори.
— Нашли что-нибудь? — спросил я.
— Ничего, — сообщил Мерл. — Следы ведут к переулку, а дальше — ничего. Рядом с детской площадкой припаркован автомобиль, поэтому мы не пошли дальше.
— Чья машина? — спросил Дейл.
Мерл пожал плечами.
— Не знаю. Наверное, молодежь тусуется. Внутри горел свет, окна запотели.
Дейл повернулся ко мне.
— Думаешь, они что-нибудь слышали? Или видели?
— Может быть, — сказал я. — Вы звонили девять-один-один?
Клифф шагнул под навес и закурил.
— Я не звонил. Был слишком занят. Надевал джинсы.
— Я тоже, — сказал Мерл. — Услышал выстрел и прибежал.
— Я спал, — пробормотал Кори. — Вообще не понял, в чем дело.
Я затянулся сигаретой Клиффа.
— Может, кто-нибудь из соседей?
— Стейси Фергюсон работает ночами в стрип-клубе, — сказал Дейл. — Она не дома, и я сомневаюсь, что дома Сет. Миссис Джефферсон — девяносто. Она вообще вряд ли что-то слышала. А Легерски…
Он замолчал. Очевидно, что Пол и Шеннон не вызывали полицию.
— Итак, что нам теперь делать? — спросил Мерл.
Клифф чихнул.
— Как насчет того, чтобы перестать мокнуть под чертовым дождем?
Я направился к своей двери, Дейл взглянул на свою.
— Я не оставлю Клодин одну, — сказал он. — Не сейчас. И спать нам тоже нельзя. Ты слышишь меня, Адам? Нельзя.
— Прости. Я не хотел.
Старик улыбнулся, но улыбка вышла вымученной и неискренней.
— Ничего. Я не виню тебя. Но мы не можем допустить этого снова.
— Поверь, — сказал я, — теперь я просто не смогу заснуть.
— Может, будет лучше, если Клодин и Тара будут находиться в одном доме? — предложил Мерл. — Все будем держаться вместе. Легче будет присматривать.
— Нет, — сказал я. — Дадим им отдохнуть. Они через многое прошли сегодня. Не думаю, что стоит их будить.
— Согласен, — кивнул Дейл.
— Тогда я пойду с Дейлом, — предложил Мерл. — Клифф и Кори могут остаться с тобой.
— Только я, — сказал Клифф. — Кори нужно выспаться.
— Точняк, — пьяно кивнул Кори.
— Диван устроит? — спросил я Клиффа. — Хочу пойти наверх, к Таре. Но будет кофе, а еще кабельное и вроде бы у нас есть пара фильмов.
— Этот неграмотный ублюдок мог бы прочитать одну из твоих книг, — пошутил Мерл и мы рассмеялись. Однако, смех быстро иссяк. Наступила неловкая пауза.
— Мы едем завтра утром в дом Ле Хорна? — спросил я.
Все кивнули, даже Клифф.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по домам. Пока варился кофе, я дал Клиффу полотенце и положил бейсбольную биту обратно под кровать. Тара не просыпалась. Она тихонько сопела, и одеяло поднималось и опадало в такт ее дыханию. Большой Стив прижался к ней, сверкая в темноте глазами. Я потрепал его по макушке, а он облизал мою руку, когда я уходил.
Клифф налил себе первую кружку кофе. Он стоял у окна гостиной и смотрел на дождь сквозь жалюзи.
Я взял у Клиффа сигарету, прикурил, затянулся и кашлянул. Никотин попал в кровь. Стало лучше.
— Спасибо, мужик, — сказал я.
Клифф отошел от окна и сел на диван.
— Не бери в голову, брат. И извини за насмешки. Если кто-нибудь попытается добраться до Тары, ему придется пройти через меня.
— Значит, теперь ты веришь?
Клифф положил ноги на журнальный столик.
— Я верю, что творится какая-то странная херь, верю, что сегодня нечто испугало вас до смерти. Но я до сих пор не знаю, было ли это нечто сатиром. Мне нужны доказательства. Мне нужно больше, чем просто следы.
— Ты поедешь с нами завтра, — сказал я, — и мы найдем доказательства.
Ни Большой Стив, ни я не спали всю ночь. Мы лежали в темноте и наблюдали за Тарой. Клифф оставался внизу: пил кофе и смотрел телевизор. Изредка до нас долетали обрывки старых фильмов и рекламных роликов. Один раз Клифф поднялся в туалет, и Большой Стив робко помахал хвостом, когда он проходил мимо закрытой двери спальни. Единственное происшествие за ночь.
Я перевернулся, чтобы погладить пса. Он посмотрел на меня большими карими глазами и вздохнул. Его шерсть стала непривычно жесткой, а когда рука прошлась по его боку, я почувствовал ребра вместо жирка. Все это время я был сосредоточен на Таре, на своих собственных переживаниях, а ведь странности и напряжение последних дней повлияли не только на нас, они оставили след на еще одном обитателе нашего дома. Заметный след.
— Ты славный пес, — прошептал я. — Знаешь об этом?
Он ударил хвостом по матрасу, полностью со мной соглашаясь.
Я почесал его за ушами, и Большой Стив подался вперед, тычась головой в мою ладонь. Когда я отвел руки, он потянулся и хорошенько встряхнул головой, хлопая щеками и ушами. В такие моменты мы с Тарой шутя называли его вертолетом.
Шум не потревожил мою жену.
Ее слова продолжали звучать в моей голове. Я пытался их заглушить, пытался забыть причиненную ими боль, но одного желания было мало. Я знал, что это магия флейты сатира. Поэтому Тара оказалась во дворе и делала то, что делала. Я стиснул зубы, вспомнив выражение ее лица, когда она стояла на коленях перед Хайлиниусом, заглотив его член. Мне еще не приходилось видеть такого, в этом я уверен. Но ее слова ранили куда сильнее. Тот насмешливый тон, с которым она говорила о моей слабости и силе нового любовника... Да трахнись она с ним, мне было бы не так больно. Слова задели настолько глубоко, что мне казалось, эти шрамы никогда не затянутся полностью.
Как и те, что оставили нам выкидыши.
Я потянулся к Таре, но в последний момент отдернул руку. Мне хотелось обнять ее, но я боялся прикасаться к ней. Боялся ее. До сегодняшнего дня я и представить не мог, что она способна причинить мне такую боль.
Около четырех утра дождь прекратился. В конце концов, пришел рассвет, но утешения он не принес.
Большой Стив уютно свернулся калачиком между нами. Я обнял его и беззвучно заплакал, уткнувшись в теплый мохнатый бок. Уголки его глаз поблескивали.
Он тоже плакал.
11
Птицы встречали рассвет. По улице тащился мусоровоз. Грохочущий двигатель и лязг баков, которые мусорщики бросали в нутро стального монстра, разбудили бы даже мертвых. Дневной свет просачивался сквозь жалюзи, заливая подушки и одеяло. Тара продолжала крепко спать. Большой Стив лежал, развалившись между нами: все четыре лапы уперлись мне в спину, когти царапали кожу. Он приоткрыл один глаз, стоило мне пошевелиться.
Я встал, потянулся и потер опухшие глаза. Их жгло, будто кто-то прошелся наждачкой. Большой Стив потянулся и спрыгнул с кровати. Пружины матраса скрипнули, но Тара даже не шелохнулась. На всякий случай я выключил ее будильник: сегодня никакой работы. Мы с Большим Стивом спустились вниз. Клифф лежал на диване, бесцельно переключая каналы. Он помахал нам. Я зевнул.