– Я сотворю второй, продержимся и…
– Это бесполезно, Сергос. Свой она может держать бесконечно долго, не видишь?
Он видел. И теперь понимал ужас Альбы перед этим созданием.
Как можно скопить столько Силы?
Разбойники были уже совсем близко, зажимали их в кольцо. Кто-то особенно горячий настойчиво продолжал выпускать болты в щит. Марис в очередной раз ругнулся и достал меч, который, в общем-то, будет бесполезным – щит Черной не позволит причинить разбойникам какой бы то ни было урон.
Сергос встретился взглядом с командиром своих телохранителей. Оптимизма в его лице не было.
– Похоже, это наш последний поход, князь. Эх, неохота умирать!
– Не кликушествуй! – разозлился Сергос.
Последний поход? Умирать? Сейчас?! Когда он, может быть, только почувствовал, что такое жить? Ну уж нет!
Сергос отчаянно потянулся к щиту Черной. Ну, накачан Силой под завязку, да. Но простой же, простой, без выдумки. Отсечь источник и вся недолга! Он сконцентрировался, на ходу сплетая заклятие. Только бы успеть, пока она не спохватилась!
Она всё же что-то почувствовала. Ударила. Щит Мариса принял на себя её стремительное заклятие, полыхнул всеми цветами радуги и сгинул, оставив их совершенно беззащитными.
Разбойники напали. Зазвенела сталь. Телохранители первыми вступили в безнадёжный бой. Просвистел очередной болт и с глухим звуком вонзился в дерево. Сорвавшееся, неоконченное заклятие Сергоса, скрутило его пополам. Где-то за спиной вскрикнула Альба. Марис отплёвывался кровью – смятый щит не прошёл для него бесследно. Сергос из последних сил сотворил новый щит, гораздо более слабый, чем щит Мариса, но хотя бы болты он остановит.
На его глазах Винс начал оседать на землю. Из его шеи, пульсируя и разбрызгиваясь, бил фонтанчик крови. В те несколько мгновений без щита он пропустил удар, оказавшийся смертельным. Время для Сергоса почти замерло, стало тягучим.
Альба вдруг метнулась к наёмнику. Наклонилась над ним, приблизила своё лицо к его, будто бы для поцелуя, вдохнула так глубоко, принимая последний выдох командира телохранителей, что Сергосу подумалось, что лёгкие столь миниатюрного создания должны разорваться от такого объёма воздуха. Он даже услышал среди звуков боя треск её ломающихся рёбер. Благо, показалось. Она закрыла мёртвые глаза Винса рукой и поднялась. Её лицо было забрызгано кровью из раны наёмника, глаза светились как у кошки, но только этот свет не был отражённым. Он шёл изнутри. От воробушка не осталось и следа.
Она ударила в Чёрную чистой Силой, не тратя время на придание заклятию вещественной формы. Волна, по ощущениям Сергоса, способная гасить и зажигать звезды, прокатилась по лесу и захлестнула Чёрную.
Несколько бесконечно долгих мгновений ничего не происходило – а потом время понеслось бушующим потоком реки, прорвавшей плотину.
Щит Черной горел как пергамент в пламени, расползался тлеющими дырами, пока наконец не сгинул совсем. Она заревела раненым зверем, покачнувшись и упав на колени. Сергос ещё успел обрадоваться, как вдруг осознал, что они окружены, а его щит тает и доживает последние мгновения. Силы не хватало. Он выхватил меч и рванулся к Альбе, лелея отчаянную надежду защитить её. Марис тоже оказался рядом с ними. Очевидно, и его Сила была на исходе. Сергос машинально пересчитал разбойников. Двенадцать. Двоих особо прытких свалили оставшиеся в живых телохранители, одного забрал с собой Винс. Что ж, не так уж много. Можно и попытать счастья в бою на мечах. У них же должны были уже закончиться болты?
– Вот мы и снова встретились, благородный, – громила мерзко ухмыльнулся и собирался сказать что-то ещё, но не успел.
У него за спиной из тумана, который вдруг окутал лес, возникла высокая девушка дивной красоты. Гибкое тело, волосы почти до пят и глаза, каких у людей не бывает. Существо скользнуло к разбойнику, обвило его плечи объятием ласковой любовницы и припало к шее. Из горла громилы вырвался отвратительный булькающий звук.
Туман, вплотную подступивший к спинам разбойников, исторг из себя ещё дюжину девиц. Разбойники в ужасе озирались по сторонам, глядя как их собратья валятся наземь обескровленными мешками мяса, чтобы спустя пару мгновений повторить их судьбу.
«Гианы», – успел только пробормотать Сергос, как все закончилось.
Разбойники были мертвы все до одного. Девы склонялись над мертвецами, бережно касались их застывших в страшных гримасах лиц, заглядывали в остекленевшие глаза и подхватывали друг за другом заунывную песнь, полную горечи и тоски.
– Как ветер воет-то, будто плачет кто, – заметил один из наёмников.
– Гианья свадьба, – тихонько охнула Альба. – Их привлекла пролитая кровь.
Телохранители не видели ни гиан, ни их жуткой церемонии. Для них разбойников сразила ворожба кого-то из магов. И им бы радоваться, да вот только чего ветер так жутко воет?
Одна гиана, ростом поменьше остальных, отделилась и двинулась к телохранителям Сергоса. Ей не хватило мужа, которого можно было бы оплакать, и она собиралась исправить эту несправедливость.
Сергос одним прыжком оказался у неё на пути. Тело сработало быстрее разума, он даже не успел подумать, что будет делать. Существо остановилось, вперилось в него своими огромными глазами и вдруг с истошным воплем бросилось обратно к своим.
Гианы в ответ на этот вопль прервали песнь и все как одна воззрились на Сергоса. Мёртвые разбойники их явно больше не интересовали. Девы поднялись и начали стремительно приближаться. Марис выругался.
Духи окружили их за пару мгновений. Сергос с удивлением обнаружил, что они не выглядят враждебными. Они как будто… Смотрят с любопытством. Если, конечно, человеческие понятия об эмоциях вообще можно применять к Существам.
Одна из гиан вышла чуть вперёд. Ясноглазая, статная, в одеждах белее снега, на которых только что отнятая кровь не оставила ни малейшего следа. Мелкая гиана, которая переполошила остальных, жалась к ней и выглядывала у неё из-за спины. Существо оглядело Сергоса и внезапно заговорило на вполне себе человеческом языке.
– Так вот ты какой, похититель священных камней? – её речь была медленной и певучей.
Сергос почувствовал, что его челюсть самым неприличным образом стремится к земле, а глаза лезут на лоб. Оглянулся на Мариса с Альбой – они выглядели не лучше. Сергос не мог определить, что смущает его больше: смысл слов гианы или то, что Существо в принципе разговаривает и они понимают его речь.
– Вы говорите? – сложно было придумать вопрос глупее, но он слетел с губ сам собой.
Гиана расхохоталась.
– А ты думал, речь только для твоего народа, человече?
– Я не думал об этом, – честно признался Сергос. – Нигде, никогда и никто не упоминал, что, – Сергос сделал паузу, осознавая свою мысль, – вы разумны, – интонация у него вышла скорее вопросительная.
Гиана снисходительно улыбнулась. Ум Сергоса с трудом переваривал тот факт, что Существо демонстрирует настолько человеческие эмоции.
– Мы говорим не со всеми и не все, человече. Речь наших детей-полукровок ты не поймёшь. Но мы все, как ты выразился, разумны.
Сергос в ошеломлении молчал, гиана продолжила.
– Ты отнял у наших детей наше сокровище. Что ты с ним сделал?
– У меня больше нет этих камней. Я отдал их.
– Что ты получил взамен?
Сергос непроизвольно скосил глаза на Альбу и тут же пожалел о своей несдержанности. Не нужно, чтоб они знали.
– Мать хочет видеть вас, – важно изрекла гиана и медленно обвела их взглядом, – всех троих. Вы должны пойти с нами.
– Это исключено, – напрягся Сергос.
Сапфиры, сапфиры, опять эти камни, одни беды от них. Зачем он полез в ту пещеру?
– Мать обещает вам безопасность, если вы волнуетесь об этом.
– Мы не волнуемся, – вмешался Марис. – О своей безопасности мы можем позаботиться сами. Но ваши заверения выглядят несколько неубедительно, если посмотреть на это, – он кивком указал на мёртвых разбойников.
– Тебе не грозит их участь, человече, – гиана повернулась к нему. – Ты маг, дитя Темноты, как и я. Даже если я выпью твою кровь до последней капли, я от тебя не понесу. А мы не убиваем просто так. Только чтоб продолжить свой род.
– Ты хочешь сказать, что… – потрясённо проговорил Марис.
– Да, – с мечтательной улыбкой кивнула гиана и погладила свой живот, – я и мои сестры теперь тяжелы. Пройдёт три дня и на свет родятся новые гианы. Кровь даст им жизнь.
Марис, Альба и Сергос переглянулись. Сказанное гианой было новостью для всех троих. Известно, что гианы пьют кровь, но что они делают это в целях размножения, а не питания…
– Что нужно Матери от нас? – спросил Сергос, справившись с волнением.
– Почему воля Матери такова, мне неведомо, – покачала головой гиана.
– И что будет, если мы откажемся от вашего приглашения? – невзначай поинтересовался Марис.
Он, похоже, освоился в новых обстоятельствах и обратился к своей дипломатии.
– Вам придётся его принять. Туман все равно возьмёт вас.
В подтверждение её слов, туман заклубился, заворочался, словно живой.
– К чему тогда эта светская беседа, если наше согласие вас не интересует? – разозлился Сергос.
– Лучше, чтоб вы пошли с нами добровольно. Мать велит привести вас как гостей, не пленников. Мы приведём вас к ней в любом случае, но нарушать её волю нам не хочется.
– А с чего вдруг такая честь?
– Матери открыто больше, чем любой из нас. Если она хочет вас видеть, значит, тому есть свои причины. Твои опасения понятны. Ты взял, то, что принадлежало нам. Ты боишься возмездия. Но его не будет. Ты сохранил жизни наших детей, в чертогах Матери ни тебе, ни твоим спутникам ничего не грозит. Это слово Матери. Оно нерушимо.
Сергос пребывал в замешательстве. Было совершенно не понятно, что делать. Изгнать духов не представлялось возможным, отказаться от их приглашения – тоже, а идти куда-то за гианами выглядело чистой воды самоубийством. Их речи могут быть сладки, но что творится в их головах и каковы их истинные стремления – загадка. Ещё утром он был уверен, что Существа лишь неразумные порождения Силы, части стихий, принявшие причудливые формы. Они не говорят, не мыслят, они просто существуют. Теперь же он ведёт с ними беседы. Может это морок, наведённый Черной? И они все во власти иллюзии.